Фантастическая четверка: New Age
Шрифт:
«Интересно, а думают ли остальные о тех, кто остался наверху?»
Лоб Антона прорезала глубокая складка, когда он вспоминал, с какой тоской рассказывала о родителях Майя, как уходил в себя Гриша… Одна лишь Оля беззаботным мотыльком порхала по лаборатории, не вешая нос. Да оно и не мудрено – при былом-то раскладе жизни.
«И долго это будет продолжаться?»
Подъем, завтрак, школа, обед, отдых, ужин, отбой. Вот как проходила их жизнь в лаборатории. Иногда в монотонный, распланированный с точностью до минуты день
«Прямо как подопытные крысы!» - в сердцах подумал мальчик и резко поднялся с постели. Камера давила на него, и он решил выйти. Привычным маршрутом пройдя до кухни, Антон по инерции притормозил у отрывного календаря, с которого Марта Алексеевна с педантической точностью срывала каждый день листки.
Первое мая. Весна. Время, когда цветут пышным цветом вишни и яблони, и ему не суждено этого увидеть.
Сердито поджав губы, Остапчук отвернулся от календаря и вошел на кухню, надеясь найти там остатки рисовой запеканки, которой давеча порадовала их Смирницкая.
Но его планам не суждено было сбыться. За кухонным столом сидел Арсений Степанович, медленно потягивающий крепкий чай. Антону совесть не позволила рыться в холодильнике, пока кто-то сидел на кухне, и, поздоровавшись и извинившись за вторжение, мальчик собрался было уйти назад, как веселый, полный дружелюбия голос Смирницкого остановил его:
– Куда же ты, Антоша? Не желаешь ли чайку? Милена Степановна свеженького заварила.
– Спасибо.
Остапчук скользнул за стол, выжидающе взглянув на ученого. Тот, вынув чистую чашку, насыпал сахару, плеснул заварки и залил все крутым кипятком, после чего поставил горячий напиток перед ребенком.
Пока мальчик дул на чай, пытаясь остудить его, Арсений барабанил пальцами по столешнице, размышляя, стоит ли заводить с Антоном разговор. Мысль о том, как бы поскорей оставить Егозина с носом, не давала ученому покоя. План побега, составленный долгими бессонными ночами, был идеален, за исключением одной детали: ни Милена, ни Антон (важная составляющая деталь этого плана), ни, тем более, дети не были посвящены в его систему. А без одаренного мальчика это было бы бессмысленно. Но что-то предпринимать все же было необходимо. И Смирницкий решился:
– Антоша, мне нужно очень серьезно поговорить с тобой. Но с одним условием: все это останется только между нами.
Мальчик поднял на мужчину полный удивления взгляд:
– Серьезный разговор? Со мной? С чего бы это?
– Много вопросов, друг мой, ты задаешь слишком много вопросов. Все, что тебе нужно – просто довериться мне.
– Довериться? Вам? – скептически хмыкнул Остапчук. – Зачем?
– А хотя бы затем, что я доверяю тебе. Посмотри, разве на мне есть эти очки? – подмигнул Арсений.
Антон посмотрел на ученого повнимательней: и правда, очки, защищающие от внушения,
– Как видишь, я не боюсь, как остальные, - продолжил Смирницкий, с удовлетворением замечая, что мальчик медленно раскрывается ему навстречу. Не без опаски, но все-таки идет вперед. – Так вот. То, что я хочу рассказать тебе, должно храниться в строгой тайне. Никому-никому, идет?
– Идет, - согласился ребенок, выжидающе наклонившись вперед.
Арсений Степанович с видом заговорщика наклонился к Остапчуку, и, глядя в его зеленые, словно чайные листья, глаза, шепотом произнес:
– Я придумал, как нам сбежать отсюда: тебе, мне и остальным детям. Ну, и моей сестре, конечно же?
– Сбежать?! – шепот Антона получился слишком громким, и Смирницкий, шикнув на него, заговорил скороговоркой:
– Да, сбежать. Туда, наверх. Но без тебя я не смогу этого сделать.
Мальчик не поверил своим ушам. Арсений Степанович предлагал ему свободу! Солнце, небо и свежесть горного воздуха! Побег, как в фильмах приключений!
От этих мыслей кровь прилила к его щекам, сделав их пунцовыми.
– Я согласен! Когда убегаем? – в глазах Антона читался неподдельный азарт, и Смирницкий мысленно потер руки. Барьер был успешно преодолен.
– Не так быстро, герой, - шепнул он. – Я еще должен предупредить Милену Степановну и точно просчитать все до мелочей. И, в первую очередь, я должен избавить остальных от очков. И вот тогда придет твой час.
– Я должен внушить им что-то?
– Да. Что-то такое, чтобы они не помешали нам сбежать на достаточно приличное расстояние, чтобы не попасться.
– Я подумаю над этим, - торжественно кивнул мальчик.
– Вот и хорошо.
Арсений улыбнулся и вернулся в прежнее положение.
– А теперь пей чай, а то остынет.
Остапчук послушно взял чашку в руки и сделал глоток. Напиток оживил его, и вместе с новой надеждой, подаренной словами Смирницкого, заставил играть мир новыми красками.
========== Побег ==========
– Сегодня, - шепнул Антону Арсений во время очередного осмотра. Мальчик едва сдержался, чтобы не запрыгать от радости и не выдать себя.
Итак, сегодня ночью он, наконец, выберется из этого подземного плена. Он и его друзья освободятся. Отныне не будет медосмотров и распорядка дня, не будет затхлого и немного сырого воздуха. Будет солнце. Да, будет солнце…
Милена не без волнения восприняла идею с побегом, но она достаточно уважала брата, чтобы не согласиться с ним или высказать возможные опасения. Более того, она не могла не признать, что Арсений продумал все, с точностью до мелочей. Поэтому, назначив побег на пятнадцатое мая, Смирницкий дал сестре команду собрать все необходимые документы и деньги, не обременяя себя вещами, тем временем взяв на себя миссию оповестить других детей о плане.