Факел Геро. Часть 2

Астрович Ната

— Отчего же? — полюбопытствовала Федра.

— Вы сами говорили, что господин Идоменей собирается дать Нисифору вольную.

— Всё так, — кивнула женщина.

— Нисифор, после того как станет свободным, будет искать себе жену тоже среди свободных. Зачем ему рабыня?

— Если только в этом дело…

Федра не успела договорить. В комнату вбежала та, которую они обсуждали, и выпалила:

— Госпожа, опять пришёл тот мужчина, Зел! Принёс послание для вас. Господин Идоменей в городе, к вечеру будет здесь, в Тритейлионе.

— О,

боги! Так скоро! — Федра вскочила. — Клития, разыщи Хиону, пусть немедленно отправляется в андрон и проверит, всё ли там в порядке. Галена, ступай на кухню, прикажи кухарке добавить к ужину несколько блюд для моего супруга. И ещё, пошли кого-нибудь нагреть воды в купальне, а я сейчас спущусь к Зелу, за письмом.

Весь день прошёл в суматохе. Федра трижды бегала в андрон и не менее пяти раз побывала на кухне. Когда вода в купальне согрелась, женщина отправилась туда в сопровождении Хионы и Клитии. Рабыни должны были помочь своей госпоже выкупаться, а потом умастить её тело благовониями.

Пока хозяйка Тритейлиона отдыхала после купания и массажа, девушки тоже вымылись. Галена, увидев Клитию с мокрым покрывалом на голове, не удержалась:

— Тебе-то зачем приспичило мыться? Разве это твой муж приезжает?

Хионе старая служанка ничего не сказала, только бросила на неё недовольный взгляд и, поджав губы, удалилась.

В комнате девушки поспешили к сундукам с одеждой. Надев чистый хитон, Хиона взяла в руки небольшую раскрашенную шкатулку. В ней она хранила свои драгоценности: перстенёк со светло-жёлтым электроном, внутри которого сидела золотая пчёлка, серьги с прозрачным, как слеза, горным хрусталём — подарки господина; фибулу* в виде серебряной стрекозы с голубыми сапфировыми крылышками подарила ей госпожа. Поколебавшись, девушка решила надеть серёжки.

Клития тоже принарядилась и украсила свои роскошные рыжие волосы серебряными шпильками с крохотными жемчужинами.

Тем временем Галена пыталась соорудить на голове своей госпожи замысловатую причёску. Вся трудность состояла в том, чтобы замаскировать тонкие ручейки седых прядей, струящихся среди тёмных локонов. Галена переплетала разными способами волосы госпожи, но по пыхтению служанки было заметно, что результатом она недовольна.

— Оставь, Галена. Сделай мне обычную причёску, просто перевяжи волосы лентой, — попросила Федра.

— Я позову Клитию, у неё лучше получается, — не сдавалась служанка.

— Не нужно никого звать. Седины уже столько, что её не скрыть.

— Можно использовать краску…

— Вот ещё! — фыркнула Федра. — Чтобы я красила волосы как престарелая гетера!* Подай-ка мне лучше ларец с драгоценностями.

2.

Идоменей торопился. Он намеревался провести в Тритейлионе не более трёх дней, а затем вернуться в город и сразу отплыть на зимовку в Ольвию.* Он даже не взял с собой в поместье верного Гектора, посчитав, что немолодому слуге нет никакого смысла трястись на лошади почти сто стадий в одну сторону, а через три

дня — в другую. «Останься в Прекрасной Гавани и проследи, чтобы всё, что я наметил, было отправлено вовремя. Здесь от тебя будет больше пользы, мой друг», — ответил Идоменей на ворчание слуги.

Сразу за воротами Идоменея встретил управляющий. Молодой человек держал в руках стопку восковых табличек, переплетённых с одной стороны крепким шнуром. Он низко поклонился своему господину, и Идоменей, посмотрев на таблички, заметил:

— Ты подготовился, Нисифор.

— Так и есть, господин. Здесь полный отчёт по поместью за весь год.

— Дай мне немного времени — добраться до андрона и переодеться с дороги, а потом приходи.

— Слушаюсь, господин.

— И пришли Зела. Он заменит Гектора, пока я буду в поместье.

3.

Федра прихорашивалась у зеркала в ожидании мужа. Перебирая в ларце драгоценности, она остановилась на жемчужном ожерелье, которое когда-то подарил ей Идоменей. Оно очень шло к её сегодняшнему наряду — нежно-розовому хитону с воздушной, отливающей серебром накидкой. Налюбовавшись жемчужинами, Федра со вздохом отложила их. К чему вспоминать былое? Костёр любви давно погас, присыпав пеплом не только волосы, но и чувства.

Галена вошла в комнату и, предупредив вопрос госпожи, доложила:

— Господин Идоменей приказал подать ужин в свои покои.

— Разве Нисифор уже ушёл?

— Нет, он всё ещё в андроне у господина.

— Пошли рабынь, пусть отнесут корзины с едой.

— Нет нужды их посылать, госпожа, Зел всё сам сделает.

— Зел? Ну что ж… — Федра равнодушно махнула рукой, отпуская Галену.

Женщина вернулась к своим печальным мыслям. Теперь Идоменей не торопится, как раньше, увидеться с нею. Вот и ужин с управляющим ему милее, чем её общество. У Федры навернулись слёзы на глаза. Неужели она ревнует даже к Нисифору?

Идоменей

4.

— Ты правильно поступил, Нисифор, что не стал продавать зерно. Думаю, из-за неурожаев в Таврике цены на него к весне вырастут в несколько раз. Сейчас главное — избежать потерь во время хранения.

— Для этого я построил дополнительное хранилище, господин. Понадобилось врыть в землю более двухсот пифосов*, каждый из которых выше человеческого роста. Правда, пришлось снять рабов со строительства нового особняка…

— Понимаю, — одобрительно кивнул Идоменей, — особняк подождёт.

— Господин, если это всё, что вы хотели узнать, то не смею больше занимать ваше время, — складывая таблички, проговорил молодой человек.

— Задержись немного, Нисифор. Мне хотелось бы выпить с тобой вина, тем более что повод для этого есть.

— Благодарю, господин, — поклонился польщённый приглашением управляющий.

Пока Зел накрывал на стол, мужчины молчали. Осушив килик*, хозяин Тритейлиона положил перед Нисифором свиток с красной печатью.

— Вот за это мы сейчас пьём.