Еженедельник «2000» или «лабиринт»

Борода Владимир

7 сентября, среда.

АРГО.

Звоню в нетерпении в Арго Гане, хоть и недоговаривались. Но меня понять можно – горит. Сколько я пробегал по чешским издательствам, а тут улыбка, крепкое рукопожатие-рукопотряхивание, к тому же через Павлову Маркету знакомство, не с улицы, заверения в быстроте чтения консультантом моей рукописи... Нет сил терпеть. Звоню с утра, П. рисовать графику взялась, что бы ей не стучать в уши вот и побежал к знакомой до не могу телефонной будке в окружении писающих собачек и собачищ.
– Добрый день, это...
– Добрый день, добрый день, вы слишком спешите, я только в понедельник отдала консультанту вашу рукопись, думаю результат будет в конце месяца, в начале октября...
– Большое спасибо, –

совершенно искренне неизвестно за я что благодарю Гану.

– Пока не за что, звоните. До свидания.
– До свидания...

Вешаю трубку, оглядываюсь по сторонам – и действительно... Листья-то уже слегка желтеть стали, японский городовой!.. Вот так вот и жизнь пролетит, как лето, незаметно, в звонках по издательствам... Ни азила, ни ксив, ни изданных книг... Кроме одной.

9 сентября, пятница.

Полицейская академия.

Да нет же, нет! это я не фильм дебильный отправился с П. смотреть, а самостоятельно на интервью... В полицейскую академию. А что? там тоже интервью берут, не только в СМИ, не допросом же назвать это действие, я же все же не преступник вроде бы... В полицейской академии, в одном из многочисленных панельных корпусов, на последнем шестнадцатом этаже и спрятался тот самый отдел МВД, занимающийся судьбами беженцев. Это там сортируют – кто беженец, а кто просто пописать вышел... Молодая знакомая мне, по моим регулярным отметкам – продолжениям срока действительности моего куска бумаги-удостоверения, толстуха с вечно улыбающимся фейсом забирает меня на вахте и конвоирует на лифте до нужного этажа. В коридоре по стенам плакаты Эмнисти Интернешел и призывы давать прайса в помощь жителям третьего мира – не МВД, а просто общественная организация! а меня уже ждут. Для разнообразия худенькая молоденькая пани, работник местной конторы, и переводчица на чешский, тоже чешка, когда-то великолепно говорившая по-русски. Может быть хоть понимает, кто ее знает... Ведут в кабинет, рассаживаемся – пани за стол с компьютером, я перед столом, переводчица рядом.
– Добрый день, добрый день. Усаживайтесь поудобней. Вы подали заявление с просьбой провести с вами еще одно интервью, ваша просьба согласно чешскому законодательству удовлетворена, это пани переводчица,

все что вы будете рассказывать, а она переводить – я буду печатать на компьютере. Потом мы напечатаем на принтере, вы перечитаете, если будут какие-то дополнения – мы дополним, вы подпишете и все это будет уложено в ваше дело для дальнейшего рассмотрения. Начнем?.. ...Закончили мы в полпятого вечера, а начали в десять... Я был выжат как лимон, в самом прямом смысле... Можете себе представить – я рассказал им практически всю свою жизнь, то есть все те сведения-факты из своей житухи, которые и привели меня сюда, в Чехию просить азила. Рассказал, осветил в должном свете с точки зрения международных законов и международных договоров (вооружила меня ими слична Воборжилова), так сказать разжевал и изложил. Им осталось только проглотить... Во время моего рассказа пару раз так становилось самого себя жалко, что чуть не заплакал. И только приобретенный за период проживания в Совке цинизм, собственное врожденное чувство оптимизма и хипповый стеб над самим собой, и удержали меня от этого нехорошего шага. Затем я попил кофе из автомата расположенного двумя этажами ниже – конечно за прайса! сходил отлил, что бы плакать не было чем, поболтал с переводчицей в коридоре. Она действительно чешка и действительно когда-то прекрасно говорила по-русски, кстати – раз так пять-шесть во время интервью, я ей подсказывал перевод с русского на чешский, это конечно не значит, что я лучше ее знаю чешский. Просто я лучше ее заучил все эти термины в чешском, которые касаются меня – это интервью в МВД было уже седьмое, а это хоть что-нибудь да значит, более точно находил эквивалент для перевода, все же не первый раз повествую о своей поломатой судьбе... Например слово «тунеядство» она вообще не знала как по-чешски, вместо бродяжничества – юридического термина – пыталась втискнуть в уши худенькой пани романтическое странствование... Приходилось вмешиваться, а еще переводчица!.. Но тут нас позвали в кабинет – компьютер отпечатал горестную повесть моей нелегкой жизни – жаль что в одном экземпляре, могла бы стать бестселлером и получить Нобелевскую премию, издавалась бы на всех языках цивилизованного мира – вот бы слез было, а режисеры-продюсеры бились бы рогами за право экранизации! а прайсов то, прайсов было бы!.. Мы расписались – каждый в своей графе, все дружно попрощались, переводчицу попросили слегка задержаться – начальство ей отметит бумаги для оплаты, меня повезли вниз в сопровождении молодого улыбающегося сотрудника в костюме. Откашлявшись и изо всех сил собравшись с духом, сотрудник сообщил мне по-чешски военную тайну: -Я читал вашу книгу...
– И как? –

вяло поинтересовался, будучи, как я уже заметил, выжатым.

– Мне очень и очень понравилось. Вы очень наблюдательны, смелы, откровенны и талантливы...

Последнее слово может быть мне и почудилось – лифт сильно шумел, но все равно было приятно.

– А... да ладно, –

махнул я рукой, не бросаться же на грудь этому полису, не полису, но все равно пашущему на МВД.

– Приехали, прошу вас.

На вахте я отдал картонку с булавкой, болтавшуюся у меня на груди, получил назад мой драгоценный кусок бумаги в гармошку и пряча его в карман, я обернулся к сотруднику. Тот с готовностью протянул мне руку:

– Я очень рад что увидел вас. Наш директор, пан Хайшман, вас сильно не любит...
– Ну... ну а остальные сотрудники? –

вяло поинтересовался я, хотя какое мне дело до всего этого – любит-нелюбит, плевал я на пана Хайшмана с большой и толстой сосны, вот!..

– Сотрудники разделились на две части. Одна половина считает вас талантливым и правдивым писателем, другая – вы преувеличили и раздули мелкие недостатки не совсем совершенной системы заботы о беженцах...

Я пожал протянутую руку, попрощался с первым! лично встреченным мною моим поклонником-читателем, и покинул заведение с клоунским названием.

Мимо полицейской академии в свете не упавшего за Крчский лес с чуть пожелтевшей листвой спешили люди. Все в отличии от меня были гражданами. Гражданами хотя бы Чехии... Это же сколько потенциальных читателей кругом бегает, ужас и только!..

12 сентября, вторник.

Х.Т., Хосе.

С утра звоню этому самому русскому издателю Вячеславу, этому самому ХУ который МАНИТАРИАН бля ТЕХНОЛОГИЕС, черти бы его взяли с его мобилом, приходится бежать на почту, всего две автобусные остановки под мелким дождиком, но еже ли напрямик и в кожаной куртке из Амстердама мимо снесенных каким-то строительным ураганом частных домов и садов, то совсем рядом. Разговор краток так как плачу я, и содержателен, встречаемся там же 19 сентября, я должен принести ему рукопись Звезды для Командора, фантастическо-реалистическо-сюрреалистический роман знаете ли – интересная тематика, перекликается с современностью ваш футурологический роман так сказать, Командор с Ельцином и... Принести, отдать, а взамен буду иметь лишь визитку с номером мобильного телефона полученную в прошлую встречу и все... Обмен... Затем падаю на автобус и рассекаю струйки дождя, пилю в город. В центр. П. поехала к отцу в мастерскую, по своим художническим делам, а я к Хосе. Может этот изверг хоть что-то продал в своем магазине, а то мы с П. доживаем сэкономленное из ею заработанного за зиму... Я же только на машинке стучу на дому, ну и по домашним делам, ну как пани в домасности, домохозяйка по-русски, порхаю в кухонном углу, аж самому смешно, может в секи-хенде фартук купить? с кружевами... Хосе ни хера не продал, гневом не наливаюсь – на Хосе гневаться себе дороже. Дитя Аргентины на все хи-хи да ха-ха, если конечно это не маска хитрого и жадного, что очень и очень вероятно, бизнесмена. Только его длинные, до плеч патлы хоть немного меня успокаивают в моих подозрениях. Прощаюсь, спешу, расталкивая туристов взглядом и плечом, в библиотеку, почитаю немного, что люди издали, позавидую так сказать... Новый роман Эдуарда Лимонова, футурологический, Пункт 316 – эмигрант, подмена президента, ядерный конфликт, все покрал, все смешал, сверху свое имя, а оно у него гада есть, талантливо размешал, добавил немного своей черной иронии, и в результате... В результате еще один роман известного писателя Эдуарда Лимонова. Интересно, он прайса с книг все на политику отдает или только часть? Ну газетку в Москве выпускает, партию содержит, опереточную, но расходы-то не опереточные... Партия тоже жрать хочет! Авторство лозунга мое, при использовании прошу указывать. О, новый роман Аксенова, который Василий, который тоже сука талантлив, ну как я, только я интересней пишу, он клево, талантливо, но несколько уже затянуто, не современно, ну и тематика все одна и та же – про себя пишет, гад... Под разными именами, в разных странах, в том числе и выдуманных, но все про себя... Все свои комплексы, все свое гнилое интеллигентное «Я», это когда хочется всех понять, всех судить, всех простить, всех обнять, всех отодрать, когда герой навсегда в шестидесятых советских цивильных, мозгами, физик-лирик, романтик-циник, мечущийся и мающийся собственной херней... Ну интеллигент хренов, их еще в Совке Шуриками обзывали и Ботаниками, это когда срать хотят, но сказать об этот стыдно, сесть под куст невозможно – бумаги нет да и вообще некрасиво, вот и валят в штаны, а что поделаешь? Ни чего не поделаешь, кто виноват? Чернышевский с Лениным! Какая сука разбудила Ленина, в России ни кого нельзя будить!.. Но роман-то скорей всего обалденный, уж очень талантлив бывший стиляга Аксенов, и как ни странно, разница все же лет на тридцать с лишним в возрасте, но близок мне гад, близок... Хоть и паршивый интеллигент. «Новый сладостный стиль» беру. Право брать на дом не имею, так как мой кусок бумаги с моей же мордой на фото для Славянской библиотеки не документ, а портянка, потому записываю на членский билет П. Иногда здесь кривят на это рожи, иногда нет, кривит чаще всего молодой чемодан в штанах с лямками, как у малолетнего, и криво приклеенной что ли бородкой. Не кривят герлушки лет так от двадцати до шестидесяти, ох уж эти вечные библиотечные девушки, напоминающие и в молодости слегка подсушенную и подвяленную рыбу, леща что ли... немного Как ни странно, и Лимонов мне близок своей судьбою, и Аксенов... Мы втроем олицетворяем собою ярких представителей трех поколений, но не типичных таких представителей, а ублюдочных, но все равно ярких. Аксенов, вместо того что бы радоваться развенчанию культа личности, проведению первого международного молодежно-студентческого фестиваля в Совке, запуску спутника, следом собаки, следом Юрия Гагарина и все в космос, ну и прочей всякой херни... Ну я не знаю – целина там, посев кукурузы в районе Крайнего Севера, чтение стихов чуть позже продавшихся поэтов возле памятника Маяковскому, то же еще та сволочь, воспевавшая краснопузых... В общем, вместо того, что бы радоваться всему этому, так ведь и маму с лагеря отпустили! и сажать стали реже, за политику, а расстреливать вообще в исключительных случаях, наш усатый Вася взял и начал такое писать!.. Ну не антисоветское, на такое у интеллигентного человека духу ни когда сразу не хватает, а такое знаете, жопопинательное, в кармане фигопоказывающее... Ирония, смешок, сарказм, издевка в адрес всего того, что свято для каждого советского человека, хрен ему с локоть человеку тому, да все в сраку... Ну и закономерный результат – «Ожог», полный ненависти к советскому народу, «Остров Крым» – воспевание антисоветизма, «Мой дедушка – памятник» – издевательство над лучшей частью советского народа – пионерами... Два первых естественно издал за священной границей их любимой Родины, третий смог протащить, обманув цензуру, даже в журнале для пионеров «Костер» называется, вот ведь змей хитромудрый!.. Ну и как апофеоз! организация и участие в террористическом альманахе «Метрополь», поставившем целью свергнуть если не всю советскую власть, то ее главную часть – цензуру... И закономерный итог предателю – выехав в очередной раз (?!!) в США был лишен советского гражданства и стал эмигрантом... Может заплакать над несчастной судьбой Василия? А может все же не надо? Все же Вася жрал и пил в три горла в престижных кабаках города Москвы, куда пускали или с удостоверением КГБ или члена Союза Писателей, что зачастую одно и тоже... И остальное имел в полный рост – и поездки по заграницам, и достаток, и признание, и книги, и славу... В том числе и, ну не диссидента, а скажем к примеру – нонконформиста, во!.. Ну и ко всему прочему стиляжью юность, узкие брючки, кок на голове, платформы на ногах, свинг в ушах, и незабываемое: Двадцатый съезд КПСС Стиляг направил на МТС, Стиляги трактор завели, Колхоз назвали Сан-Луи, о Сан-Луи!.. Шагай вперед мой экскаватор, Шестнадцать кубиков земли, А за рулем чувак-новатор И распевает Сан-Луи, о Сан-Луи!..

И все равно, не смотря ни на что, мне эта усатая противная морда чем-то близка, хотя бы своим творчеством.

А потом у Васи появился младший брат, но не дурак, так как это еще был средний. Эдичка... Лимонов который. Сам псевдоним предполагает и подразумевает ерничество и стеб, в том числе и над всем святым (читай выше про Аксенова). Если бы Эдуард родился бы на пяток лет-десяток лет позже и в период своего возмужания, в том числе и полового, прошел бы школу жизни не рыцарско-блатную в подворотнях Харькова, то был бы из него первоклассный хипарь!.. Правда чуток больше чем надо циничный, издевающийся над «козьим» племенем, ну быдлом то есть, ну простым советским народом, чего тут не понятного, но это ничего. Но к сожалению родители Эдички поторопились с началом семейной жизни и что родилось, то и родилось... А потому с Лимонова хипарь не вышел. Клеша носил, волосенки длинные имел, в сандалиях по Нью-Йорку разгуливал, свою личную сексуальную и наркотическую революцию делал, но... Хипарь из него не вышел, а все потому, что... Воспитание подворотни сказалось. Зависть, злоба, нежелание напрягаться-трудиться, даже в бизнесе, но желание все иметь!.. Вот и шил Эдуард штаны в Москве на хлеб насущный, стишки писал, что бы в собственных глазах совсем в надомные портные не упасть, доказательства? очень просто – став известным писателем за бугром, ни разу не покусился опубликовать свои стишата, ну исключение только русскоязычное издательство «Ардис», прозой ограничился, значит осознает им место,

стишкам сортирным, осознает!.. То есть богемствовал в полный рост, знакомства в посольствах и консульствах, в друзьях атташе по культуре, послы да консулы, ну старшие братья по его же терминологии, богемствовал в богемных чердаках и подвалах, мастерских и студиях, во всем этом андеграундно- литературно-художественно-скульптурно-хрензнает каким... Иначе ведь на шитье штанишек и себя уважать перестанешь. Ну а если бы был по правде поэт – с душой поэта, а не швея, то голодал бы и мерз бы, был бы не от мира сего, лично я встречал такого – Брат Ломов-младший, бутылки человек собирал! что б работа не отвлекала от писания стихов, пить бросил! что б не тратиться. А тут... Говорить смешно. Итак, старший брат стиляга по молодости, нонконформист по специальности, писатель по призванию, и талантливый писатель, скажу прямо! расчетливый Вася, набрав себе очков в глазах международного демократического мнения, став известным и лично многим из больших людей на Западе, в Сибирь его теперь не упечешь, не сталинские времена, вот и написал «Ожог». Причем талантливейший роман, как и почти все остальное написанное усатым стилягой. Слов из песни не выкинешь. И оставила его Родина-мама за границей без гражданства... Эх, нам бы такое наказание... Средний брат уже не столь расчетлив – карьеру себе стряпать среди писателей из колхоза, ярких представителей козьего племени, не захотел. Не стал... Не сдержан – не захочешь, а дашь кому-нибудь в морду, козлам этим... Эдичка штаны на дому шил, нелегально, поэтом притворялся, наслаждался богемной жизнью, в лучах славы озорника-хулигана купался, с КГБ в прятки играл, хотя ни чего антисоветского не совершал, просто жил не по-советски. Ну а когда терпение вышла у советской власти вся, то... Хулигана мальчишечку и наказали примерно, ой страшно наказали – выслали по израильской визе да прямиком в Америку, на толстые хуи негров, ой мама!.. и папа офицер НКВД, позже МВД, за что же?! за что же?!.. А тут еще жена ушла, поблядушечка, ушла и пошла по рукам и остальным частям множества тел, так бритвой по венам, из это же такой обалденный роман состряпать можно!.. И состряпал. Талантливый. Тут тоже слов из песни не выкинешь. Талантлив в писанине-литературе Эдуард Лимонов, шляпу долой. «Это я Эдичка», действительно крик, действительно талантливый, действительно обнаженный, действительно исповедальный... Ну а следом пошло-поехало. Ну а натуру свою, ленивую, жадную и завистливую даже талантливому писателю спрятать трудно. Нет-нет да вылезет среди строчек в книгах Лимонова черная зависть. Что поделаешь – всего хочется. Побольше... И когда появилась возможность – с головой бросился в...политику, не в омут. И если раньше коммунистов ругал-ненавидел и старших братьев, ну политиков, то теперь создал национал-большевистскую партию, и хочет Эдуард Лимонов всех россиян загнать по новой туда, где они дураки и так семьдесят лет говна хлебали да горем прикусывали, ну и куда они сами и без него хотят попасть... Ай да Эдичка, ай да мальчик!.. Лучше бы он пидарасом остался бы, чем в политику полез. Ну а третий был дурак. То есть это я. Что бы долго не рассусоливать, скажу кратко – мне один водила на Украине, подобрав меня на стопе, так сказал – а какого хера вы не постригетесь? постриглись, переоделись, а сами живите, как раньше, и вас ни кто не увидит, и менты напрягать не будут... В этих словах сермяжная правда народа – будь как все, делай свое и все будет пучком... А мы дураки, вместо того, что бы замаскироваться и стать как все, внешне, внешне! а самим делать свое, жить по своему, мы расшитые и патлатые, обвешанные бусами и колокольчиками, премся по бездорожью истории, прямо навстречу движению, перебегаем перед самыми танками событий дорогу, и не учимся ни на чужих, и ни на своих ошибках... Мне часто – родители, менты и учителя, говорили – тебе же будет хуже! Пускай, пускай хуже, зато по моему! Пускай неправильно, но по моему!! Пускай потом отольются слезы, но зато сейчас карнавал!!! Какая пенсия, если мы молоды и нам всего по двадцать! тридцать!! сорок!!! Какой

AIDS

к черту, когда нас любят и мы любим!!.. Мы живем, как, где и с кем хотим, поем, что желаем, а не что нам рекомендуют. И многие из нас умрут, когда захотят. А не когда распорядится кто-нибудь другой, даже если он мудрый и всемогущий... Я пил и тусовался, кричал и дурачился, моим наилучшим оттягом в молодости было наблюдать ранним утром идущих на пахотьбу... Да, мы были молоды, мы делали ошибки, мы спорили, но мы были правы. Это я вместе с Эбби Гофманом так до сих пор думаю. И вместо очередного отъезда и потери там гражданства, вместо выезда по израильской визе в Америку, я отсидел шесть лет за не хер собачий, и даже моя любимая П. иногда говорит – и зачем вам это было надо, вы же хиппи, а полезли в политику... Да, лучше шлепнуть в говно, чем в политику, да, я был сильно не прав, участвовав в печатании и распространении отрывков из Декларации прав человека с точки зрения моей же собственной философии и принципов, но... Но я же дурак, непрактичный немного, делающий что хочу, а не то, что надо, я же не старший рассудительный Василий-Вася, и даже не средний – иронично-злой и завистливо-практичный Эдуард-Эдичка. я же самый младший!.. А младший же всегда в сказках был дурак, я же клоун по жизни, я же умру от смеха, подавившись собственными слюнями, устроив какую-нибудь пакость-шутку, ну пирожное подложу девушке красивой под жопу в трамвае и глядя на ее ошизевшую рожу перекошенную, сдохну хохоча в свои красивые сто двадцать лет!.. Но не буду, не буду, не буду как все!!! Не буду!!! Я вам не Вася и не Эдичка, я Володя Борода, хипарь по жизни!..

19 сентября, вторник.

Русский издатель – Х.Т.

Договорились мы с Вячеславом встретиться все там же – в кафе Обецного дома, где от цен аж глаза лезут на лоб у меня, а у официанта от моего вида. Я совсем не понимаю – он что, с деревни? он что, ни разу в Праге хипов не видел? он что, дикий?! А может... а может ответ прост – он ни разу не видел таких русских? Так пусть морда успокоится, я не русский – мать башкирка, отец детдомовский, а я просто хипарь русскоязычный, вот и все. Сижу, из последних сил цежу сквозь сжатые плотно-плотно зубы давно уже остывший шоколад, официант с уважением бросает на меня взгляды, все же не каждый может такое – час двадцать пить двести грамм жидкости, такое умение можно в цирке показывать, за прайса!.. А этого пидара, козла вонючего, все нет и нет... Отсидев полтора часа в этом подвале с низким потолком и высокими ценами, я расплачиваюсь наконец-то с официантом – он наверное думал что я до завтра здесь сидеть буду, забираю со стола папку со Звездами для Командора и выпуливаюсь под мелкий дождь. В спину мне смотрит с сочувствием официант, по-моему он понимает, что я цедил воздух из пустого стакана не ради прикола полтора часа. Видимо тот или та, кого ждал этот русский не похожий на русского, не пришел-не пришла... На площади Республики, проигнорировав английский негра в псевдо старом камзоле и белом парике с буклями, норовившем мне всучить билеты на ненавидимую мной классическую музыку, торможу возле урны. Достаю прайсник, из него визитку Вячеслава-козла, издательство ХУ, вот именно – ХУ! МАНИТАРИАН ТЕХНОЛГИЕС, и с чувством глубоко удовлетворения рву ее на мелкие клочки. А клочки бросаю в урну... Да, я понимаю – он сломал ногу, у него умер любимый попугай, его внезапно вызвал резидент ФСБ в Праге... Я все понимаю и даже сочувствую ему. И даже я знаю – он меня не издаст, потому что я не ждал и не стал его искать. Я все это прекрасно понимаю... Но какого хера я сидел с пустым стаканом в дорогом кафе полтора часа – этого я не понял. И ни когда не пойму. Загадочная русская душа русского бизнесмена без офиса...

ОКТЯБРЬ.

20 октября, пятница.

АРГО.

Еду в Арго на трамвае, по стеклам струйки дождя, осень, вчера звонил туда, попросила эта богемистая пани наведаться, есть новости... Расспрашивать по телефону я не стал, приеду – узнаю, но все же надеюсь на лучшее. Худшее само придет... В воскресенье у меня безник. Завтра в субботу справим с П. в двух, праздничный обед, подарочки, тортик, свечи... В воскресенье к ее принтам, за подарками, теща будет улыбаться как робот, тесть несколько недоуменно таращить глаза, пробиваясь сквозь невнятицу моей псевдо чешской речи к истине. И приглашение на почту там лежит, с голубой полосой... Из МВД, откуда же, видимо отклик на мое последнее пространное интервью. Будет мне сорок два года... Кто бы мог подумать, даже самому не верится, неужели мне уже сорок два?.. Ошизеть можно... А ведь когда-то мне было пятнадцать... двадцать шесть... тридцать два... Что же я успел к своим сорока двум? А что, уже отчет пора давать? Да нет же, конечно нет, просто интересно, самому интересно... Ну если не брать личностно-сексуальное, а только так сказать социальное, то прилично. Вот уже семь лет живу за бугром. Побывал во многих странах Западной Европы... Хе-хе-хе, звучит как из характеристики на шпиона. Дважды был с П. на Канарах, почти год жил в Амстердаме, прокатил через всю Европу в разные стороны несколько раз... Издал книгу, умудрился жениться без нужных документов, но это наверное уже к личному относится... Хотя следом за нами и другие смогли, мы так сказать с П. прецедент создали... Учение не создал, учеников растерял, по воде не ходил и воду в вино не смог превратить... Ни миллионером, ни президентом не стал, но и вроде бы не стремился – лень. А вот азила дождаться ну ни как не получается. Я бы наверное один и без ксив прожил бы, но П. правильно говорит – ну сколько можно без ксив? а вдруг не дай бог или наоборот дай бог, чилдрены попрут, тогда как?.. Да и побаивается она моей невозможной депортации, а вдруг, палка и то раз в году стреляет... Вот и жду. У моря погоды, в Чехии азила... Знакомая улица ведущая вниз, отремонтированный дом, звонок домофона, все под замком, отгородимся от ненужных нам писателей крепкими замками! звоню. Пускают как всегда после расспросов, поднимаюсь наверх, на площадке встречает меня с участливой мордой моя редактор... Ганна. Ясно. Ну и суки же... Вслушиваюсь в суету слов, усаживаясь в кресло и подвигая к себе свою собственную рукопись. Ну и суки же... ...
– понимаете, и консультант, и я очень высокого мнения о вашей книге, очень высокого мнения, но с учетом конкуренции на книжном рынке Чехии шеф-редактор решил поставить на более беспроигрышный вариант и издать не вас, а уже известного русского писателя... Ну-ка, ну-ка, что за сволочь мне перебежала дорогу, она же ком-то русском говорит, ну же... ...
– решил печатать книгу «Шатуны» Малевина...

Прощаюсь, спускаюсь вниз, выхожу на улицу. И все еще в шоке... Еще один козел, еще одна мразь, еще... нет слов... кровь из зубов... злобно сплевываю на тротуар, шарахается какой-то прохожий, какого хера шляется тут?! Тяжело бреду вверх, к трамвайной остановке...

Ну читал я это говно, чуть не блеванул, и что? И что с этого? Если описывать все это говно и мерзость, так что – гениально и продажно? Вот именно, продажно... Хоть бы прогорели с этими шатунами сранными, знали бы тогда, как отвергать... Уф, тяжело перевожу дыхание, таращусь на фальшивый костел из псевдо старого кирпича с псевдо готической что ли крышей... Ну ладно, этот козел Малевин известен и продается, в России херовой, а куда же деться мне, талантливому и неизвестному? Какая блядь ответит мне на этот вопрос, а?!.. Кто должен печатать талантливых, но неизвестных, пидарасы! Пушкин что ли? суки, падлы, сволочи, козлота дранная, я вас всех спрашиваю, всех издателей, отвергавших талантливых, неизвестных, молодых и не очень, в прошлом, настоящем и будущем?!! Я понимаю, если графоман лезет со своим – я встал рано, почистил зубы, умылся, сел за машинку и стал печатать роман тюк, тюк, тюк, тюк и тому подобное говно, я это еще понимаю!!! Но если в морду говорят – талантливо, если ведущий критик, наилучший критик в Праге написал об моей книге только хорошее, так какого шершавого вам еще в жопу надо?!.. Мне что, за свои прайса перевести, за свои издать, за свои развести по магазинам, за свои сделать презентацию и рекламу, да еще за то, что какое-то блядское издательство позволит на титульном листе поставить свое имя, отстегнуть ему долю?!!.. Ну продажен этот сранный Малевин, ну и что?! То, о чем я пишу, он не только ни когда не видел, не только этим не жил, но и о многом и не слышал даже, мы же с разных социальных кругов, суки!!! Я же кроме таланта своего еще и тематикой могу читателя прибить, он же гад вонючий, читатель трахнутый, за моими книгами охотиться будет, в очередях толпиться, ну за автографом точняк!.. Так какого хера вам надо, господа издатели, пане накладатели, если по-чешски?!.. Может быть хоть эта книга покажет чешскому читателю ваше истинное мурло!.. Ваше рыло -высокомерное, жадное, завистливое, кичащееся ни чего не стоящей херней!.. Может быть журналисты из бульварных газет подхватят написанное мною и начнут, хотя бы с неделю, трепать ваши засранные имена!!! Вот вам сукам, бесплатная реклама будет, всем этим Арго и Вышеградам, Пасекам и Аврорам, Вольвокс Глобаторам и Младам Фронтам!... Искренне прошу прощения у тех издательств, которых пропустил в этом блядском списке. Бесплатная реклама, на халяву, как вы все любите, только смотрите – не захлебнитесь в собственном говне, которое я покажу читателю. Не захлебнитесь...