Еженедельник «2000» или «лабиринт»

Борода Владимир

21 февраля, понедельник.

МЛАДА ФРОНТА.

Звонить я не люблю. по целому ряду причин. Во-первых плохо говорю по-чешски. Во-вторых по телефону легче послать в жопу, даже если и культурно, то мне от этого не легче. В-третьих просто-напросто я с телефоном не дружу. Я признаюсь честно – периодические смены телефонных трубок – разбитых на новые в нашем районе, это моя работа... Не судите строго – я тихонечко и совершенно спокойно захожу в будку. Естественно телефонную. Выкидываю оттуда пустые пачки из-под сигарет, пластиковые бутылки из-под лимонадов, скомканные рекламки. Телефонная будка становится хоть немного похожей на телефонную, конечно если не разглядывать исписанные стены, все эти – сосу, даю, анал и орал, и так далее. Слава богу, хоть дверцы нет, а то бы ссали и трахались в будке, как в Совке. Дальше – тихо и совсем не нервно снимаю трубку и вставляю карту. Телефонную. Дожидаюсь надписи – наберите номер. Набираю. Раздаются гудки и...телефон почему-то сбрасывает набранный номер сняв один импульс неизвестно за что и сообщает – карта пустая. Противным писком и надписью. Я тихо, главное не нервничать, не нервничать, достаю карту, снимаю шляпу перед чешским техническим неизвестным гением, тру чипом карты об волосы, одеваю шляпу, вставляю карту и... Телефон сообщает – карта пустая. Хотя перед самым первым набором номера

на дисплее светилось – тридцать три импульса. я тихо-тихо, главное не волноваться, перехожу в соседнею будку. Третья только на монеты, которых у меня нет... Главное не волноваться, главное спокойствие...говорю сам себе набирая номер, на дисплее благодушно написано – тридцать два импульса, , в трубке щелкает, телефон так же благодушно сообщает – тридцать один и...сброс. Разъединение. Изо всех сил стараясь не волноваться и сдерживаясь, набираю еще один раз номер и... Еще один импульс в жопе, соединения нет, телефон сообщает – карта пустая...И противный писк. Тупо гляжу на аппарат. Может удариться головой? Главное не волноваться, подумаешь – мерзнут руки, ветер поддувает под джинсы, а телефон украл уже три импульса, главное не волноваться... В крайнем случае всего в трехстах метрах есть еще три телефона... Вот я и еду на Радлицкую собственной персоной, что бы не волноваться и не вводить в расходы чешский телеком. Это фирма такая. А что это мне станет двадцать четыре кроны, а в семье работает только П. – так это ни чего. Психика главнее. И вообще говорят – нервные клетки не восстанавливаются. И не так уж далеко – час туда, час обратно, по телефону было бы дольше... Мужик за стеклом, длинный коридор, знакомый кабинет. Пан Михачек с сожалением сообщает – консультант еще не прочитал, сам пан проглядел – ему нравится, будем надеяться, улыбка, неплохой мужик пан Михачек, да, неплохой, позванивайте, насхледоноу... Длинный коридор, мужик за стеклом, холод. Невдалеке бомж пьет из бутылки пиво. Счастливчик, живет в Чехии, в России ему бы пришлось в феврале не пиво пить, а пивную сосульку сосать... Повезло мужику, что и не говори. Еду назад, глазею в окно, снизу пригревает, в издательстве я сходил отлил, так что поводов для беспокойств нет. Будет лето, будут ксивы, будут книги... Главное не сильно состариться к тому времени, а то бы хватило сил радоваться... Суки...

22 февраля, вторник.

МАТЯ.

Был в городе в библиотеке, заглянул к Хосе, нет, не продал ни одной, но трогали, да! трогали туристы мои сумочки, на сленге русских хиппи «ксивники», от слова «ксива» – паспорт, трогали пальчиком, но не купили. Хосе считает не сезон, я считаю Хосе жмотом. Накинь цену к моей небольшой процентов двадцать пять-тридцать и купят... Судите сами – джинса потрепанная дальними трассами, витой шнурок и медная кнопка, узор бисером вышит... Не ксивник, а произведение прикладного искусства в стиле аля-хиппис. На аукционе продавать можно. Но только не за ту цену, что Хосе ломит. Не ходите в его магазин на Ильской, пусть гад обанкротится, а еще хайра имеет по плечи... Ну а от Хосе и к Мате. А вдруг... сердечко екает, а вдруг... Слична Томкова, улыбается, мне все улыбаются, кроме дамы с Вышеграда, и отрицательно кивает головой. Что?.. а, еще не читала... уже легче, а вдруг... Прощаюсь с Томковой, выхожу в склад, прощаюсь с работниками издательства, мне сердечно отвечают, видимо здесь всех любят... кто пол топчет, и выпуливаюсь на улицу. Может написать порнографический роман с главным героем-издателем? Вот бы смеху было...

23 февраля, среда.

ВОЛЬВОКС ГЛОБАТОР, Утопия.

П. надоумила меня обратиться в Вольвокс Глобатор, они видите ли печатают хипповое, андеграундное, культовое, гляди и мне стрельнет. Тем более сегодня у совков праздник, день советской армии, ну агрессоры хреновы, должно стрельнуть. Я же пацифист... Еду на Флоренс, вагон метро переполнен, итальянцы падают то в одну сторону, то в другую и смеются, уроды, наверное во всей Италии нет ни одного вагона метро, наверное они или на автомобилях ездят или на ослах... Издательство это на улице со смешным названием расположилось – Первого полка, дом номер семь. И праздник сегодня у агрессоров, и улица с милитаристическим уклоном, может уссаться от смеха? Да ладно, и так холодно... Иду по Сокольской, холодина, в воздухе разное говно висит, типа смог, несу прижимая к боку Ангела с картонными крыльями, он притих и задумался над своею будущей судьбой... Я тоже. Пока в этом Арго прочитают оригинал, может здесь на копию клюнут, а вдруг?!.. Холодина как в Совке, только снега нет... А как красив снег белоснежный, только что выпавший с вензелями желтого цвета от струй мочи!.. Лирики не ждите, я не Тютчев, что есть, то есть, под интеллигента косить не буду, лучше чем есть притворяться ни к чему... И насчет частого моего упоминания даблов, туалетов, сортиров и ссанья – ей богу, я не зассанец! Просто я сидел, просто я отбыл в ШИЗО год частями, просто меня часто там била охрана – в том числе и по почкам, просто у меня при холодной погоде мочевой пузырь начинает работать излишне интенсивно. Вот и все. Ей богу, я не зассанец, а если кому-то про это читать не красиво – пусть читает классику – там вообще люди не ссут, не срут, практически не трахаются и жрут изредка. Зато изящных чувств просто хоть жопой ешь! Особенно рекомендую Тургенева... Дом за автовокзалом, автобусы выезжают с площади, кто в Мюнхен, кто в Амстердам, а кто и в Устье-над-Лабой... Вход с подворотни, закрученная лестница с отбитой штукатуркой и засранными ступенями, решетка на двери отперта и гостеприимно распахнута к самой стене. Звонок, звоню, над звонком табличка с надписью по-чешски мол Вольвокс Глобатор, издательство... Ну-ну... Слышны шаги, кто-то идет, дверь нараспашку – богемистая тетя моих лет, а может и моложе, просто ее прежняя андеграундная жизнь довела...
– Добрый день, я автор, хотел бы предложить вашему издательству свою книгу, –

старательно ломаю свой язык чешским, как ни странно – тетя понимает и без страха впускает меня вовнутрь. А, понятно, чего ей бояться, здесь уже есть один волосатый с хвостом и бородой, раза в два толще меня, ну да, ей после такого урода чего меня красавца бояться... Жопастый покосился на меня сквозь проем двери из комнаты, не поздоровался и продолжил разговор с невидимым мне собеседником. Через дверной проем, загораживаемый его плечами, было видно обыкновенное издательство – шкафы, компьютеры, книги, рукописи... А тетя затащила меня в комнатку напротив, небольшой такой будуар, и усадив за круглый стол, кстати тоже заваленный разным хламом – ну рукописи графоманов, они пол топчут, по издательствам шныряют, начала меня пытать – чай, кофе, кофе с молоком? Интересно, если бы я заказал кофе с водкой, нашлось бы? Счастье им – не пью водку...

Успокоившись с приготовлением чая и прихлебывая сама кофе из чашки с отбитым краем, тетя уставилась на меня. Я же с видом

Копперфилда достал из сумки свою проституточную, пардон! модельерную, ну папку с вырезками рецензий, интервью и все прочее, хвастаюсь бумажками с Пэн-клуба – мол участвовала рукопись в конференции, и остальное прочее. Напоследок демонстрирую изданную Либором бумажку и предвосхищая первый вопрос, сообщаю: – Еще одна рукопись лежит у Либора, но Матя издательство не Бороды, одного меня он печатать не может, а потому я здесь...

Тетя трясет гривой, перебирает бумажки длинными прокуренными пальцами и интересуется:

– А что вы нам хотите предложить?..

Я эту фразу знаю наизусть. Протягиваю аннотацию на Ангела – плотное концентрированное произведение, не смотря на небольшой объем, мысли автора переплетены с мыслями главного героя, реалии с галлюцинациями... И так далее.

Тетя углубляется в чтение... Верчу головой, разглядываю счастливцев – фамилии на обложках книг, наверное говно написали, а они их издали, а может и не говно, а может и мне стрельнет... – Рукопись у вас на чешском? –

шутит или издевается тетя, точно не поймешь. Скриплю зубами, но сдерживаюсь, поясняю, что мой родной язык китайский, но в связи с тем, что в Чехии мало переводчиков с китайского, то ради удобства издателей пишу на русском. Половина фразы про себя, половина вслух. Ругательства проглатываю с чаем. Тетя трясет гривой, забирает у меня рукопись, я тревожно сообщаю ей, мол это единственный экземпляр, ну не говорить же ей, что в Арго еще один лежит, ну а вдруг сразу два издать захотят – так я в колдовство и волшебство с детства не верю... Это когда в школе еще у деда Мороза борода отпала и мы все увидели чью-то алкашью морду...

Прощаемся, визитку мне не дают, экономят наверное, записываю телефон, слезно обещаю названивать, а что еще мне остается, чай начинает поджимать, но в дабл мужественно не прошусь – скажут только пришел, а сразу, наверное зассанец, зачем мне такая репутация в этом издательстве, ни к чему... На улице мороз выбивает слезу, это я над своею судьбой плачу, от автобусов с автовокзала дышать нечем, вокруг пусто, грязно и громко... И кустов подходящих не видно. Плетусь назад с чувством выжатого лимона, хотя ни чего не делал, ну попил чаек, ну поговорил по-чешски, ну показал свое портфелио, с чего бы?.. А состояние – как будто мешки с цементом таскал... Интересно, когда я посещу все пражские издательства, что останется делать? На второй круг идти или за все эти городишки браться – Оломоуц, Горни-Дольни Перделово, Жопинск-Засранск?.. Кто знает... До вечера времени было вагон и маленькая тележка, хоть жопой ешь, на улице холодина и деться можно было только в библиотеку. В Славянскую книговню, как ее обзывают на местном языке туземцы. Ей богу, не вру, ни насчет туземцев, ни насчет книговни. Даже ром есть туземский, хоть стой, хоть падай. Перевод – местный... Выскакиваю на Староместской станции метро, почти бегом пробегаю по короткой улице, мимо ресторана, антиквариата, это здесь так магазин со старыми книжками обзывают, мимо небольшого магазинчика с продуктами, мимо служебного входа в городскую книговню, там еще и вход в выставочный зал – выставки проводят видите ли, площадь с магистратом что ли, арка, маленькая площадь посередине огромного Клементинума, это я потом объясню, и... Тепло, высоченные двери и толстый полог из не продуваемого материала скромного цвета отгородили меня от мягкой чешской зимы... Негнущимися пальцами тру очки, сдираю платок, сдаю одежду в гардероб – шляпу и куртку, хорошо... И плетусь по лестнице далеко-далеко наверх. В Славянскую книговню. Переведя дух примерно на высоте Пражского Града, вваливаюсь в студовню, ну читальный зал, с рядами столов, головы торчат и все славянские или желающие изучить, углубить и прочая, славянские языки. Это слева, а справа ряды полок с книгами, есть и с русскими, публицистика одна, художественную литературу здесь прячут от читателя, попросишь что-нибудь – вынесут, если не знаешь что просить – к твоим услугам каталог... Я об этот каталог уже зубы стер и все нервы истрепал...
– Добрый день, –

это я библиотекарю с бородкой, он иногда пытается блеснуть русским, ну совсем как я чешским, в такой же мере овладел, так что мы с ним на равных. Насчет каталога, а ответил, оторвал башку стриженную от компьютера, молодой чех в штанах с лямками, то-то же. Они мне здесь улыбаются, еще бы им не улыбаться – книгу я им подарил? подарил, статья с моим интервью из Лидовых Новин на стене в служебном коридоре висела? висела, так что же им не улыбаться, губы не растягивать, улыбайся да улыбайся, гляди и день пролетел...Насчет каталога – старого говна социалистической эпохи сталинского каннибализма и брежневского застоя в нем навалом. Новые книги в компьютере только. А вот тут-то и проблема – если ты знаешь что ищешь, голова не болит, ну а если как я – просто интересуюсь новинками книжного рынка в далекой России, по которой у меня даже и живот не болит, ну... Ругаться хочется, матом, но это не помогает. Ищу навскидку, по бумажке переписанной в книжных магазинах, а вдруг стрельнет, а вдруг библиотека соизволила купить именно то, что я видел в магазине...

Увы, нового нет, закрываю компьютер, я в нем уже почти как мастер, и иду побродить между полок с русской публицистикой. Художественная как я уже сказал – за дверями без свободного доступа. Так, сердцу радуется и прыгает в районе промежности за любимых россиян, так им козлам и надо, по выбору книг сразу видно, что их интересует, иначе бы издательства не печатали, хоть и дикий, но капитализм все же в Совке... «Генералиссимус Сталин -герой народа», «Масонская угроза с Запада», «Коммунисты вперед!» и так далее, говна кучи и все новое, глянцевое, в последние два-три года выпущено... А че? деньги у Запада берут, жрут все западное, перед западным преклоняются, западное все любят, но и Запад обсерают, подозревают, презирают и проклинают... Типично по-русски, это у них в крови... А как же насчет меня самого? А я не русский, я русскоязычный ХИППИ. Мама башкирка, папа детдомовец без фамилии, национальности и возраста был, так что ваши упреки господа национал-патриоты, мимо. Я на вас клал с прибором и отворотом, а потому не живу там, где вы говно хлебаете!.. Вечер, надо за П. идти, тру глаза, начитавшись публицистики об угрозе бандитизма в современной России, видимо бандитов с Запада тоже прислали, бросаю книжку в тележку, прощаюсь и выпуливаюсь. Дорога вниз всегда приятней, чем наверх, это и в жизни, скатиться всегда легче, чем подниматься, не успеешь и заметить, как ты на самом дне, а вот попробуй вскарабкаться в миллионеры, в звезды кинематографа, в рокзвезды, или к примеру в президенты, это же сколько усилий!.. лучше всего хипарем – тихо, спокойно, ни кто, почти, не завидует, не хочет на твое место, не подсиживает, конкуренции нет, живи и радуйся... Что я и делаю. П. точно закончила продавать книги про паровозы и мотоциклы, может и мне про паровоз роман написать? а что – в одном чешском городе жил чешский, маленький такой, паровоз с трубой, мечтавший о дальних странах... Больше на сказку похоже, надо поспешить...
– Чао! –