"Фантастика 2024-186". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Она скорчила неприятную гримасу:
— Не нравится? Сам виноват! Раз тебе пришло в голову, завести в пару к одной малолетке, еще одну юную рыжую сучку — то и ей, вполне по силам наставить тебе рогов! Цветочки, поди, пока не кончилась?
Как у меня сорвалась рука — я и сам не заметил… Ната упала навзничь, на мягкий сухой мох, которым был устлан пол шалаша. Она не стала подниматься, напротив, зло бросила оттуда в мою сторону:
— Ну, наконец-то. Слова с делом не расходятся.
— Я не хотел! Ты слишком много стала себе позволять. Элина ни в чем не виновата — это было моя идея и мое желание.
— Мне плевать на
Вместо ответа я опустился на землю подле нее.
— Ударь меня, если тебе так будет легче. Ты столько раз это делала, что мой ответ не столь уж и значителен на их фоне.
— Да? А я и не заметила. Считаешь, это ты меня ударил? Вытри сопли — ты съездил по морде себя сам!
Какое-то нехорошее предчувствие вдруг заполнило меня без остатка… Я еще что-то слышал обидное в свой адрес, различал слова — но их смысл уже ускользал. Неожиданно, я ощутил сильную головную боль. Все расплылось — и вновь стало ясным, но словно иным, будто бы я видел это не так как прежде — острее и четче. Я ощущал запахи — и среди них, знакомый запах жертвы! Добычи! В моей голове внезапно разлился огонь, страшное желание убивать заполнило без остатка — и в руках вдруг оказалась беззащитная и умолкнувшая Ната… Она силилась что-то произнести — а я рвал на ней одежду, сшитую собственными руками, и предвкушал, как вопьюсь клыками в нежную плоть… Клыками? На миг сознание вернулось — мне почудилось, что мои руки превратились в могучие и страшные лапы зверя. Ната с трудом пыталась вырваться — и туман вновь заволок сознание…
Она закричала — я разорвал последнюю преграду, буквально вырвав ее из защиты шкур. Нагая, она лежала передо мной на ковре изо мха — и, вместо желания вырвать, укусить, появилось и моментально окрепло иное! Я опять ударил ее по лицу — крик захлебнулся. Ошметки одежды были сорваны, я рванул ее за ноги, склонился — и без труда проник в нее своим естеством… Ната вновь закричала, от боли — а мне казалось, что я сейчас разорву ее на куски. Она билась, вздрагивала, пыталась что-то сказать — я вновь ее бил, продолжая насиловать, и испытывал при этом какое-то страшное сладострастие… Она вновь затрепетала в моих руках — удовлетворив свое первое желание, теперь я переворачивал ее на живот. Слабые попытки сопротивления были мгновенно и жестоко подавлены — я просто рванул ее за загривок, услышав, как раздался треск рвущихся волос…
— Нет! Не надо!
Ее кожа была покрыта мелкими бусинками пота — самый настоящий страх! Но со мной творилось что-то жуткое — я просто хотел ее рвать, кусать, и даже — убить! Не обращая внимания на крики и стоны, я грубо развел ее ноги широко в стороны — и отчаянный крик разнесся по лесу, заглушив все звуки вокруг! Но это меня не остановило… Мои руки наносили жестокие удары по открытому телу, мяли и тянули на себя бедра — я вбивал свой член в ее тело, самым жестоким образом наслаждаясь властью над ним и той болью, которая она испытывала при этом.
— Зверь!
Ее крик был только в сладость — я даже гордо приподнялся над поверженным телом изнасилованной девушки! Но услышанные стоны понравились — и я, оставив ее лежать, стал наносить по ягодицам удары ладонью. Мне казалось при этом, что на кончиках пальцев выросли когти — на нежной коже оставались алые рубцы и даже полосы. Вскоре вся поверхность ее ягодиц была сплошным кровавым пятном — и я вновь склонился над телом.
— Дар…
…Сквозь кровавую пелену донесся чей-то знакомый голос…
— Дар! Очнись!
С трудом раздвигая веки, я силился осознать происходящее — и испытал ступор, увидев окровавленную девушку, сидящую на коленях рядом со мной.
— Что с тобой?
Она как-то пристально посмотрела мне в глаза…
— Что случилось? Где мы?
— В лесу. Там, где и были.
— А это? — я указал на изорванные лоскуты ее одежды и ноги, покрытые багровыми полосами.
— Ты на самом деле ничего не помнишь?
Я вынужденно признался:
— Не совсем… Кажется, я кого-то пытался убить… или съесть? Но почему, кровь на тебе? И эта одежда…
Она опустила голову вниз:
— Ты не помнишь…
Я встал на колени. Стало более понятно, что здесь недавно произошло что-то страшное… Помятая трава, разбросанные обрывки шкур, сгустки крови на мхе, заплаканные глаза Наты…
— У меня какой-то провал в памяти… Ната, неужели… это я?
— Да. Ты.
Она вытерла грязной ладонью лицо.
— Это был ты… И теперь я точно знаю, что в тебе проснулся Другой. Тот, который был спрятан до сих пор, но чье присутствие, я ощущала все время, какое тебя знаю.
— Другой? …О чем ты?
Она грустно, но твердо приложила мне палец к губам:
— Ты становишься иным. Возможно, подобным тому, кого мы видели с тобой в Провале. И за кем ты сам охотился…
— Это невозможно!
— Это уже произошло! — Ната указала вокруг себя. — Все, что ты видишь — это ты. Никого не было, только мы двое.
— Ты хочешь сказа…
Она кивнула.
— Ты превратился… я не знаю, как это объяснить. Внешне остался прежним — но в твоих глазах уже не осталось ничего человеческого. И я не смогла тебе помешать — именно из-за этого. Ты даже не представляешь, какой это был ужас…
До меня понемногу стало доходить понимание случившегося…
— Что… я сделал?
— Пока — ничего. Ты просто напомнил мне, кем я была.
Я попытался ее привлечь к себе — раскаяние за совершенное, хоть и выпавшее из памяти событие… Ната мягко уклонилась.
— Не нужно. Было очень больно, очень! Страшно — наконец. Но это была я — и, на этот раз, все, может быть, обойдется… На твое счастье. И мое… тоже. Если люди в форте узнают — тебе придется уйти. Или тебя убьют.
— Я все равно ничего не понимаю…
Она встала и, поискав вокруг, набросила на тело кусок накидки — тот едва мог скрыть ее наготу. Но иного не нашлось — вся одежда Наты была разбросана на земле в мелких кусках.
— Эту кожу порвать совсем непросто, — она предвосхитила мой вопрос. — Но в твоих пальцах она трещала, словно бумага. Я всегда знала, что ты сильнее, чем кажешься внешне… Но не могла и представить, каким ты можешь быть… в подобные моменты. Ты едва не оторвал мне ноги…
— Ната?
— Дар, помолчи пока… Дай мне собраться с мыслями, — она торопливо собирала обрывки и пыталась связать их в узел. — В форте скажем, что на нас напали. На меня — напали. А ты подоспел слишком поздно. Если будут спрашивать — кто? Ответишь, что это был кто-то из перерожденных… пусть лучше подозревают их, чем тебя.