"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Антиох, беспокойно поглядывая на Филиппа, категорично заявил:
– Мой брат Филипп обещал арабам караванные пути.
– А ты, мой братец, – толстяк говорил резко и торопливо, – с помощью магии умерщвляешь своих недругов…
Габиний не выдержал:
– Проконсул, предлагаю казнить обоих!
Сирийские братья дрогнули. Вмешался Кассий. Он вспомнил легенду, которую сегодня утром ему рассказала Рипсимэ, – о Каине и Авеле: один брат убил другого. С кривой ухмылкой, со злобой в глазах предложил:
– Проконсул, пусть сама судьба решит, кто станет царем Сирии. Устроим гладиаторский бой. Пусть победит сильнейший!
На
Помпей, посмотрев с любопытством сначала на Кассия, затем, оценивающе, на претендентов, прищурился и, загоревшись идеей, изрек:
– Да, конечно, пусть победит сильнейший!
Братьев вытолкали из зала и повели готовиться к представлению. Через четверть часа все присутствующие вышли на балкон. Расположившись в креслах, лакомясь инжиром и сладостями, ждали – римляне с нетерпением, сирийцы с содроганием. На площадь перед дворцом вывели бывших царей, вновь претендующих на трон уникальной страны: Сирия лежит на стыке трех материков – Африки, Европы, Азии – и является лакомым куском для любого завоевателя. За двадцать лет правления Тиграна произошло маленькое чудо: раскрылся талант сирийского народа, и страна расцвела, обогнав в развитии соседей, но… пришли римляне.
Протяжный горн известил, что сейчас начнется бой. Схватка для развлечения собравшейся в импровизированном амфитеатре публики началась. Солдаты вытолкнули в центр площадки, утопающей в лучах изнурительного ближневосточного солнца, обоих «гладиаторов». Антиоха облачили в короткую и мягкую тунику с поясом и поножу на правой ноге, дали меч-гладиус и большой прямоугольный щит римских легионеров. Таким образом, он стал мурмиллоном [92] . Филипп же, обряженный в мягкую тунику и кирасу, был вооружен трезубцем, кинжалом и сетью, как ретиарий [93] . Задача ретиария – метнуть сеть так, чтобы опутать противника с головы до ног, а затем уже прикончить трезубцем или кинжалом. Без меча приходилось полагаться только на собственную ловкость.
92
Мурмиллон – гладиатор, вооруженный коротким мечом гладиус и щитом.
93
Ретиарий – гладиатор, напоминающий рыбака, с сетью, трезубцем и кинжалом.
Римляне на балконе, ожидая острого и кровавого спектакля, гудели и кричали; сирийцы-аристократы выглядели испуганными и переглядывались между собой. Антиох пошел в атаку. Мечом он владел виртуозно, но его брат, пятясь назад и выставив вперед длинный трезубец, ловко уклонялся, не давая приблизиться к себе. Под аплодисменты и одобрительные крики римлян Антиох стал наносить широкие удары, стараясь задеть грудь или голову противника, но Филипп удачно ставил блок трезубцем, а затем, как заправский ретиарий, броском сети, привязанной к правой
Антиох, войдя во вкус, с азартом в глазах стал толкать соперника щитом. Филипп с размаху ударил по нему трезубцем. Щит из рук брата он выбил, но, не удержавшись на ногах, упал, подняв тучу пыли. Римская публика стала скандировать: «Выдержка, терпение, презрение, победа!», а потом заулюлюкала, глумясь над Филиппом. В глазах толстяка читались обреченность и безвыходность. Он встал на четвереньки и пополз прочь. Антиох, догнав его, начал колотить по спине мечом плашмя. Изнемогая под ударами брата, жалкий и слабый Филипп перевернулся на спину, выставив вперед трезубец.
– Вставай! – закричал Антиох, – бейся!!
Потный, весь в пыли, опираясь на трезубец, Филипп с трудом поднялся, но неожиданно попытался убежать. Легионер тут же ему «помог»: развернул обратно и сильно подтолкнул ногой в зад. Горе-гладиатор вылетел на арену. Публика потешалась, хохотала, хлопала в ладоши, требуя, чтобы смертельный поединок продолжался. Антиох ловко ударил по трезубцу, сломав, его, и двинулся на соперника – нанести последний удар. Филипп, уронив остатки оружия, в отчаянии запустил сеть и – о чудо! – опутал голову противника, лихорадочно потащив его к себе. Ловкий Антиох в последний момент выскользнул из сети и так врезался головой в живот Филиппа, что тот грохнулся на землю и больше не сопротивлялся.
Антиох в предвкушении развязки наступил правой ногой на горло побежденного и, подняв меч, чтобы пронзить сердце брата, застывшего в предсмертном ужасе, повернул голову к императору в ожидании вердикта. Помпей посмотрел на соратников.
На их свирепых лицах он увидел жажду крови. Выкинув правую руку вперед с зажатым кулаком, он оттопырил больший палец в сторону и повернул его вверх – жест, который даровал гладиатору жизнь.
В поту и крови, но живой, Филипп появился в зале, хромая за Антиохом. Сирийские аристократы внимали Помпею, жадно следя за каждым словом, а легаты и трибуны искоса поглядывали на незадачливых царей. Помпей нахмурил брови и стал говорить тоном, не терпящим возражений:
– Формально Сирия – часть державы Тиграна, но теперь перешла Риму, тем более что достойного царя я не вижу. Решение такое: Антиох получает в управление Антиохию, а Филипп – гористую Киликию. Остальную часть Сирии объявляю провинцией Рима и достоянием римского народа!
Антиохия была городом на левом берегу реки Оронт, являлась перекрестком караванных путей и контролировала торговлю между Востоком и Западом. Горная Киликия все еще оставалась приютом морских разбойников. Цицерон, одно время управлявший Киликией, держал в покорности ее равнинную часть, а про горную сказал: «Эти горцы беспокойны и неукротимы. Слишком свободолюбивы!».
Помпей, довольный своим решением, встал, давая понять, что аудиенция закончена. Когда гостей вывели, он обратился к Габинию:
– Габиний, отдать Сирию этим неопытным юнцам было бы непростительной глупостью. Назначаю тебя наместником в Сирии. Казнишь обоих, как только завещают свои царства Риму.
– Проконсул, – встрял зловредный Кассий, – есть идея: мы могли бы женить Филиппа на египетской царице, устранив Птолемея XII, и тем самым законно прибрать к рукам Египет.
– Идея заслуживает внимания…