Эвис: Повелитель Ненастья
Шрифт:
…Всю дорогу от Псарни до дворца глава Разбойного приказа ныл, не переставая. То жаловался на тяжелую жизнь, то на непрекращающиеся боли в суставах, то на соседей, разоряющих охотничьи угодья его рода. Изредка пытался выяснить и причины, заставившие меня наведаться к нему в кабинет «ни свет, ни заря». А когда мы подъехали к парадным воротам и оказались окружены десятком воинов Королевской стражи, воспрянул духом. Увы, услышав, что десятник, повинуясь моему приказу, направил коня по направлению к Серебряному Двору, ухнул в пучину отчаяния и начал вытирать потеющие руки о штаны чуть ли не
Увидев на крыльце встречающего нас Лайвенского Пса, арр Овьен, кажется, перестал даже дышать. По крайней мере, на лица тех, кого выгрузили из повозки, практически не смотрел. А вверх по лестнице двинулся, как преступник, приговоренный к казни, на эшафот. Правда, я к нему прислушивался постольку поскольку — перебирал камеры, пытаясь определить, где именно находится Зейн. Как обычно, на третьей-четвертой попытке на помощь пришла Амси и показала самодержца, сидящего в кабинете и хмуро вчитывающегося в какое-то письмо. Туда я и направился. А уже через пару колец, поздоровавшись с Недвиром, попросил доложить королю, что я приехал к нему по очень срочному делу. Топор тут же скрылся за дверью, а через десяток ударов сердца вернулся обратно и предложил проходить.
— Добрый день, ваше величество! — учтиво поздоровался я, замерев в середине кабинета. А когда король поздоровался в ответ и предложил сесть, отрицательно мотнул головой: — Скажите, у вас есть ко мне какие-либо претензии?
— Не понял? — нахмурился король.
— Как вы считаете, меня можно обвинить в нарушении слова или духа вассальной клятвы?
— Нет! — твердо сказал король.
— А у меня снова появились не очень приятные вопросы. Впрочем, начну с самого начала. Во время приема в посольстве Гельда мне пришлось убить хорошо известных вам Волога ар Трейма и Миклоша ар Ченга. Сегодня утром группа очень неубедительных оборванцев пыталась ограбить моих слуг в центре Верхнего города и сегодня же в лавку к мэтру Колину ворвались двое волкодавов арра Овьена, распугали всех покупателей и попытались выяснить у портного, у кого он украл подаренный вами перстень…
— Я разберус-с-сь… — прошипел Зейн.
— Разбираться уже не надо: вся цепочка, кроме самого первого звена, находится за этими дверями: двое волкодавов, десятник, посланный за ними присматривать, сотник, отправивший всю эту троицу к моему человеку, и глава Разбойного приказа, приказавший сотнику устроить несколько серьезных проблем мне и моим людям. Там же ждет Витсир ар Дирг, в распоряжении которого хватает умелых палачей, способных разговорить кого угодно!
— Первое звено — Террейл? — с хрустом сжав кулаки, глухо спросил король.
— Да… — кивнул я. — В Розовом кабинете он пытался меня оскорбить. В гельдском посольстве — убить чужими руками. В лавке мэтра Колина — ославить на весь Маллор и лишить кошеля. Я уважаю вас и горжусь тем, что являюсь вашим вассалом, но мое терпение иссякло. И если ваш сын не уймется, я его убью.
— Готов и к миру, и к войне? — угрюмо спросил Шандор, разом постарев лет на десять.
— Я — Эвис! — ответил я и поклонился.
Король кивнул, словно отвечая на свои мысли, затем тяжело поднялся с кресла, обошел стол и остановился прямо передо мной:
—
— Пожалуйста!
— Теперь иди. А я начну разбираться с теми, кто посмел игнорировать мои намеки…
…С Серебряного Двора мы выехали уже через кольцо. Проводили повозку Колина до Парадных ворот, а там ненадолго задержались: я вручил «кучеру» четыре серебряка, то есть, вдвое больше обещанного, и попросил, чтобы тот вернул имущество хозяину.
Парень попробовал поупираться:
— Здесь слишком много, арр! Я бы и так ее отогнал.
— Тогда сохрани монетку на память! — улыбнулась Майра. — Попроси арра Нейла скрутить ее в трубочку, и носи на шее. На память о том, что ты когда-то оказал ему услугу…
— А можно?!
Вместо ответа я вынул из кошеля еще одну монетку, скрутил ее, как требовалось, и обменял на целую. А восхищенный подросток зажал подарок в кулаке и поклонился в пояс:
— Спасибо! Я никогда-никогда ее не потеряю!!!
Потом выпрямился, посмотрел на Майру с Вэйлькой и неуверенно улыбнулся:
— А вы добрые. И улыбки у вас ужас какие красивые и теплые!
— Только никому не говори — это страшный секрет! — сделав жуткие глаза, выдохнула Вэйлька, жизнерадостно рассмеялась и подняла кобылку на дыбы. А когда я подал Уголька в рысь, рванула за мной следом.
Непонятно почему, но Дарующая пребывала в прекраснейшем настроении — горячила лошадь, с интересом разглядывала улицы, людей и даже бродячих псов. Зато Майра изображала грозовую тучу: вроде, как прислушивалась к окружающему миру, готовая среагировать на любую опасность, хотя на самом деле размышляла о чем-то своем. И доразмышлялась — перед въездом в Служивую слободу, когда улицы практически вымерли, подъехала поближе и угрюмо поинтересовалась:
— Скажи, почему ты не «воспитаешь» Террейла так же, как Похотливого Старикашку? В тайные коридоры дворца войти не проблема, вломиться к принцу в покои — тем более, а гипномодулятор у тебя никто не забирал. Неужели между этими двумя уродами есть какая-то разница?
Вэйлька, пристроившаяся с другой стороны, тоже превратилась в слух.
— Да, есть… — вздохнул я. — Террейл может стать нашим королем. А приносить вассальную клятву собственной марионетке я не буду!
— Ну да, ситуация получится глупее некуда: на людях ты будешь служить королю, а в реальности он — тебе! — подала голос Амси.
— Да причем тут это? — поморщилась Вэйлька. — Нейл просто не сможет ни служить, ни изображать службу тому, кого не уважает! Я, кстати, такая же. Поэтому и приросла к нему душой, да так, что не оторвать…
— Посторонних — никого! — через несколько мгновений радостно воскликнула Дарующая. — В смысле, у нас дома. И знаете, чего я хочу больше всего на свете?!
— А разве тут есть какие-то варианты? — поддела ее Майра. И тут же «ужаснулась»: — Или тебя перестали волновать поцелуи, ласки и нежность горячо любимого мужа?!