Европе не нужен евро

Саррацин Тило

Все мероприятия, которые необходимо осуществить в такой небольшой южной стране, как Греция, уже были проведены в маленьких бедных прибалтийских странах. Эстония, самая молодая из стран зоны евро, уже упоминалась. Так же, как и Эстония, Латвия преодолела последствия мирового экономического кризиса 2008–2010 жесткой программой экономии и реструктуризации: ее ВВП снизился на 20 %, частное потребление даже на 27 %. Успех последовал сразу: дефицит расходно-доходного баланса Латвии сократился с 13,1 % ВВП в 2008 г. до 0,3 % в 2011-м. Государственная задолженность составляет 45 %, а с 2011-го экономика неуклонно растет. Хотя Латвия еще не входит в еврозону, 80 % кредитов в Латвии выдаются в евро.

Ильмарс Римсевикс, глава национального банка Латвии, прокомментировал этот успех консолидации Латвии: «Мы очень гордимся тем, что смогли показать миру: Латвия не нуждается в финансовой помощи… Не нужно знаменитого вертолета, который будет сбрасывать деньги над Латвией. Не нужно стимулировать страну печатанием денег, гораздо лучше стимулировать конкурентоспособность и отказаться

от ненужных расходов». Относительно условий в Греции он высказался так: «Люди, которые не хотят действовать, всегда найдут причину: влияние профсоюзов, слишком маленькая страна, тяжелое прошлое – оправдание найдется всегда… К сожалению, надежды мало. Если отодвигать реформы, будет еще хуже. Вопрос в том, думают ли политики о следующих выборах или о следующем поколении»⁷⁹. С 1981 года Греция со своими 10 миллионами жителей получила из различных источников поддержки ЕС нетто (после вычета собственных сумм) по твердым ценам субсидии в размере 133,5 млрд €. Среди стран ЕС еще больше денег, чем Греция, получала только большая в четыре раза Испания⁸⁰. То, что деньги из внешних источников для Греции являются не решением, а только проблемой, подтвердил греческий министр экономики Михалис Кристохойдес в феврале 2012-го в привлекшем всеобщее внимание интервью. Оглядываясь на период с 1981 года, эпохи вступления Греции в ЕС, он сказал:

«В то время как мы одной рукой брали деньги из ЕС, другой рукой мы не вкладывали их в новые конкурентоспособные технологии. Все шло на потребление. Результатом явилось то, что те, которые что-то производили, закрыли свои предприятия и создали импортирующие фирмы, потому что так они могли больше заработать. В этом непосредственная катастрофа страны… В течение двух десятилетий мы разрушили нашу производственную базу, нашу промышленность и вместе с этим наши экспортные возможности. В первое десятилетие нового столетия после вступления в еврозону добавилось еще и то, что мы могли брать деньги в долг под низкий процент, и мы делали это без всякой меры. Так мы стали страной импорта. Основное направление было неверным, потому что политическое руководство страны не понимало, куда оно должно было ее вести»⁸¹.

Проблема в Греции заключается в том, что среди политических лидеров мало таких, кто обладает внутренним пониманием условий и вытекающей из них необходимости жесткой консолидации. И эти немногие не могут добиться поддержки своих коллег и не могут также получить стабильное демократическое большинство. Антонис Самарис, к примеру, лидер самой крупной, согласно опросам, партии «Новая демократия» и возможный премьер-министр, считает предложенную Тройкой программу консолидации неверной и требует широкой инвестиционной программы, которая, естественно, должна финансироваться извне⁸². Такие требования у многих наивных и благожелательных сторонних наблюдателей падают на плодородную почву. Таким примером является предложение Керстина Гаммелина в комментарии в «Зюддойче цайтунг», что страны еврозоны должны «отсрочить долги Греции на несколько лет и одновременно составить для страны «план Маршалла», в котором будут отражены все самые неотложные проблемы. Греция получила бы работающее управление, структурированную систему налогов и кадастровое управление. Для этого потребуется два года, а может быть, чуть больше»⁸³. Но ведь это слишком наивно: все три проблемы как раз касаются сути катастрофы. Но, к сожалению, они так же стары, как и греческое государство, и за 180 лет после отделения Греции от Османской империи изменились не очень существенно. Очевидно, они глубоко укоренились в менталитете и традициях греческого общества. Эти проблемы вообще не имеют никакого отношения к деньгам и, следовательно, деньгами их не излечить, тем более за короткий срок.

Насколько неудачны постоянно упоминающиеся сравнения с планом Маршалла, показывают следующие цифры: все платежи, которые разрушенная войной Германия получила от плана Маршалла, составляли в течение четырех лет 1 % ВВП, то есть в целом 4 % ВВП. А выплаты ЕС нетто Греции после ее вступления составили 60 % ВВП! Французский писатель Эдмон Абу в 1858 году писал о Греции и о первом «спасательном парашюте», который она получила:

«Греция – это единственный известный пример страны, которая со дня ее рождения живет в тотальном банкротстве… Государства – гаранты Греции должны были бы наконец гарантировать платежеспособность страны, для того чтобы страна могла вести переговоры о займе за границей. Средства, которые поступили от этого займа, правительство само растранжирило без какой-либо пользы для страны; а после того как деньги были потрачены, то страны-гаранты из чистой благосклонности должны были обслуживать проценты. Греция вообще не могла их оплачивать… Все греки хорошо знают друг друга, а любят друг друга мало. Они едва ли знают то абстрактное существо, которое называют государством, а его они вообще не любят… Они почитают за честь не платить долги. Властитель Греции – их враг, а самый замечательный долг мужчины – держать свои денежки в кучке… Правительству, которое не уверено ни в своей власти, ни в своей кредитоспособности, ни в своих сторонниках или в экономической мощи страны, я бы посоветовал: «Выпустите заем». Но займы дают только правительствам, которые считают стабильными. Одалживают только тому правительству, которое считают достаточно честным, чтобы выполнять свои обязательства»⁸⁴.

Томас

Шеффен, государственный секретарь, отвечающий в министерстве финансов Шойбле за валютные вопросы, подтвердил спустя 154 года критическую оценку Эдмона Абу, когда сказал: «Я полагаю, что сегодня мы можем сказать, что с 2010 года у нас с Грецией ужасающе мало успехов… Некоторые в Греции не хотят, а некоторые больше не могут. Руководство правительства достойно улучшения, и иногда оно не достойно уровня европейской страны»⁸⁵. Предшественник Шеффена – Йорг Асмуссен за несколько месяцев ранее в беседе с Майклом Льюисом высказался подобным же образом⁸⁶. Среди терпеливых немецких налоговых инспекторов, кажется, уже господствует полное коллективное разочарование в Греции, которое после двух лет напрасных стараний охватило и их шефа, добродушно настроенного по отношению к Европе и к евро, министра финансов Шойбле. В интервью радиостанции «Зюдвестфунк» он выразил сожаление, что грекам приходится так страдать, «потому что политический класс в Греции за годы и десятилетия не справлялся со своими задачами»⁸⁷. По собственному опыту я знаю: если официальные лица высказываются так открыто, то неофициальный опыт и оценки еще намного страшнее ⁸⁸.

Из отчаяния по поводу того, что в политике и администрации Греции мало что функционирует, вырастает попытка в связи со вторым пакетом спасения в 130 млрд € поставить перед греками условие помочь им создать работающие государственные структуры⁸⁹. С одной стороны, это очень важно, но, с другой стороны, как часть пакета спасения это признак невероятной наивности или большого отчаяния спасателей. Если бы все греки честно платили налоги, тогда не было бы государственного дефицита. 75 % всех квалифицированных частных предпринимателей, таких как врачи, нотариусы и инженеры, декларируют доходы ниже облагаемого налогом прожиточного минимума⁹⁰. Ничто не доказывает яснее, что проблемы страны заключаются в ее политике и в ее обществе, и только там могут быть решены. А это требует коллективного изменения поведения почти всех греков.

Проблема состоит не только в том, что нет достаточно греков, которые умеют читать, писать, считать и пользоваться компьютером, или что слишком мало способных бухгалтеров или образованных юристов. Они есть, но они преимущественно работают в частных предприятиях или за границей, и большинство из них думают в первую очередь о своей собственной выгоде. Проблемой является эгоизм и коррупция практически всего политического класса и злоупотребление во всех органах государственного управления, как мест для самообслуживания и собственного обогащения. Как можно изменить это извне, если даже сами элиты в Греции не хотят меняться?⁹¹ Коррупция и обман государства настолько прочно укоренились в матрице греческого общества, что участие в этой системе для большинства греков является условием выживания: так как чиновникам приходится давать врачу в качестве взятки толстый конверт с деньгами, если они хотят, чтобы лечили их ребенка, то они считают себя вправе и в интересах своей семьи просто обязанными, будучи должностными лицами, сами брать или требовать взятки. Все это замкнутый круг, из которого можно вырваться лишь в том случае, если коренным образом изменить способ функционирования греческого общества. Но этот проект предъявляет чрезмерные требования к тем, кто приближается к этому обществу со стороны как кредитор или рассчитывая на политическую должность. Михаэль Леви пишет летом 2011-го об отношении греков друг к другу и о состоянии их общества:

«Никакой успех не рассматривается без подозрений. Все уверены, что везде надо обманывать при уплате налогов: подкупе политиков, получении взятки или сокрытии стоимости недвижимости. И это полное отсутствие веры друг в друга является порочным кругом. Эпидемия лжи, обмана и воровства делает какую-либо общественную жизнь невозможной; крах общественной жизни только поощряет еще большую ложь, мошенничество и воровство. Не имея веры друг в друга, они прибегают к самим себе и своим семьям… В эту систему инвесторы влили сотни миллиардов долларов. А кредитный бум толкнул страну на самый край, к общему финансовому и моральному краху»⁹².

Если сравнить анализ Эдмона Абу 1858 года с анализом Михаэля Леви 2011-го, то можно видеть: очень мало или почти ничего не изменилось в греческих взглядах и манере поведения, которые как тогда, так и сейчас вели к расточительности и налоговому коллапсу – разве только, что на месте тогдашних государств-протекторов сегодня появились ЕФФС и Тройка во главе с Германией, как мощнейшим гарантом и финансистом.

Ничто не делает тебя настолько непопулярным, как то, что ты упрекаешь задержавшего выплату должника в его ошибках и делаешь ему наставления, как он должен вести себя в будущем. Нет ничего удивительного в том, что сегодня в Греции имеются враждебные Германии высказывания, которые не наблюдались уже более 50 лет⁹³. Греческий писатель Петрос Маркариос сам пребывает в недоумении, когда жалуется: «Немцы не понимают юг. Они любят такие страны, как Италия, Испания и Греция и с удовольствием проводят свой отпуск в этих странах, но они не понимают менталитет юга»⁹⁴. Требование соблюдения договорной дисциплины и точного исполнения принятых обязательств не имеет никакого отношения к недостаточному пониманию юга, такие масштабы поведения скорее объясняют, почему европейский север успешнее, чем юг.