Фанера над Парижем. Эпизоды
Шрифт:
В реальности все оказалось совсем не просто. Прежде всего предстояло найти сам объект – ресторан, оборудованный соответствующим образом, который его владелец – фирма или частное лицо – был бы готов отдать в аренду. При этом следовало учитывать множество нюансов – от перспективности его места расположения до суммы ежемесячной аренды. Что-то не устраивало нас, что-то – немцев, в большинстве своем не горящих особенным желанием передавать дело в руки приехавших к ним иностранцев. Наконец, случайно мы отыскали небольшой ресторан с верандой, называющийся «Zur Alten Fahre» (У старого парома) и расположенный на первом этаже большого частного дома в курортном местечке, километрах в десяти от нашего города. Однако у нас тут же нашлись конкуренты и хозяину,
В этой ситуации пришлось мне вспомнить об основной своей профессии и написать им письмо:
«Дорогая фрау…..
Дорогой господин…..
Наши беседы с Вами убедили нас в том, что Вы глубоко и искренне переживаете за дальнейшую судьбу принадлежащего Вам ресторана. Как блестяще разбирающиеся в гастрономии люди, Вы обоснованно хотите, чтобы он вновь возродился и стал не менее популярным, чем в то время, когда его вели Вы.
Поверьте, что наши желания в этом полностью совпадают.
Мы были бы счастливы получить возможность приложить все возможные усилия для того, чтобы сделать это. Наш опыт и знания в этой области, основанные на многолетнем стаже работы – мы уверены – позволят это осуществить. Уже сегодня у нас есть много планов в этой области. Думаем, что и Ваши советы были бы всегда нам крайне полезны.
Кроме того, полностью принимая названные Вами условия договора, включая сумму кауциона (залога) в 10 000 евро, мы намерены дополнительно сделать значительные инвестиции в развитие ресторана, обновить интерьер, посуду, приобрести дополнительную дорогостоящую кухонною технику.
Поверьте, что при этом мы – как и всю нашу предшествующую деловую жизнь – будем всегда крайне пунктуальны в выполнении всех своих обязательств перед Вами.
Мы уверены, что сумеем вдохнуть в Ваш ресторан новую жизнь.
Мы были бы Вам очень благодарны, если бы Вы сочли возможным оказать нам доверие и позволили бы сделать это.
С искренним уважением
и надеждой на многолетнее сотрудничество
Семья…»
По видимому, слегка потрясенный моими литературными изысками, старик уже через сутки позвонил Валентине и подтвердил свое согласие на передачу своего любимого детища в ее руки. Но количество проблем только нарастало…
Не вдаваясь в подробности, скажу, что спустя семь-восемь месяцев после открытия, мы, выплачивая очень значительную аренду и зарплату второму уже немцу-повару, сменившему первого, оказавшегося мерзавцем, мы едва сводили концы с концами. К тому же наступила зима, навигация по Майну закрылась, поток туристов с теплоходов, приплывавших сюда полюбоваться парками и замком, иссяк. Появившиеся же немногочисленные постоянные клиенты из местных, к сожалению, погоды не делали. Многие платежи приходилось проводить не из прибыли, а из личных средств, которые быстро таяли.
В стране между тем менялась политическая обстановка, и приобретающая все больший вес оппозиция одним из главных объектов своей критики выбрала МИД и его министра Фишера, припоминая все особенности его биографии. Туристический поток из Украины волевым решением был резко остановлен, потому что выяснилось, что часть из въехавших по «райзешуцпассам» не торопилась покидать европейское пространство, а ехали из
Не решаясь поначалу впрямую обвинить своих уже отозванных из киевского посольства сотрудников в коррупции, делающий карьеру молодой прокурор, в юрисдикции которого оказалась открывшаяся проблема, решил поискать козлов отпущения среди владельцев русскоязычных турфирм. Была дана команда полиции в нескольких городах, установившей негласное наблюдение за наиболее крупными из них.
В Кельне вскоре прошел процесс над руководителем турбюро, оформлявшем рекомендованные немецкими дипломатами «райзешуцпассы» для украинцев в особенно больших объемах. Логичная ссылка, что турбюро лишь способствовало продвижению официально утвержденного правительством страны документа, как ни парадоксально, не помогла – человеку показательно дали четыре года!
Однажды, когда ресторан уже закрывался, а Валентина уехала домой, на пороге появились двое мужчин в гражданском – из местной уголовной полиции. Вежливо представившись, они попросили разрешения осмотреть служебные помещения, а затем один пригласил меня проехать вместе с ним для беседы. Домашний телефон не отвечал – дома уже шел обыск, и Валентине запретили снимать трубку.
Мы поехали вместе на моем автомобиле, и я оставил его на площадке перед городским полицейским управлением. Меня провели в кабинет и объяснили суть претензий – речь, по словам комиссара, шла ни много ни мало о «преступном содействии незаконному проникновению в страну». Кстати, я почти не понимал баварский диалект, на котором он со мною говорил. День уже заканчивался, и комиссар, созвонившись с коллегами, досматривающими квартиру, с удовлетворением объявил, что им удалось найти штампы турбюро и несколько дебетовых карточек украинских банков, с помощью которых официально рассчитывались с нами украинские партнеры. Все это, по его словам, надлежало тщательно проверить, а потому мне придется задержаться у них, по меньшей мере, до утра.
Что испытывает человек, не ощущающий за собою никакой вины, которому впервые в жизни объявляют, что ему предстоит провести ночь в тюрьме? Ну, не в тюрьме – до сих пор не знаю, как у немцев называется наша КПЗ – какая разница… Нахлынувшие отечественные аналогии невольно вызвали шок, но спорить, как я понял, было бессмысленно.
Меня пригласили (не повели…) в другую комнату, где стояла камера, соединенная с компьютером. Сделали стандартные снимки на фоне специальной таблицы, попросили оставить ключи, мобильный телефон, портмоне, часы, которые уложили в прозрачный пакет и опечатали. Отсканировали отпечатки пальцев на специальном сканере. Все вопросы задавались с предельной вежливостью. С сотрудником мы пошли по длинному коридору, он заглянув в комнату, где сидели несколько человек перед мониторами, что-то сказал обо мне.
– Вы будете ужинать? – спросила меня девушка в форменном свитере с тяжелой кобурой на боку.
– Простите? – не понял я.
– Сейчас уже вечер, вы пробудете тут до завтрашнего утра. Хотите ли вы ужинать? – повторила она на вполне доступном немецком.
Я только нервно помотал головой.
– Тогда вас проводят. По дороге, если хотите, можете посетить наш мужской туалет. До свидания.
Она протянула моему сопровождающему ключ. Мы спустились по лестнице на этаж, и он открыл одну из дверей.