Фантастическая четверка: New Age
Шрифт:
– Итак, отличные оценки, как и обычно, получили Майя и Оля.
Девочки улыбнулись, а Оля так и вовсе надулась от собственной важности.
– Гриша – четыре.
Мальчик кивнул и попросил листочек, чтобы посмотреть на свои ошибки.
– Антон – тройка.
Остапчук махнул рукой, игнорируя протянутый Юрием листок:
– Оставьте себе… А какой у нас сейчас урок? – поинтересовался мальчик, сложив руки, словно заправский ученик.
– Музыка, - объявил Волченко, доставая из кармана мобильный телефон, по совместительству МР3 плеер.
Дети восторженно захлопали в ладоши.
– Мне нравятся такие уроки, - сообщил
Юра и не спорил, что такие уроки детям по душе. Вообще, чтобы провести стандартный урок музыки, необходимы были записи классической или народной музыки, на крайний случай, инструменталка, блюз или джаз. Но Волченко был поклонником другой музыки, тяжелой. Соответственно, на его телефоне были записи таких групп, как Rammstein, SOAD, My Darkest Day, Combichrist, Marylin Manson. Встречались также, в виде редкого исключения композиции Агаты Кристи, Арии, пара-тройка клубняков от David Guetta, Dan Balan, и всего одна композиция Элвиса Пресли. Всего около двухсот композиций, и Юра старался растянуть хотя бы их на долгий срок, разбирая по песне за урок.
– Сегодня мы будем слушать и разбирать хит группы Rammstein – песню из альбома Mutter – Sonne, что в переводе с немецкого обозначает «Солнце».
– Солнце, - тихо произнес Антоша, понурив голову. Все остальные тоже как-то сникли.
Волченко, стараясь снять возникшее напряжение, включил запись, и помещение наполнилось грохочущими мотивами.
Дети замолчали, прикрыв глаза. Лица их были спокойными, уголки губ Майи чуть подрагивали, словно девочка чему-то улыбалась про себя. Однако Антон был хмурым, словно туча. Перед его мысленным взором раскинулось широкое поле, покрытое нежной зеленью первых ростков пшеницы. Теплое весеннее солнце, главенствующее над всем живым, не слепило, а нежно улыбалось своим детям. Где-то высоко, почти слившись с солнечными лучами, парил жаворонок, и его полная оптимизма песнь летела над полями, лугами и окрестностями Тихорецка.
Раз! Я вижу солнце…
Два! Дышу свободой!
И если ты не дашь мне волю,
Сбегу я к солнцу…
Строчки, навеянные припевом песни, сами сложились в голове мальчика, и он не замедлил пропеть их.
Оля приоткрыла глаза, уставившись на поющего соседа, а Юра автоматически потянулся к нагрудному кармашку, где лежали защитные очки – очень полезная вещь, защищающая ученых от внушения Антона, которое все уже успели прочувствовать на собственном опыте.
Егозин принял решение создать такие очки сразу же, едва исследовал вдоль и поперек сверхспособность Остапчука. Как оказалось, внушение обычно происходит глаза в глаза, а в редких случаях – при сильном напряжении мальчика – контроль над разумом производится силой мысли на группу от двух до четырех человек. Однако в этом случае происходит полный упадок сил, и Антону нужно восстанавливать здоровье целых пять дней.
– Однако, - пояснил Николай Алексеевич на консилиуме, - не исключается возможность развития феномена по мере взросления ребенка. Возможно, срок восстановления сил будет занимать гораздо меньшее время, да и группа людей, подверженных влиянию, может увеличиться в два раза. Повторюсь: дар Антона Остапчука является крайне опасным для нас, ученых. Мальчик с самого начала проявляет твердость духа и независимость, что вскоре может послужить причиной бунта. А если придет день, когда ребенок решится на побег, для него будет раз плюнуть внушить своим друзьям устроить
Егозин вытащил из-под стола ящик, полный очков со странным розовым напылением, и кивнул Катерине, чтобы она распространила их среди участников консилиума.
– Эти очки защитят вас от силы воздействия Антона на ваше подсознание. В присутствии мальчика не забывайте надевать их.
– Можно вопрос? – поднял руку Арсений. – Что это за напыление?
– Это сложный состав, который включает даже один радиоактивный элемент. Я долго экспериментировал, прежде чем достиг удовлетворительного результата. Можете полностью доверять им, я лично опробовал на себе их действие.
Катерина еле сдержала смех, вспомнив, как прыгал на одной ножке, кукарекал, бился головой о стену профессор, когда разрабатывал эти очки. Антон внушал – профессор делал. Казалось, фантазии Остапчука нет предела, когда Егозин, очередной раз надевая очки с новым напылением, дрожащим голосом просил мальчика что-то ему внушить. Пока, наконец, не получился финальный экземпляр.
Николай Алексеевич был готов на многое, лишь бы сохранить в тайне способности четверых детишек.
========== Арсений и его план ==========
Солнце, солнце, солнце…
Навязчивая идея десятилетнего мальчишки, лежащего на кровати. Руки за головой, ноги чуть согнуты в коленях, глаза неотрывно смотрят в серый сырой потолок. Где-то там, над несколькими метрами песка, земли и камней – свежий воздух, дыхание ветра и теплые солнечный лучи. Там, наверху. Там, куда фантастической четверке заказана дорога. Жизнь становится бессмысленной, кожа – бледнее, кости – хрупкими, словно китайский фарфор. Недостаток витамина Д медленно разрушает детский организм, подтачивает полные неусваимового кальция скелеты детей. А там – рахит и целый ворох проблем.
Антон слышал этот высоконаучный разговор Милены и Арсения Смирницких, мало что тогда понимая, но твердо усвоив неизбежный закон природы: без солнца детский организм обречен. Похоже, остальные дети тоже чувствуют это, но не могут уловить это ощущение за ниточку.
Остапчук и рад был бы поподробнее расспросить взрослых, но, едва он появлялся на их горизонте, они спешили тут же надеть эти уродливые розовые очки, защититься от дара Антона, словно от жуткого проклятия. Ребенок чувствовал себя словно прокаженным, уродом, инвалидом. Однако в то же время, доктор Егозин относился к нему с каким-то благовейным трепетом, не снимая при этом очков. Бросок из одной крайности в другую – тоже не вариант. Странное чувство неопределенности подтачивало терпение мальчишки изнутри, грозя смыть гневным потоком неповиновения.
Антон перевернулся на живот и вздохнул. Что толку в суперспособности, если ее нельзя развивать, тренировать? Если от тебя прячутся за стеклами очков? На девочек и Гришу внушение не действовало, что не преминул упомянуть в еженедельном докладе Николай Алексеевич, а других альтернатив для тренировки у мальчика не было.
От размышления о собственной способности мысли Остапчука снова вернулись к родителям, и сердце его тревожно сжалось. Где они? Что с ними? Как они восприняли его исчезновение? Пытливый ум мальчика подсказывал, что ученые лаборатории вряд ли сообщили их родителям о судьбе детей, иначе они не торчали бы тут, под землей.