Эвис: Повелитель Ненастья
Шрифт:
Я тут же отправил одну из близняшек спать, а вторую — погулять в коридоре. И вопросительно уставился на парня.
Дитт замялся, некоторое время собирался с духом, а затем заговорил:
— Сангор рассказал нам, как вы отомстили за парней, за нас и за слуг. Мы горды тем, что являемся вашими вассалами, арр: ни один из известных нам глав родов не взял бы кровью за кровь со всех хейзеррцев, имевших хоть какое-то отношение к нападению. Но нам не дает покоя один вопрос…
— Почему я не позволил Сангору войти в посольство вместе с нами?
— Ага!
— Почему на нас вообще напали, знаете?
Дитт осторожно
— Да, Рогер с Оденом рассказали.
— Так вот, обо всем, что я делаю, тут же становится известно не только в Хейзерре, но и в остальных королевствах. Именно поэтому я отправился в посольство не ночью, а в середине дня, именно поэтому уведомил все Старшие рода Маллора о том, что собираюсь отомстить, и именно поэтому обдумал, кто, что, а главное, зачем ДОЛЖЕН будет сделать…
— Все равно не понимаю, арр! — признался воин после небольшой паузы.
— Нейл хотел, чтобы каждый штрих происходившего в посольстве оброс слухами, леденящими душу! — подала голос Тина. — В особняке было менее тридцати человек, и их трупы видели только мы и Тени, взявшие его под охрану. Но уже через десятину будут рассказывать о сотнях хейзеррцев, порубленных в лоскуты главой Странного рода и пятью его женщинами!
— Ха! Если вы вышли на крыльцо чистым, а ваши супруги — в крови с головы до ног, значит, посольских рубили даже аресса Тинатин и аресса Алиенна! — ухмыльнулся Дитт. И додумался до следующего правильного вывода: — То есть, тем самым вы убедили всех любопытствующих в том, что даже эти дамы куда опаснее, чем кажутся со стороны!
— Именно! — подтвердил я. — А теперь скажи, какие слухи пойдут о нашем роде после того, как выяснится, что мое доверенное лицо, воин и БЛАГОРОДНЫЙ, дважды вкладывавший мне в руку церемониальное копье, стоял перед воротами посольства и, подобно простолюдину, мясницким топором отрубал головы тем, кого мы убили накануне?
Парень некоторое время молчал, а потом понимающе оскалился:
— Род Эвис предупреждает: нам плевать на любые правила! Есть месть — и ничего более…
…Первые слухи, «леденящие душу», появились отнюдь не через десятину: после тренировки, спускаясь в баню, мы услышали со двора злорадный хохот наших слуг и парней Магнуса. А когда спустились к ним и поинтересовались причиной «веселья», то услышали рассказ Одена, который только что вернулся из похода за продуктами:
— Вы себе не представляете, что творится на рынке, арр! — скалился парень. — Вместо того чтобы торговать или торговаться, народ обсуждает подробности Первого Весеннего Ненастья!
— А почему «первого»? — спросила Алька. — Что, в ближайшее время ожидается второе?
— Ну да! — хихикнула Аника. — Говорят, что в ближайшие дни вы навестите посольство Торрена, а потом и все остальные!
— Забавно! — хмыкнул я.
— Это еще что! — воскликнула девушка. — Рассказывают, что вчера, в посольстве, вы зарубили то ли десять, то ли двадцать хейзеррских боевых звезд, которые тайком пробрались в город, чтобы подготовиться к захвату дворца и убийству Зейна Шандора со всем его ближним кругом! Что крови в здании было выше колена, а куски трупов собирали лопатами и вывозили телегами почти всю ночь! И что гора голов, которую нарубил Сангор, была выше забора!
— Но самое веселое не это, арр! — заявил Оден, аж подпрыгивавший
— Постой-постой, если Нейл «радовал» хейзеррок, то чем занималась Майра? — ехидно спросила Найта.
В глазах старшей жены тут же появилось «нешуточное удивление»:
— Как это «чем»? Приводила в сознание тех, кто падал в обморок от вида его… хм… статей!
Когда мы, ар Койрены и слуги перестали ржать, Оден посерьезнел:
— Кстати, арр, это далеко не все, что обсуждают. Люди восхищаются вами и вашими супругами; гордятся тем, что в Маллоре есть род, который мстит за вассалов и домочадцев так, как это делали «великие предки»; призывают бить морды инородцам и грабить приезжих купцов. Кроме того, выясняют, кого из слуг вы потеряли, чтобы попроситься к вам на службу. При этом готовы быть кем угодно — водоносами, истопниками, золотарями — лишь бы попасть под вашу руку. Так что ближе к вечеру у ворот будет не протолкнуться.
— Придут не только мужчины… — незаметно переместившись поближе к Майре, еле слышно сказала Аника. — Девки будут проситься в горничные, кухарки, прачки и даже в лилии!
— Дорогой, тебе лилии нужны? — тут же поинтересовалась жена. — Говорят, вечером будет ба-а-альшой выбор!
Я поморщился:
— Неа!
— Значит, пару-тройку слуг мы наймем, не покидая дома. А желающим согревать постель главе нашего рода, боюсь, не повезет…
…«Разгонять красоток» остались Майра, Вэйлька и Тина. А я с Найтой и Алькой, ополоснувшись, позавтракав и переодевшись, выехали из дому. Что интересно, мелкая нарядилась не в платье, а в «парадно-боевой» костюм с бахромой, один в один повторявший тот, в котором Майра когда-то свела с ума арра Читтара и его гостей. На мой взгляд, девушка в нем смотрелась ничуть не менее сногсшибательно, чем старшая жена, и я заранее посочувствовал обитателям дворца, которым придется утирать слюнки и наступать на горло собственным желаниям.
Как оказалось, сочувствовать надо было самим себе, ибо дорога от дома до дворца превратилась в сплошную череду приветствий, поклонов и благодарственных речей. Почему? Да потому, что каждый встречный, будь то благородный или простолюдин, считал своим долгом выказать свое восхищение выбранным мною видом мести. В одно-два предложения не уложился ни один: выразив свое уважение мне, начинали хвалить моих женщин. Причем хвалили искренне, поэтому обрывать «беседу» на полуслове как-то не получалось. Вот и ехали с остановками чуть ли не через каждые десять шагов.
Кстати, отвечать на все эти славословия и комплименты приходилось одному мне, так как обе спутницы, нацепив на себя образы Зимнего Ненастья, поглядывали на окружающий мир с ледяным равнодушием. Хотя про себя веселились. И выбить их из этого состояния не получалось даже тогда, когда я перешучивался с симпатичными девушками, строившими глазки, намекавшими на желание продолжить знакомство или «как бы невзначай» демонстрировавшими свои формы: в такие моменты в эмоциях Найты с Алькой появлялось разве что сочувствие. И не ко мне, а к тем дамам, которые на что-то надеялись.