"Фантастика 2024-186". Компиляция. Книги 1-25

Кретов Владимир Владимирович

Я прикинул наши возможности: Я, Чер, Ульдэ, Ната, Шейла и Джен, находились здесь. С дальнего края уже спешили встревоженные свистом, Волос с Доком, а от озера бежал Будда. На причале вскинулся Свистун со своими рыболовами, и, к общему удивлению, как по команде, редкие и потому сразу заметные мужчины поселка, стали выискивать глазами свое оружие. Ната спросила одними глазами:

— Будем драться?

Я отрицательно качнул головой: Да, мы были готовы к такому исходу, когда выходили из форта, но сейчас… Уставшие от быстрого перехода через лес и прерии, вымотанные за прошлые дни возней с жителями поселка… нет, сражения принимать нельзя! Решив для себя заранее, что битвы не будет, мы разделились, и основная

часть ушла на север, готовится к большой охоте. Среди оставшихся, настоящими, испытанными бойцами, среди нас, являлись далеко не все. Не принимать же в расчет пусть и очень храбрую, но, необстрелянную, в кровопролитных схватках Джен, пугливую Милу, или, пацифиста — Дока, который как воин, не годился ни в каком качестве. Что до самих жителей — им, едва передвигающимся на ногах, и вовсе не следовало встревать в эти дела.

— Уходим.

Одна из женщин кинулась вслед:

— Останьтесь! Люди поселка не станут чинить вам зла! И не позволят этого Святоше!

— И что они сделают? Приди в себя… здесь мы чужие. Да и на что способны, едва стоящие на ногах люди? Нет, мы уходим. В помощи нуждается не только этот поселок. А Святоше чужда благодарность… Теперь, пусть он позаботится о том, чтобы накормить уцелевших. Он ведь ваш пастырь?

— Останьтесь! Святоше не нужны люди — только овцы!

— Его слова?

— Да… И не спасать нас он идет — а, пасти!

— Что ж… Это — ваш выбор. Мы — предпочли остаться людьми, а не стадом баранов. Если и вы решите для себя — кем быть? — тогда я вернусь… А уж там, сами думайте — в качестве кого? Духовным лидером я быть не могу — пусть уж лучше Святоша и дальше пудрит вам мозги. Но вот обычным… в качестве вождя — попытаюсь.

Она бессильно опустила руки…

Мы быстро удалялись, не желая показываться Святоше и его приспешникам, на глаза.

— Он подумает, что мы испугались.

Чер недовольно оборачивался назад, сжимая в руках древко лука.

— Нет. Святоша, при всей его самодовольности, вовсе не дурак… К сожалению. Он прекрасно понимает, что мы ушли не из-за страха. Даже сейчас, в таком количестве, мы способны перебить половину его храмовников. Но я хочу, чтобы он увяз в поселке… Понимаешь? Если он не совсем туп — будет вынужден остаться. Людей надо кормить. Вот пусть у него голова теперь болит… Если, конечно, он не объявит, что они должны питаться святым духом.

— Это бы было неплохим уроком для этих, — Чер упрямо указал на тень у деревьев, где оставались больные. — Хорошим уроком! А первый был, когда он их предал — сбежал, оставив без помощи!

— Вот пусть сам и оправдается перед ними… А нам, действительно, нужно спешить.

К вящему облегчению, небо стало затягиваться мрачными, несущими непогоду, тучами. Мало, когда мы радовались им — приходилось искать убежище и пережидать дождь и холод в укрытие, когда оставалось незаконченными столько дел! Но сейчас, предвидя надвигающийся ливень и грозу, я, напротив, чувствовал себя в большей безопасности — ищейкам монаха станет куда труднее отыскать нас, среди потоков воды, смывающей всякие следы среди дремучих трав…

Я кивнул девушкам, помогавшим идти ослабленной Чайке, которую велел забрать, не смотря на ее возражения — женщина выразила желание остаться с жителями, многих из которых она знала и которым хотела помочь.

— Не отставайте. Дурак он, или нет — но сейчас, узнав, сколько нас, даже не смотря на дождь, не упустит случая, пустить своих псов по нашему следу. А нам не нужно давать ему повода для нападения. Прав Сова, или нет — Святоша должен жить… пока.

Глава 12

Пхай

Болезнь покинула прерии. Подействовало ли только средство, обнаруженное Совой, или, наступившие холодные дни, резко заставившие многих отсиживаться в теплых норах, но природа

дала всем очередной шанс — нам оставалось только радоваться этому и уповать на то, что подобное не повторится. Хотя бы, в ближайшее время…

Редкими и осторожными стайками, вновь заполнили сочные луга, пугливые джейры. Медлительные и уверенные в своих силах, овцебыки, степенно паслись, занимая самые лучшие и плодородные пастбища. Одиночки — туры, иногда показывали свои высокие спины и мощные рога, принуждая людей уступать им дорогу. Они не боялись никого и ничего, и только Пхаи, сами не менее прочих, неукротимые и опасные, могли оттеснить быков от водопоя, или, особо приглянувшихся трав. Звери, пережив чуму, теперь спешили откормиться в преддверии тяжелого периода наступающей зимы. В том, что она все-таки наступит, не сомневался уже никто.

Начиналась — а возможно, что уже и шла? — осень. Мы не могли знать, когда именно наступят настоящие холода — прежний календарь не годился для этого, а новый пока никем не был высчитан. На первый взгляд, почти ничего не менялось — но искушенные взоры неутомимых бродяг прерий замечали нюансы, ускользающие от оседлых жителей селений долины. Животные понемногу меняли летний мех своих шкур, на, более густой, длинный и теплый. Одной этой приметы иссушенному взгляду достаточно, чтобы понять — просто так это явление не происходит. До сих пор ни у одного из представителей новой фауны таких изменений не наблюдалось…

Тем не менее, твердой убежденности, что наступает очередной «сезон», не имелось ни у кого. Прошло более четырех лет со дня Катастрофы, и лишь самые первые месяцы запомнились стылыми морозами и ледяным ветром — временем той, прошедшей зимы. Все, что происходило дальше, никоим образом не совпадало с тем, к чему привыкло человечество за время своего пребывания на земле. Ну, по крайней мере, в той местности, где нас всех угораздило жить… Та зима закончилась, уступив место бесконечной весне и столь же бесконечному лету, длинному настолько, что Док приходил в тихий ужас и совершенное исступление, пытаясь высчитать хоть какой-то порядок в астрономическом календаре и того, с чем связана эта благодатная пора. И более всего он боялся, что приближающаяся зима — ведь должна же она хоть когда-то вернуться? — окажется куда более страшной, чем все, известные до сих пор… К слову — такое опасение разделяли не многие. Люди привыкли к теплу и прекрасной погоде, лишь изредка нарушаемой проливными дождями. Большинство считало, что, раз нас всех подвижки земной поверхности передвинули далеко к югу, о прошлых климатических изменениях можно смело забыть. Ни оспорить, ни подтвердить такое предположение никто не мог — даже Бен, державший в своей голове нечто вроде калькулятора и счетной машины одновременно. Но мулат и не задумывался над зимой — он никогда не видел снега, если не считать тех дней, когда вместе с Салли скитался среди обгоревших домов и огромных земляных валов, ставшими таковыми всего за несколько минут всеобщего ужаса и боли…

Салли, как заметили мои юные подруги, расцвела и похорошела. Она и мулат, слава небесам, разделили общую постель… и мужская сила Бена не просто покорила ее, но и вызвала к жизни давно и прочно забытые ощущения. Словом, женщина уже не жалела, что не оказалась среди состава разведчиков, когда все они попали в ловушку, устроенную самой природой. Что до тех, кто там был… в форте предпочитали, либо помалкивать, или вообще, не вспоминать. С одной стороны — стыдились того, что произошло, с другой — возможно, что и желали оказаться там снова! Да, я слышал и такое… Нравы прерий, в общем-то, весьма свободные, позволяли многое. И случаев, когда мужчины и женщины проводили время в похожих «оргиях», было предостаточно. Но лишь там, среди предгорий, на ставшей знаменитой, поляне, в окружении пахучих цветов, случилось так, что все потеряли голову…