Эвис: Повелитель Ненастья
Шрифт:
— Шаг первый. Начинай!
Король бодренько вскочил, тряся дряблыми телесами, добрался до кровати, шлепнулся на постель рядом с прикроватным столиком и налил себе вина. Потом сделал пару больших глотков и рявкнул на весь дворец:
— Щербатый!!!
Через десяток ударов сердца дверь в гостиную отворилась, и в спальню заглянул дежурный телохранитель:
— Я, ваше величество!
— Отнеси Диилу в свободные гостевые покои, приставь к дверям охрану и передай им, чтобы девочку не будили до самого вечера. Далее, отправь кого-нибудь за Молчуном и Тихоней…
— Насколько я знаю, Кауф ар Алвери сегодня
— Мне плевать, кто и где ночует! Они должны быть здесь как можно быстрее! И обязательно оба!
— Сделаю, ваше величество! — поклонился воин.
— Конечно, сделаешь! — насмешливо фыркнул Гленн, а затем вспомнил, что озвучил не все свои требования: — И последнее: до их прихода меня не беспокоить, что бы у вас там ни происходило!
Когда Щербатый удалился, плотно закрыв за собой дверь, король вернулся в свое кресло и сел. Зато встал я и, выбравшись из-за иллюзорной завесы, снова поставил перед Гевером программатор. А когда устройство заработало, вернулся на место и начал терзать Амси. В смысле, вытряс из нее всю имеющуюся информацию по Торрену, Реймсу и Гельду. Точнее, по реакциям их королей и начальников Посольских приказов на происходящее в Лайвене.
Как оказалось, известие о гибели ар Зейвена и о позорных итогах «беседы» ар Эжьена с одной из моих кобылиц довели короля Торрена до нервного срыва. Сообщение о смерти Торр-ан-Тильского Мясника чуть ли не на пороге собственного родового замка — до бешенства. А новость о том, что я зарубил посла Реймса на поединке, ввергла в уныние. И когда один из сановников ближнего круга предложил ему послать в Лайвен «кого-нибудь порасторопнее, чтобы поставить на место обнаглевшего мальчишку», самодержец угрюмо посмотрел на сановника и предложил отправиться в Лайвен самому, дабы доказать, что он филигранно владеет не только языком, но и клинком. А после того, как «самый расторопный» пожаловался на возраст и больные колени, король предложил ему заткнуться и не разевать пасть просто так.
Да, этот разговор, запись которого я просмотрел с начала и до конца, меня порадовал. Но успокоить не успокоил, ведь я прекрасно понимал, что без поддержания достигнутого эффекта «первый меч Торрена» вскоре придет в себя и придумает способ со мной поквитаться.
Записи из Реймса тоже порадовали. Но по-другому: узнав о том, что Нолдис ар Цайн не только пал от моей руки, но и лишил свой род меча, передававшегося от отца к сыну на протяжении семи с лишним сотен лет, король злорадно усмехнулся. А на требования родственников покойного «сделать что-нибудь с Нейлом ар Эвис» сказал буквально следующее:
— Бой был честным, значит, Повелитель Ненастья получил трофей вполне заслуженно. Поэтому тот, кто жаждет вернуть этот клинок обратно, может отправляться в столицу Маллора и вызывать ар Эвиса на поединок!
— Но ведь арр Нейл убил нашего посла, и, тем самым, нанес оскорбление всему королевству! — выкрикнул кто-то из Цайнов.
Король надменно оглядел крикуна с ног до головы и фыркнул:
— Когда ваш старший брат прислал письмо, в котором убеждал меня в необходимости срочно переманить нового телохранителя Шандора в Реймс, я ответил отказом, ибо прекрасно понимал, что ни один глава Странного рода никогда не нарушит вассальную клятву! Арр Нолдис не принял вполне понятного
— Он радел за будущее Реймса, и мечтал…
— Он мечтал о кресле главы Посольского приказа! — заткнув оратора повелительным жестом, поморщился король. — Только для того чтобы его занять, требуется владеть не клинком, а головой…
Что касается Гельда, то в этом королевстве новостям из Лайвена только радовались — король, потерявший в недавней войне с Реймсом почти треть Пограничной стражи и приличный кусок территории, не спешил влезать в новые междоусобицы. Поэтому, выслушивая очередной рассказ о потерях Хейзерра или Реймса, лишь довольно щерился и потирал руки…
…О том, что работа с Похотливым Старикашкой закончена, Амси сообщила через четверть кольца после того, как я просмотрел последнюю запись из Гельда. Я отключился от камеры в собственной спальне — убивал время, а заодно проверял, как там мои супруги — убрал программатор в рюкзак и очередной раз «огляделся» с помощью Дара Найты.
— Чуть поосторожнее, ладно? — почувствовав, что мое внимание охватило не только гостиную и ближайшие комнаты, но и большую часть Королевского крыла, попросила женщина. — Если у Гленна есть Дарующая — а у короля Хейзерра ее не может не быть — то теперь, когда дворец начинает просыпаться, она может нас услышать!
Я пожал плечами:
— Да, Дарующая у него есть. Вон, спит на женской половине. Но того, что она нас услышит, можно не бояться: ее Дар ненамного сильнее, чем был у тебя до первой инициации.
Найта слегка напряглась:
— Ты ее заберешь?
— Зачем? — удивился я. — Я беру в семью не из-за каких-то там способностей…
— А в род? — спросила она, потом почувствовала, что мы с Тиной развеселились, и виновато вздохнула: — Ну да, не подумала. Вернее, представила, что нас может стать три, и заревновала…
— Тс-с-с! Кажется, начинается! — почувствовав приближение к гостиной нескольких сознаний и тут же придавив обеих женщин своей волей, буркнул я. А затем озвучил и вторую фразу-приказ: — Шаг второй. Начинай!
Гевер, до этого момента сидевший в кресле и безучастно пялившийся в стену, выпрямил спину, развернул плечи, гордо приподнял голову и величественно вперил взгляд во входную дверь. Что при отсутствии на нем одежды выглядело даже забавно. А когда услышал стук телохранителя, рявкнул:
— Ну, что там у тебя?!
— Ваше величество, арры Кауф и Лоам прибыли!
— Пусть заходят! — приказал король. — А ты выйди. И не вмешивайся, что бы тут не происходило.
Щербатый нахмурился:
— Ваше величество, я обязан…
— Ты обязан выполнять мои распоряжения! — разозлился король. А когда мужчина упрямо набычился, заорал на весь дворец: — Выйди вон! Немедленно! И не входи, пока я не позову, понял?!
Телохранитель почувствовал себя оскорбленным. Но вида не показал — с достоинством приложил к груди правый кулак и вышел. После чего запустил в спальню обоих сановников и плотно закрыл за ними входную дверь.