Факел
Шрифт:
…Это был тяжелый бой. Звено истребителей, возглавляемое Павлом, барражировало над портом. Вдруг с земли передали радиограмму: в воздухе самолеты противника, следует принять бой.
Развернулись, взяли курс навстречу врагу.
Вскоре Павел увидел: наперерез нажим самолетам идут четыре вражеских «фокке-вульфа». Они летели против солнца и, ослепленные его лучами, очевидно, прозевали наших истребителей.
Поднявшись на предельную высоту, Павел с ведомым спустился, как говорят летчики, на первый этаж, чтобы немедленно вступить в бой, а Петр Боков
Павел выбрал цель, набрал скорость, впился в прицел. Но что это? На борту вражеской машины нарисован бубновый туз. «Неужели это он? А ну, посмотрим, какой ты на самом деле есть?»
Мальцев стремительно развернул истребитель, сделал маневр и пристроился в хвост вражеской машине. Фашист, почувствовав опасность, сделал неожиданный разворот и ускользнул из-под удара.
Павел нажал на гашетки пулемета, но было поздно, нули прошли мимо цели.
Фашист нырнул в облака, Павел - за ним. Гитлеровец прикрылся кромкой и занял выжидающую позицию; авось, мол, наш истребитель сам нарвется - тут он его и прикончит. Такая тактика много раз выручала фашиста. Он нападал на наши самолеты или из засады, или на подходе к аэродрому.
Теперь же он встретился с Мальцевым, как говорится, лицом к лицу. Павел разгадал его уловку и тоже начал курсировать, прикрываясь нижней кромкой другого слоя облаков. Летал долго. Там, в вышине, гремел бой. Это, очевидно, Боков сражался с «фокке-вульфами».
Павел нервничал. «Может быть, ускользнула из-под носа эта хитрая лиса»,- билась мысль.
Павел сделал разворот, чтобы выйти из облаков. Нервы немца, наверное, сдали: «фокке-вульф» с бубновым тузом на фюзеляже промелькнул впереди. «Не уйдешь, паразит!» - крикнул Мальцев и бросил машину вдогонку. Мгновение - и очередь направлена к цели. Но фашист снова ушел из-под пуль и сам, в свою очередь, оказался под «брюхом» самолета Павла. Тут пришлось проявлять мастерство Мальцеву, чтобы спастись от огненных смерчей. Удалось. К тому же Павел, сманеврировав, зашел в хвост немцу. Тщательно прицелился, и пули настигли вражескую машину. «Фокке-вульф» задымил и пошел к земле.
После такого длительного и утомительного боя Павел решил разобраться в обстановке. Его ведомый летчик Борис Федорович неплохо действовал в этом бою. Он прикрывал Павла от других «фокке-вульфов».
– Молодец, Борис!
– похвалил его Павел.- Теперь за мной, вниз!
Спустившись на несколько сот метров, Мальцев заметил, как по сбитому им, по еще падавшему «фоккеру» дал несколько очередей Петр Боков, который в круговороте боя незаметно опустился почти до бреющего полета.
– «Кобра», «Кобра»,- запросили с земли.- Как успехи, как успехи, доложите?
– Успех хороший,- радировал Павел и попросил разрешения вернуться на аэродром.
Прилетели домой торжествующие, радостные. Над аэродромом до традиции дали салют. И как только приземлились, Павел доложил Борисову:
– Товарищ командир, в воздушном бою сбито два самолета противника. Один уничтожен Петром
– Ты не ошибся, Павел Сергеевич, в самом деле на самолете бубновый туз?
– спросил Борисов, берясь за трубку телефона.
– Точно, товарищ командир!
– подтвердил Павел.
– Перед самыми глазами кувыркнулся.
Борисов поднял трубку, отдал распоряжение:
– Немедленно обследуйте обитые самолеты, летчиков доставьте на аэродром.
И, положив трубку, шагнул к Павлу.
– Да знаешь ли ты, кого срубил? А?
– Командир улыбнулся.
– Понимаете, товарищ командир… Я подумал, что это…
– Тут и думать нечего, - перебил Борисов.
– Да это же сам Келлер. «Король неба»!
– Келлер?
– Он, конечно, Павел Сергеевич, он. Нарвался наконец, собака.
– По этому самолету и Боков стрелял, товарищ командир,- доложил Павел.- Вот и Федорович может подтвердить.
– Боков? Это интересно, это, пожалуй, даже хорошо.
– А что, товарищ командир?
– Значит, у него сегодня можно считать два сбитых самолета.
– А как же со мной, ведь это все же Келлер?
– Куда тебе их, Павел Сергеевич, солить, что ли?…
Командир подошел к Мальцеву, потрогал Золотую Звезду на его груди.
– Ты же знаешь нашу традицию. У тебя уже есть, а вот у Бокова как раз не хватает одной машины. А парень он тоже отменный. Заслужил. Ну а тебе - орден. И Федоровича отметим.
Павел в душе не хотел идти на сделку с совестью. Если бы он сбил какого-нибудь рядового немца, еще куда ни шло - можно выручить товарища. Но ведь это сам Келлер!
И Павел вслух повторил:
– Но ведь это же Келлер!
Борисов примирительно сказал:
– Ну ладно, Павел Сергеевич, дело покажет. Вот привезут, посмотрим. Может быть, это и не Келлер.
Павел вышел из землянки и тяжелой походкой направился в дежурку. Уже в прихожей услышал, как Петр Боков темпераментно рассказывал о только что прошедшем бое, о том, как он увидел снижавшуюся подбитую машину с бубновым тузом на борту, пристроился к ней и дал несколько очередей.
Павел шагнул в переднюю.
– Ну, ну, договаривай, Петр, как ты этого туза рубанул?
– кивнул он Бокову.
Боков встал, подошел к Мальцеву.
– Чего там рубанул! Он уже готовенький был. И как на блюдечке - на, мол, меня кушай, Пека. Летчики засмеялись.
– Так вот, ребята, этот самолет мы вместе с Петром срубили. Я начал, а он прикончил. И знайте еще, ребята, пусть запишут этот самолет Пеке. Ему до Звезды одного не хватает. Так я доложил и Борисову.
Боков от неожиданности раскрыл рот и не знал, что сказать. Он развел руки, словно слепой шагнул к Павлу, как-то неловко ткнулся ему в широкую грудь, тихо вымолвил, глядя снизу вверх в глаза:
– Всю жизнь не забуду, Павел, всю жизнь…
– Это по-братски, Пека, по-братски.- Павел улыбнулся, присел на скрипучую табуретку.