Эвис: Повелитель Ненастья
Шрифт:
Некоторые подходили, чтобы выказать свой восторг, обменяться парой ничего не значащих фраз или просто поздороваться. Говорили, конечно же, со мной. А на моих женщин поглядывали как бы невзначай. Хотя большинство «смело подумывало» пригласить их на танец, а некоторые представляли куда более волнующие картины.
В общем, читать эмоции большинства было откровенно неприятно. Ведь мысли со словами не расходились всего у несколько человек. Ар Койрен, удивленный чистотой и скоростью исполнения Вэйлькой одной из не самых простых связок «Жалящего Аспида», жаждал урвать хоть кусочек вожделенного знания, поэтому всеми силами старался сократить дистанцию. При
Когда поток мужчин, желающих пообщаться, иссяк, до меня, наконец, дорвалась Дора: вцепилась в руку, как клещ, и с милой улыбкой, но грозным шепотом потребовала, чтобы я пригласил даму потанцевать. А когда я огляделся по сторонам, чтобы выяснить, какую именно, чуть не лопнула от возмущения. Потом заставила себя остыть и, смиренно склонив голову, попросила, чтобы я «доставил немного радости пожилой женщине».
Вину она испытывала на самом деле, да и хотела только хорошего, поэтому я, подумав, согласился. И два танца подряд вслушивался в хитросплетение иносказаний, намеков и игру словами, чтобы докопаться до того, что эта женщина пыталась до меня донести. Потом устал заниматься ерундой и не постеснялся это показать.
Ар Маггор чуть было не сбилась с шага, но все-таки завершила фигуру, виновато посмотрела на меня и предложила уединиться в каком-нибудь алькове. А когда я отказался, еле слышно выдохнула:
— Я за тебя испугалась! По-настоящему! И старалась сделать все, что могу!
— Это единственная причина, из-за которой я не отлучил вас от своего дома… — холодно ответил я.
У женщины чуть не подкосились ноги, а в ее душе все словно оборвалось. Но многолетняя привычка держать удар сделала свое дело, и она, удерживая на лице милую улыбку, вовремя поменяла фигуру. А уже в следующем такте мертвым голосом произнесла:
— Я прошу прощения. И обещаю, что больше никогда не выставлю тебя в дурном свете и не буду говорить от твоего имени!
Она говорила то, что думает. И страшно боялась, что я не приму ее извинений. Поэтому я не стал ее мучить, сказал, что прощаю в первый и последний раз, дождался окончания танца и вернулся к своим женщинам.
А вокруг них, как оказалось, уже успел образоваться очередной Уголок Вечной Стужи, ибо даже арр Койрен с Диором держались на приличном расстоянии. При моем приближении лютый мороз в пяти парах потрясающе красивых глаз мгновенно сменился теплом. И я плеснул в души своих красавиц ощущением любви, усиленным сразу двумя Дарами.
Мне ответили тем же, только приправленным безумной радостью. А мелкая, не удержавшись, скользнула
— Арр Нейл, ваши жены подобны высоченной скале, волею богов возникшей посреди штормового моря! — внезапно выдал арр Магнус прямо с того места, на котором стоял. — Как бы ни ярилась и не бушевала стихия, какие бы могучие валы не бились о ее грани, она равнодушно смотрит в грозовое небо и ждет, пока ее согреют лучи Ати[3], разогнавшего непогоду!
— Образно! — усмехнулся я. — И, пожалуй, похоже! Стихи писать не пробовали?
— Пробовал. Где-то лет до пятнадцати… — честно ответил мужчина. — Но потом решил, что всех вершин одновременно не достигнешь, поэтому сосредоточился на Пути Меча.
— Как показало время, с выбором вы не ошиблись! — улыбнулся я. Потом задумчиво потер переносицу и оценивающе оглядел мужчину с головы до ног: — Не знаю, как вам, а мне становится скучновато. Может, найдем какой-нибудь уединенный уголок и немного позвеним мечами?
[1] Баба в штанах — намек на то, что мужчина не умеет держать в руке меч. То есть, завуалированное обвинение в трусости. Одно из самых тяжких оскорблений в Торрене.
[2] Влипнуть или войти в душу — войти в ближний бой.
[3] Ати — бог солнца.
Глава 4
Восьмой день второй десятины второго месяца зимы.
Утро перед началом пятидневного дежурства во дворце Шандоров началось с шепота Альки:
— Нейл, ты спишь?
Я открыл глаза, привычно прислушался к окружающему миру, а когда убедился, что в доме и вокруг него все спокойно, обратил внимание и на чувства своей самой юной супруги. Ее эмоции звенели легким напряжением и, почему-то, легкой грустью. Первое было понятно — она соскучилась по общению, но в тоже время ела себя поедом за то, что опять меня разбудила. А вот второе свидетельствовало о том, что ее посетила очередная интересная мысль.
— Уже нет! — признался я и попробовал сдвинуться хоть в какую-нибудь сторону, прекрасно зная, что говорить о чем-то серьезном, не касаясь меня хотя бы ладошкой, она не будет.
Ага, размечтался — с одной стороны ко мне прижималась Вэйлька, с другой Майра. Мой сокрушенный вздох был понят правильно, но мелкую такие мелочи остановить не могли — она на четвереньках перебралась вправо, убрала прядь волос с уха старшей жены, поцеловала ее в щеку и ласково попросила:
— Майрочка, искорка, подвинься, пожалуйста — я хочу немного поболтать с Нейлом!
— Что ж тебе не спится-то, неугомонная… — проворчала «искорка», но отодвинулась. А когда Алька втиснулась между нами, обняла ее за талию, уткнулась носом уже не в мою шею и снова задрыхла.
Мелкая благодарно мурлыкнула, поерзала, устраиваясь поудобнее, а затем прижалась щекой к моей груди:
— Знаешь, я тут кое о чем раздумывала…
— … и у тебя опять получились странные выводы?
— Ага!
— Рассказывай.
Девушка сделала короткую паузу, настраиваясь на разговор, а затем легонько царапнула меня ноготками:
— Представь себе наш мир, но только лет за десять или двадцать до момента Обретения Воли. Те же самые королевства, такие же благородные, как и наши современники, только рядом с королем Хейзерра и некоторыми его вассалами все еще присутствуют Ушедшие…