"Фантастика 2024-186". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— И еще какие!
Элина улыбнулась во весь рот — я ее развеселил.
— А если я их всех обману?
— Как это? — я на миг опешил, подумав, что она и в самом деле может, что ни будь с собой сделать, поддавшись настроению…
— А вот рожу двойню! И мальчика, и девочку! Видишь, живот, какой? У Тучи, и то, меньше!
— Пусть двойню… — я прильнул к ее рукам и покрыл их поцелуями. — Справимся. У тебя сейчас где-то около пяти с половиной месяцев, не долго осталось. Узнаем. Правда, Док утверждал, что все-таки там один… или одна.
Элина вдруг изменилась в
— Боюсь я, Дар. Знаешь, как сильно боюсь? Это ведь так больно… Он такой большой, мне уже кажется, что я едва могу его носить — а, как представлю, что придется из себя… разве так может все растянутся? Я с ума сойду от боли, наверное!
— Ну что ты! Все будет хорошо — Туча будет с тобой рядом. И Ната. И я буду, вместе с Доком.
— Нет! Нельзя ему — он мужчина! Как я могу при нем это делать?
Я усмехнулся, лаская ее волосы.
— Он, прежде всего — Док. Врач. И его присутствие необходимо. Туча, хоть и говорит, что роды в селе принимала — но было это давно. А он, как ни говори — профессионал.
— Ага. По коровам.
Мы оба рассмеялись.
— Он и не думает о женщинах, Лина.
— А ты думаешь?
— Только о вас двоих.
Она вздохнула, рассеяно теребя прядь.
— А когда пройдут годы… Ты останешься таким же? Будешь продолжать думать только о нас? Или, вообще перестанешь об этом думать, как Док?
Я несколько растерялся. Элина заметила мое замешательство и извиняющим тоном произнесла:
— Глупость сморозила, да?
— Я останусь таким же. Доку сейчас столько, сколько мне будет лет через двадцать… Только никто не знает — как отныне считать наши годы? Ты сама знаешь, как удлинились сезоны, и насколько длиннее стал день. Мы до сих пор гадаем, что считать осенью, а что — началом предстоящей зимы. Бен высчитал как-то, что наши сутки равняются примерно полутора прежним. Вот и считай после этого наши годы…
— Значит, я рожу тебе еще не одного ребенка…
Я искренне удивился:
— Ты способна об этом думать, так опасаясь даже этих родов? Ну и ну…
— Знаю, — она приложила мою руку к своему животу. — Боюсь. Чувствую… Все сразу! Но я выдержу, Дар. Хоть и хочется поплакать… так себя жалко. И ты где-то постоянно пропадаешь — все времени зайти нет! Хоть сегодня вспомнил!
— Я исправлюсь, солнышко!
— Надеюсь. А ребенок у нас будет — и не один. Двое, или трое — чтобы не только меня, но Нату они могли называть мамой! А то один будет избалован вами, как я сама в детстве.
— Линка… — я задохнулся от прилива чувств. Девушка мягко погладила меня по голове.
— Не благодари заранее. Когда это еще будет… — она на некоторое время призадумалась. — Знаешь, так давно это было. И так дико… Грохот, пожары, голод… Скитания по горам, пещера. Лес, людоеды — и ваше появление в последний момент. А потом — дорога через долину, город — и ваш подвал. И ты… Первый и единственный мужчина в моей жизни. Совсем не такой, какого я себе представляла, намного старше всех моих фантазий, совершенно не похожий на придуманный образ — и Ната, такая юная, и такая… опытная во всем. А потом я — привыкшая ко всему этому, и сама уже желавшая…
— Родная…
— Ты, когда ко мне в первый раз прикоснулся — у меня едва сердце не выскочило! И страшно, и нервы на пределе, и вообще… словами не передать даже! Тогда, едва Натка вышла — я чуть было следом не бросилась — так все смешалось в голове! Шла в подвал и ничего не соображала, словно сомнамбула.
— Ты все так помнишь…
— Конечно! До самой маленькой черточки, до малейшего движения! И как ты меня раздел, и как впервые увидела… твой член — такой огромный, что у меня дыхание прервалось. Все не могла себе представить, что это сейчас будет во мне! А потом началась сказка… и продолжалась все это время, какое я тебя знаю… А теперь она и во мне — она погладила живот.
— Любимая моя… Линка!
Тусклый свет уже едва проникал в узкое оконце — день заканчивался. Вот-вот должна была вернуться старуха. Я обнял девушку, и она доверчиво прильнула к моей груди.
— А поначалу ты мне так не говорил…
— Стыдился. Мне ведь, тоже, это все было внове… Кажется, что это так просто — спать, сразу с двумя девушками, в одной постели! Мечта, для любого мужчины! А на самом деле, заниматься при этом тем, чем занимались мы — и умудрится остаться при всем том, не какой-то собачьей сворой, а людьми… К тому же — мой возраст и ваш. Я ведь никогда не знал ничего подобного в прошлом — а тут сразу, как в прорубь.
— Все Натка!
— Да… Спасибо ей за это, сам бы я не решился, наверное… Вот и поэтому мне было трудно тебе говорить эти слова — как произносить их при ней? Я не решался, хоть и понимал, что она не станет обижаться за это. И ей — тоже.
— Из-за меня?
— Ну да.
Она поцеловала меня в губы, отчего я ощутил знакомый прилив — девушка даже в таком состоянии, была, по-прежнему, желанной…
— Таких замечательных подруг, таких чутких жен, нет, и не будет, ни у кого…
— И капризных тоже…
— Забудь об этом. Это присуще всем беременным — и проходит сразу после рождения.
— Натка едва не ударила меня тогда — а я и не понимала, за что? Вот дура…
Я промолчал, не решившись поведать ей об изнасиловании Наты, во время нашей ссоры. Это была наша тайна, знать которую ей не следовало. Несколько извращенное прошлым, сознание Наты вынесло все произошедшее с нами, как должное — что она и подтвердила. Но вряд ли подобное могло бы приветствоваться Элиной…
— Иди к людям, родной мой… Иди. Уже темно — тебя ждут, наверное.
— Скоро я перенесу тебя домой, к нам.
— Неправда это… до конца стройки еще так много дел — а до той поры у нас в доме покоя не будет. Иди.
Мы обнялись. Я поцеловал ее прекрасные глаза и осторожно уложил на постель. Лина легла на бок — выпирающий живот не давал возможности принять иное положение.
— Иди, милый. Ты — вождь. А у вождя не только его женщины… Я не ревную тебя к делам. Поцелуй за меня Натку — пусть зайдет, когда освободится.
Глава 17
Кремень