Эволюция, Революция и идеалы Анархизма
Шрифт:
Съ того времени, какъ только идея захвата проникнетъ во всю массу угнетенныхъ, всякое событіе, даже, повидимому, самое незначительное, можетъ оказаться ршающимъ толчкомъ къ соціальному преобразованію, совершенно также, какъ одна искра взрываетъ цлую бочку съ порохомъ. И уже были предвстники этой великой борьбы. Такъ, когда въ 1890 г. раздался призывъ къ празднованію «1-го мая», брошенный неизвстнымъ лицомъ, можетъ быть, какимъ нибудь товарищемъ-австрійцемъ, мы видли, какъ быстро объединились рабочіе всего міра, воодушевленные одной и той же мыслью. Въ этотъ день они доказали, что оффиціально погребенный Интернаціоналъ ожилъ однако — и не по призыву вожаковъ, но подъ натискомъ толпы. Ни «мудрые совты» соціалистовъ по должности, ни репрессивныя мры правительства не могли помшать угнетеннымъ всхъ народностей земного шара сознавать себя братьями и громко заявить объ этомъ всему міру. А между тмъ, повидимому дло шло о такой невинной и простой вещи, какъ платоническая манифестація, объединяющій лозунгъ, пароль для пропуска! Дйствительно, предпринимателями и правительствомъ, при содйствіи самихъ вождей соціалистическаго движенія, удалось свести этотъ вщій призывъ къ ничего незначущей формул. И не смотря на это, этотъ кличъ, этотъ установленный день по своей
Всякій другой призывъ — внезапный, непроизвольный, непредвиднный — можетъ привести къ еще боле неожиданнымъ результатамъ. Сила вещей, т.-е. совокупность экономическихъ условій, конечно, породитъ по тому или другому поводу и, можетъ быть, самому незначительному, одинъ изъ тхъ кризисовъ, которые воспламеняютъ даже равнодушныхъ, и мы увидимъ, какъ вдругъ забьетъ ключемъ та неистощимая энергія, которая долго накоплялась въ человческихъ сердцахъ отъ оскорбленій, наносимыхъ чувству справедливости, отъ неискупленныхъ страданій и неутомленной ненависти. Съ каждымъ днемъ можно ожидать катастрофы. Увольненіе какого нибудь рабочаго, ничтожная стачка, случайное убійство, могутъ послужить поводомъ къ революціи: дло въ томъ, что чувство солидарности захватываетъ все большія массы, и всякое мстное волненіе грозитъ потрясти все человчество. Вотъ уже нсколько лтъ, какъ по всмъ мастерскимъ раздается новый лозунгъ: «всеобщая стачка». Лозунгъ сначала показался смшнымъ, его приняли за пустую мечту, химеру, затмъ онъ повторился громче, и теперь онъ раздается съ такой силой, что не разъ уже заставлялъ содрогаться капиталистическій міръ. Нтъ, общая стачка и я разумю подъ этимъ словомъ не простое прекращеніе работы, но грозное требованіе всего, что должно быть достояніемъ рабочихъ, — нтъ, осуществленіе ея не невозможно, оно стало неизбжнымъ и, можетъ, быть близкимъ.
Англійскіе, французскіе, бельгійскіе, нмецкіе, американскіе, австралійскіе наемные рабочіе понимаютъ, что отъ нихъ зависитъ въ одинъ и тотъ же день отказаться отъ работы на своихъ хозяевъ, захватить заводы и фабрики въ коллективное пользованіе и сознавая или, по крайней мр, предчувствуя это сегодня, почему не могли бы они завтра осуществить это, въ особенности, если бы къ стачк рабочихъ примкнули и солдаты? Газеты единодушно и весьма благоразумно замалчиваютъ военные бунты и массовые уходы со службы. Консерваторы, ршительно игнорирующіе факты, несоотвтствующіе ихъ желаніямъ охотно склоняются къ мысли, что подобная общественная гнусность невозможна, но массовое дезертирство, частичные мятежи, отказы стрлять — факты, часто повторяющіеся въ плохо организованныхъ войскахъ и случающіеся также въ самыхъ прочныхъ военныхъ организаціяхъ. Т изъ насъ, кто помнитъ Коммуну, живо представляютъ себ еще и теперь, какъ разоружены были народомъ и легко склонялись на его сторону тысячи солдатъ, оставленныхъ Тьеромъ въ Париж. Когда большинство солдатъ проникнется необходимостью стачки, то рано, или поздно представится возможность осуществленія ея.
Стачка или скоре даже только идея стачки, въ самомъ широкомъ смысл этого слова, пріобртаетъ особое значеніе въ особенности тмъ, что она вноситъ солидарность въ ряды борцовъ за свои права. Борясь за общее дло, они научаются любить другъ друга. Но кром того существуютъ и профессіональныя организаціи, работа которыхъ все въ большей и большей мр также содйствуетъ соціальной революціи. Правда, такія ассоціаціи, объединеніе силъ пролетаріевъ, земледльческихъ или промышленныхъ рабочихъ, встрчаются съ очень большими затрудненіями вслдствіе недостаточности у нихъ матеріальныхъ средствъ: необходимость заработка, обезпечивающаго существованіе, принуждаетъ нкоторыхъ изъ нихъ покидать родину, чтобы выгодне продать свою рабочую силу, другихъ оставаться на мст, соглашаясь на самыя низкія условія, которыя предлагаются нанимателями. Они порабощаются всми способами и ежедневная работа не оставляетъ времени на размышленія о будущемъ или на свободный выборъ товарищей въ жизненной борьб. Такимъ исключительнымъ образомъ имъ приходится осуществлять сравнительно скромное дло, носящее тмъ не мене по отношенію къ окружающему міру зародыши новой жизни. И дйствительно, въ жизни рабочихъ мы наблюдаемъ многочисленные признаки будущей жизни, если условія благопріятствуютъ и если идеи проникли въ соціальныя группы, принадлежащіе къ привиллегированнымъ классамъ.
Насъ часто спрашиваютъ съ сарказмомъ о тхъ опытахъ боле или мене коммунистическихъ ассоціацій, которые уже длались въ различныхъ частяхъ свта, и мы плохо бы понимали дло, если бы отвтъ на такіе вопросы насъ хоть сколько нибудь затруднилъ.
Дйствительно, исторія этихъ ассоціацій гораздо чаще говоритъ о неудачахъ, чмъ объ успхахъ, въ этихъ случаяхъ не могло быть иначе, такъ какъ дло идетъ о полной революціи, о замн труда индивидуальнаго или коллективнаго въ пользу одного — трудомъ всхъ для блага всхъ. Лица, вступающія въ одно изъ такихъ обществъ, организованное соотвтственно новому идеалу, сами еще не вполн освободились отъ предразсудковъ, старыхъ привычекъ, закоснлаго атавизма; они еще не «сбросили съ себя ветхаго человка». Въ своемъ «анархическомъ» или «гармоническомъ» мірк имъ постоянно приходится бороться противъ тхъ разлагающихъ и разъединяющихъ силъ, которыя представляютъ собой привычки, нравы, семейныя связи, всегда очень сильныя, дружба съ льстивыми совтами, любовь съ ея дикой ревностью, проявленія суетнаго честолюбія, жажда приключеній, страсть къ перемнамъ. Самолюбіе, чувство достоинства могутъ еще нкоторое время поддерживать новичковъ, но при первомъ разочарованіи въ нихъ зарождается тайная надежда, что предпріятіе не удастся и они вновь погрузятся въ мятежныя волны вншней жизни. Напоминаютъ о попытк поселенцевъ Brok-Tarn въ Новой Англіи, которые, оставаясь врными ассоціаціи только изъ привязанности къ добродтели и врности своему первому влеченію, тмъ не мене мечтали о томъ, что случится пожаръ, который разрушитъ у нихъ общественные дворцы, освободивъ ихъ такимъ образомъ отъ связывающаго ихъ клятвеннаго договора, хотя и не заключеннаго по монашескимъ обрядамъ. Очевидно, ассоціація была осуждена на гибель, хотя бы и не случилось пожара, котораго втайн желали многіе, потому что внутренняя воля членовъ общества находилась въ противорчіи съ дятельностью ихъ колоніи.
Большинство коммунистическихъ ассоціацій погибло по причинамъ аналогичнымъ, т. е. неприспособленности къ сред: он не управлялись, какъ казармы или монастыри, неограниченной волею духовныхъ или военныхъ
Эти неудачи не должны насъ смущать; послдовательно повторяясь, он указываютъ на непреодолимое стремленіе соціальной воли. Ни насмшки, ни неудачи не могутъ заставить отказаться отъ такихъ попытокъ. Съ другой стороны у всхъ на глазахъ примръ «кооперативовъ» и другихъ потребительныхъ обществъ, которыя также вначал встрчали затрудненія, а теперь въ большинств случаевъ они достигли цвтущаго состоянія. Безъ сомннія, большинство такихъ ассоціацій получили очень дурное направленіе, въ особенности наиболе процвтающія, въ томъ смысл, что достигнутое благополучіе и желаніе увеличить прибыль разжигаютъ корыстолюбіе у членовъ кооперацій или, по меньшей мр, охлаждаютъ революціонный пылъ молодости. Это наиболе угрожающая опасность, такъ какъ человческая природа склонна пользоваться малйшимъ поводомъ, чтобы избжать борьбы, сопряженной съ рискомъ. Легко уйти въ свое «доброе дло», избгая вмст съ тмъ тревогъ и опасностей, сопряженныхъ съ преданностью революціонному длу во всей его широт. Говорятъ себ, что важне всего способствовать успху предпріятія, съ которымъ связана коллективная честь столькихъ товарищей, и понемногу вовлекаются въ мелкую практику обыкновенной торговли. Имя вначал твердое намреніе преобразовать міръ, они невольно превращаются въ простыхъ лавочниковъ.
Тмъ не мене, серьезные и искренніе анархисты могутъ многому научиться у такихъ кооперативныхъ союзовъ, во множеств возникающихъ повсюду, которые соединяются одни съ другими, образуя все боле растущій организмъ, захватывающій самыя разнообразныя области: промышленность, транспортъ, земледліе, науки, искусства, развлеченія; они стремятся даже образовать организмъ, охватывающій производство, потребленіе и ритмъ эстетической жизни. Научная практика взаимопомощи распространяется и облегчается, остается только придать ей ея истинный смыслъ и нравственное значеніе, упростивъ всякій обмнъ услугъ, сохранивъ только простую статистику производства и потребленія вмсто всхъ этихъ толстыхъ книгъ съ «приходомъ» и «расходомъ», сдлавшихся совершенно безполезными.
И такой коренной переворотъ не только близокъ къ осуществленію, но мстами уже и осуществляется. Однако совершенно излишне приводить примры попытокъ, какъ кажется, все боле и боле приближающихъ насъ къ нашему идеалу, такъ какъ ихъ шансы на успхъ могутъ возрастать только при условіи молчанія и если шумъ рекламы не смущаетъ ихъ скромнаго начала. Вспомните исторію небольшого общества друзей, извстнаго подъ именемъ «Монтрейльской коммуны». Маляры, столяры, садовники, экономки, учительницы, соединились съ цлью работать только другъ для друга, не давая никакихъ прямыхъ расписокъ и не спрашивая совта ни у сборщиковъ податей, ни у сельскихъ нотаріусовъ. Кому нужны были столы или стулья, тотъ бралъ ихъ у своего товарища, который ихъ длалъ; у кого домъ требовалъ окраски, — увдомлялъ объ этомъ товарища, и тотъ на слдующій же день приходилъ съ кистью и ведромъ съ краской. Въ хорошую погоду гражданки развшивали для просушки хорошее чистое блье или ради прогулки отправлялись за свжими овощами къ товарищу садовнику, и ежедневно мальчуганы учились грамот у учительницъ, членовъ общества. Это было слишкомъ хорошо! Подобный скандалъ надо было прекратить. Кстати, «анархистское покушеніе» испугало буржуазію и у министра, жалкое имя котораго напоминаетъ намъ о «преступныхъ сообществахъ», явилась мысль предложить консерваторамъ, пользуясь благопріятнымъ случаемъ, издать декретъ о массовыхъ арестахъ и обыскахъ. Смлые коммунары Монтрейля подошли подъ этотъ декретъ, и наиболе виновные, т. е. самые лучшіе, подверглись всмъ испытаніямъ, такъ называемаго, секретнаго предписанія.
Такъ была убита маленькая грозная коммуна; но не бойтесь, она оживетъ!
X.
Мн вспоминается, какъ если бы я еще теперь переживалъ тотъ мучительный часъ моей жизни, когда горечь неудачи смягчалась нсколько глубокой мистической, почти безсознательной радостью при мысли, что я поступалъ, слдуя голосу сердца и по собственной вол, что я былъ самимъ собой, — наперекоръ людямъ и судьб. Съ того времени прошло уже треть вка.
Парижская коммуна сражалась съ версальскими войсками; батальонъ, въ которомъ я былъ, попался въ плнъ на Шантильонской возвышенности. Это было утромъ; насъ окружалъ кордонъ; солдаты и офицеры, прохаживаясь мимо насъ, насмхались и даже оскорбляли насъ: одинъ изъ нихъ, сдлавшійся позже безъ сомннія однимъ изъ говоруновъ собранія, ораторствовалъ о безуміи парижанъ; мы были слишкомъ удручены, чтобы слушать его. Другой изъ нихъ, наиболе поразившій меня, былъ человкъ неразговорчивый, съ угрюмымъ видомъ и фигурой аскета, вроятно, деревенскій дворянчикъ, воспитанный іезуитами. Онъ медленно прохаживался по крутому краю плато и его мрачный силуетъ ложился черною тнью на свтломъ фон Парижа. Лучи восходящаго солнца бросали золотые снопы свта на дома и куполы церквей: никогда прекрасный городъ, городъ революціи, не казался мн такимъ прекраснымъ! «Видите, вотъ вашъ Парижъ!» сказалъ этотъ мрачный человкъ, указывая своей саблей на ослпительную картину; «знайте же, отъ него не останется камня на камн!»