Фамильное древо
Шрифт:
На коленопреклоненного мужчину у моих ног кузина отреагировала вполне предсказуемым вскриком и с грохотом уронила планшет на опустевшую вазу из-под цветов. Планшет, судя по гневному писку только что пришедшего сообщения, уцелел, ваза, увы, нет - но меня это уже волновало мало.
У тетушки Джейгор слух был тоньше, чем у охотничьей собаки.
– Лорд Аидан, - со всем возможным достоинством поджав ноги под кровать, сказала я, - не затруднит ли вас покинуть спальню тем же путем, которым вы в нее пришли?
Кристор, наконец, поднял
В его глазах не было ничего общего со взглядом художника, воровато косящегося на мою постель. И с наглухо запечатанным взглядом принца, никогда не позволявшего себе даже излишнего любопытства, - тоже.
До сих пор на моей памяти с таким беспомощным восхищением, близким к религиозному экстазу, смотрели только на Верховную жрицу. Лично я бы предпочла больше никогда не ловить на себе подобных взглядов - особенно от близких мне людей.
– Да, - выдохнул одержимый, - все, что угодно… - и только потом сморгнул и сглотнул, отступая.
– Как пожелаете, миледи.
– Могу я рассчитывать, что вы хорошо обдумаете наш разговор и сообщите мне итоги своих размышлений?
– невозмутимо поинтересовалась я.
– Только, прошу вас, каким-нибудь менее экстравагантным способом, нежели проникновение через окно второго этажа.
– Залезу через первый этаж, - клятвенно пообещал Кристор, явно уже пришедший в себя, быстро выдохнул над моим запястьем и выскочил в окно - как мне показалось, с несколько излишней поспешностью, будто он и сам испугался того, что испытал.
Джоана стояла молча, подобрав планшет и выставив его перед собой, будто щит, и часто-часто моргала. За окном ругался редчайше низкий бас, на обладателя которого, по всей видимости, приземлился один движимый страхом и энтузиазмом одержимый.
– Ты что-то хотела показать?
– негромко спросила я. Кузина и раньше частенько прибегала с чем-нибудь интересным среди ночи, если видела свет из-под двери моей комнаты: привыкла за полтора года, что ничего, не предназначенного для глаз юной леди, не увидит.
Внезапные перемены шокировали ее достаточно, чтобы Джоана растерянно моргнула и заглянула в планшет, будто забыла, что хотела сказать - и ее опередила громогласная и вездесущая тетушка Джейгор в компании сонной камеристки.
– Что тут случилось? Я слышала шум!
Похоже, не одна она: за окном все мгновенно стихло, а затем послышались уверенные гитарные переборы. Я обреченно зажмурилась.
Пел Констант, как и подобает сыну герцога, весьма неплохо; сильный голос, близкий к оперному, позволял ему практически идеально исполнять классические ирейские серенады, на которые мало кто отваживался со времен старой династии. Если бы лорд Эмбер пожелал, его ждала бы блестящая карьера в Королевской
И, хоть он и выбрал совершенно иную стезю, голос его был прекрасно известен всем, кто бывал при дворе.
– Вот это - другое дело, - одобрительно сказала леди Джейгор, бывавшая там, увы, регулярно.
– Что же ты сидишь, Вега? Выгляни и подбодри его! Брось цветок из окна!
– У нас в доме нет цветов, - обреченно напомнила я и поплотнее укуталась в одеяло. Из окна тянуло свежестью.
– Уже.
– Тогда - платок или шарфик, - безапелляционно приказала тетушка.
– Впрочем, нет, шарфик - слишком многообещающе. Платок с вензелем вполне подойдет. Скорее, пока он не ушел!
Ни одна известная мне классическая серенада не длилась менее десяти минут, и торопиться было определенно некуда, но спорить с решительно настроенной леди Джейгор я не рискнула и обреченно побрела к комоду, а сама тетушка переключилась на дочь:
– Почему ты не в постели, Джоана?
Я зависла над выдвинутым ящиком, сраженная недобрым предчувствием.
Из-за каких пикантных новостей, которые никак не могли подождать до завтрака, могла прибежать ко мне кузина, взволнованная до такой степени, что забыла постучаться?..
– Вот, - с хорошо знакомой мне обреченностью в голосе сдалась без боя Джоана и протянула матери планшет.
– Утреннюю статью о том, как нас с Вегой облила принцесса, перепечатали на новостном портале… и фотографии прикрепили другие. Похоже, мы не одному журналисту на глаза попались.
Я обернулась через плечо, скомкав искомый платок в руке и сама этого не заметив.
– Вега, - медленно сказала тетушка, что-то листая на планшете, - положи платок на место. И закрой окно. Впрочем, нет. Тина, закрой ты. И задерни шторы!
Камеристка подчинилась так же беспрекословно, как и мы с Джоаной, и в комнате стало тише - а вскоре певец с тщательно скрываемым облегчением умолк вовсе.
– Он же сын герцога, - робко напомнила я.
– Младший, - пренебрежительно отмахнулась тетушка, рассматривая фотографию.
– А я вижу куда более выгодную партию, хотя, нужно признать, усилий потребуется куда больше.
Не выдержав, я подошла ближе и невежливо заглянула ей через плечо - а тетушка и не думала скрывать свою добычу.
На планшете сиял тщательно отфильтрованными красками тот самый момент, когда маленькая принцесса со странным сосредоточением на очаровательном личике выплескивала “газировку” на нас с Джоаной. Жидкость выгодно поблескивала на солнечном свету и приковывала внимание, но Его Высочество в кадре смотрел не на нее, не на наши платья и даже не на разбушевавшуюся дочь.
Третий принц Ирейи, всегда такой сдержанный, безукоризненный, соответствующий всем канонам светского поведения, беззастенчиво пялился в мое декольте. С ярко выраженным, весьма однозначным интересом, какой и не снился всяким там беспардонным низкородным художникам.