Эвис: Повелитель Ненастья
Шрифт:
— Все хорошо, искорка моя ненаглядная! — ласково гладя советницу по влажным волосам и чувствуя, как колотится ее сердце, еле слышно выдохнул я. — Девочки никуда не делись — лежат рядом с тобой и сладко спят…
Оба Дара едва заметно «колыхнулись» — Тина прислушивалась. А когда убедилась, что девочки действительно спят, попробовала отстраниться. Хотя в душе страшно боялась, что я ей это позволю:
— Я потная, липкая и противная…
— Я люблю тебя даже такой! — мягко улыбнулся я и дал почувствовать свои эмоции.
— Тогда я повернусь так, чтобы их видеть, ладно? — попросила
— Я чуть не сошла с ума от страха!
— Что тебе такого снилось-то? — шепотом спросил я. А когда почувствовал, что женщину снова начинает потряхивать, легонечко прижал ее к себе.
— Вчерашний бой! Только немного не так, как было на самом деле… — плеснув в меня благодарностью, начала негромко рассказывать она. — Когда под ногами вспыхнул Гнев Ати, лишивший меня слуха и зрения, вдруг обострились чувства: я ощущала всех наших вассалов и слуг так, как будто они были продолжениями моего тела. Пыталась отбиваться вслепую, корчилась от боли после каждого пропущенного удара и умирала, умирала, умирала! Но самое страшное не это: там, во сне, Алька не смогла переступить через свой страх, а Найта не вылечила даже себя. Поэтому хейзеррцы зарубили сначала Фиддина и Дитта, а потом нас!!!
— Посмотри — все девочки живы и здоровы! — добавив в голос немного воли, прошептал я, когда понял, что Тина снова переживает тот же самый кошмар, просто только наяву. — А твоя дочка справляется с любым, даже самым страшным страхом, за считанные мгновения! Вспомни, как уверенно она шла к силовому полю, чтобы почувствовать мощь разбивающихся об него волн! И как заставляла меня прыгать с волны на волну…
— Отведи меня на остров, пожалуйста! — внезапно попросила она. — Хотя бы на кольцо-полтора…
Для того чтобы почувствовать, насколько сильно ей туда надо, умения слышать не требовалось. Поэтому я осторожно высвободил руку из захвата, забрал с изголовья свою перевязь и сбрую с ножами, встал с кровати и подал Тине руку. Потом набросил ей на плечи свою рубашку и вышел из спальни.
Пока спускались в баню и открывали тайник, я прислушивался к дому. Убедился, что оба Койрена, выставленные Сангором на посты, несут службу не хуже, чем мои парни, то есть, не только бодрствуют, но и двигаются по своим маршрутам. Отметил самоотверженность близняшек, которые, вместо того чтобы спать по-очереди, возятся с Диттом. И порадовался тому, что все остальные обитатели особняка видят более-менее спокойные сны. А когда мы перешли на остров и оба Дара как отрезало, сосредоточился на Тине.
Советница дрожала, как перетянутая струна дайры, но не от страха, а от ожидания непонятно чего. Когда мы поднялись по лестнице и скорее услышали, чем увидели беснующийся океан, она подошла к силовому полю, постояла рядом с ним несколько мгновений и полыхнула разочарованием. Потом о чем-то
Остановилась, не дойдя до него четырех-пяти шагов. Подождала, пока я оставлю оружие у пляжного домика и подойду, вцепилась в ладонь и решительно тряхнула волосами:
— Мы готовы!
В прозрачной пелене, которая отделяла нас от бушующей стихии, тут же протаял продолговатый проход, и советница потянула меня вперед. Четыре десятка шагов по помосту, который искин при мне ни разу не поднимал, да еще и в окружении волн, то взлетающих во тьму над головой, то проваливающихся во тьму под ногами — и площадка с «языком» трамплина, а также защищающий ее круглый силовой пузырь начали подниматься вверх. Одновременно с этим вокруг нас стало «расти» и ограждение. Потом площадка поднялась на предельные двадцать шагов, советница попросила меня взяться за поручень, и Амси убрала силовое поле.
Рубашку с плеч Тины унесло первым же порывом ветра. Им же в нас плеснуло водяной взвесью, а меня хлестнуло по лицу волосами стоящей передо мной женщины. Но она всего этого даже не почувствовала — одновременно с исчезновением защитной пелены ухнула в состояние безмыслия. Точно в такое же, как в бою. И стряхнула с себя абсолютно все эмоции. А когда об основание трамплина разбилась следующая волна, и нас окатило целым водопадом брызг, вернулась в реальность в каком-то безумном состоянии души… чтобы потребовать опустить помост ниже!
Я слегка напрягся — без лент персональных антигравов и без жилетов это было рискованно. Но сразу же вспомнил, что мы не на скутере и не в открытом океане, а во владениях Амси, и возражать не стал. Правда, взялся за поручень обеими руками так, чтобы Тина оказалась между ними. И плеснул в женщину обещанием поддержать любое ее начинание.
К моему удивлению, для того чтобы насладиться буйством ночного океана советнице хватило всего половины кольца. Потом она попросила Амси снова включить силовой пузырь, вернуть нас на берег и поднять джакузи. А когда мы забрались в горячую воду, устроилась рядом со мной, раскинула руки в стороны и невидящим взглядом уставилась в облака, только-только начинающие светлеть:
— Знаешь, вчера, в Последнем Пристанище, я вслушивалась в эмоции всей той толпы, которая собралась на похороны наших вассалов и слуг, и в какой-то момент поняла, что не хочу иметь с этим миром ничего общего! Ведь из полутора сотен благородных нам по-настоящему сочувствовали только пятеро ар Койренов и Софа. Все остальные, включая ар Дирга, ар Сиерса и мою мать, сочувствие лишь изображали, а на самом деле думали о чем-то своем…
— У дяди Витта пухла голова из-за тех проблем, которые мы ему подкинули… — вздохнул я. — Не знаю, заметила ты или нет, но к нему постоянно подходили помощники, что-то докладывали, получали какие-то приказания и исчезали. И потом, за свою жизнь Лайвенский Пес потерял столько близких людей, что стал относиться к смерти почти равнодушно. Мастер Элмар тоже привык держать чувства в узде. Поэтому переживал, но отстраненно, самым краешком сознания. А твоя мать до смерти боялась, что в этот раз я ее не прощу, поэтому ни о чем, кроме этого, думать была не в состоянии.