"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19

Мадоши Варвара

Он колебался. Стояла звенящая тишина, которую нарушало лишь фырканье лошадей. Посмотрев на своих преданных генералов, которые верили ему и были готовы действовать самоотверженно в любой ситуации, произнес:

– Жребий брошен! – И первым на коне форсировал мелкую речку.

Гражданская война, в которой погибнет Республика, началась. Взоры запаниковавшего сената обратились к Помпею, мнящему себя властителем мира, и Помпей, так долго ждавший момента, когда его будут умолять, взял на себя роль спасителя Республики.

Кассий ощущал душевное равновесие только в доме Рипсимэ, и только в ее объятиях испытывал сильные чувства. Она питала к нему глубокую привязанность, но его эмоциональное

состояние, высокомерность и внутренняя опустошенность страшили ее. Сомневаясь в искренности его чувств, Рипсимэ успокаивала себя: «Неважно, что он не хочет разводиться с женой, главное – я ему небезразлична, он нуждается в моей поддержке». Она приподнялась, положив руку под голову, чтобы увидеть лицо возлюбленного. Он спал. Римский чеканный профиль Кассия представлял собой застывшую маску надменности. Рипсимэ так и не удалось открыть тайники его души. Последние встречи стали пугать: квестор говорил только о политике, во взгляде появилась жестокость, в делах доминировала наклонность к порокам. Его самолюбие было болезненным. Превратившись в циника, был готов ради своего тщеславия принести в жертву все и вся. Рипсимэ, как могла, сглаживала резкость и противоречивость любовника, отвлекая его от грустных мыслей.

Видимо, почувствовав взгляд подруги, Кассий открыл глаза и улыбнулся, но тут же на его лице появилась холодность.

– Милый, – женщина ласково прижалась к нему, – мне хочется быть полезной тебе. О чем ты задумался?

– Рипсимэ, – лицо Кассия исказилось, – Рим ввергнут в политическую анархию.

– И что с того?

– Цицерон предложил избрать диктатора.

– Сенат обратил взор на…? – Она с любопытством открывала в нем ростки зависти.

– На Помпея, которым удобнее управлять. Но Цезарь – сенат его боится —неудержимо рвется к власти.

– О милый, я чувствую, грядет война! – Вид красавицы, похолодевшей от мысли о войне с непредсказуемым исходом, стал испуганным.

– Непомерное честолюбие Цезаря против напыщенного самодовольства Помпея! – На лице Кассия заиграла презрительная улыбка. – Борьба за власть! Я заинтригован. Рипсимэ, чью сторону принять?

Он смотрел на девушку выразительными серыми глазами. Накопленная ярость во взгляде жестокой натуры этого человека вдруг выплеснулась в зримое воплощение зла. Рипсимэ почувствовала, что обнажилась темная сторона его души.

– Все дело в перстне! – вдруг произнес Кассий, высказав мысль, которая его осенила.

– Милый…?

– Я понял! Кто владеет драконьим перстнем, тот обречен. Красса убили, потому что он, пренебрегая знаками судьбы, шел в заготовленную перстнем ловушку. Помпей ведет себя осторожнее, но это ничего не меняет. Его также ждет гибель. Кстати, перстень ему вернули…

Рипсимэ казалось, что над Кассием, которого переполняет ненависть, прочно довлеет предрассудок, но он с воодушевлением и пафосом продолжил:

– Я рад этому! Выше квестора в армии мне не дают подняться, но война – это шанс возвыситься. Помпей обещал сделать меня народным трибуном, но мне этого мало. Цезарь наверняка сделает легатом. Моя миссия – убрать неспособную к управлению державой коррумпированную аристократию в лице сената. Державе нужен монарх. Но почему держава? Империя! Я стану императором! Я покорю мир, и все царства станут провинциями Рима с одной лишь привилегией – поставлять нам рабов, зерно и золото.

– Милый, ты меня пугаешь. Народы не смирятся с римским господством, вспыхнут смуты, мятежи, восстания…

– Я подавлю любые выступления, утоплю весь мир в крови!!

Последние слова Кассий произнес яростно, исступленно, с ухмылкой садиста. Рипсимэ всполошилась: «У него бредовая идея величия. Он способен принести страдания… мне, людям, странам».

– Милый Кассий, – растерянно произнесла она, – я хочу рассказать тебе одну историю.

Красноречию Рипсимэ он внимал, как

всегда, молчаливо. Безжалостный царь Вавилонии Навуходоносор II повелел военачальнику Олоферну завоевать страны Востока. Олоферн с огромной армией, состоящей в основном из ассирийцев, разорил Месопотамию, Киликию и другие земли и подошел к Иудее. Молодая, богатая и красивая вдова Юдифь, стремясь спасти свой родной город Ветилуя, облачилась в нарядные одежды и отправилась в стан ассирийцев. Она сделала вид, что хочет предать свой народ. Очарованный красотой гостьи, Олоферн попытался овладеть ею, но выпил лишнего и, к несчастью для себя, заснул в шатре. Юдифь обезглавила спящего полководца его собственным мечом, а отрубленную голову положила в мешок и принесла своему народу. Испуганные ассирийцы бежали, город был спасен.

Рипсимэ умолкла и посмотрела на Кассия. Его неестественно искаженное лицо и безумный взгляд вызвали у нее неуверенность и слабость.

– Я не пью много вина, – тихим голосом произнес Кассий, посмотрев на нее спокойно и враждебно.

Он встал, оделся и, уже уходя, обернулся:

– Меня ждут либо почести, либо бесславие. Но свою лепту в разрушение мира я внесу.

Цезарь стремительно наступал, используя в полной мере фактор внезапности. Помпей, застигнутый врасплох, был обескуражен. Он не успевал ни переправить на Апеннинский полуостров свои легионы из Испании, ни набрать новые. Его противник совершал победоносное шествие по Италии, всех прощая. Легат Афраний и его солдаты, получив щедрые обещания и приглашение вступить в его армию, после недолгого сопротивления капитулировали перед Цезарем.

Помпей спешно ушел с войсками в Грецию и обосновался в городе Лариса, а Цезарь, захватив Рим и казну государства, провозгласил себя диктатором и с небольшой армией (шесть легионов) переправился в Грецию, где ввязался в кровопролитные бои. В одном из них он чуть не погиб, но нерешительность Помпея спасла ему жизнь.

И вот развязка. Битва при Фарсале, на севере Греции, окончилась сокрушительным поражением Помпея. Талант Цезаря проявился в полную силу. Применив военную хитрость, он сконцентрировал скрытый резерв из трех тысяч легионеров на левом фланге противника. Помпей командовал правым флангом, имея против себя Антония. Цезарь дал знак, и его кавалерия, сражавшаяся с кавалерией Помпея, расступилась, пропуская резервные когорты пехоты, которые стали биться со всадниками неприятеля, норовя попасть копьем именно в лицо. Отпрыски знатных семейств из кавалерии Помпея не выдержали и обратились в бегство. Солдаты Цезаря начали окружать помпеянцев, которые дрогнули и бросились врассыпную. Сам Помпей бежал в Египет – в надежде, что дети Авлета вспомнят, как Габиний по его приказу восстанавливал их отца на троне.

Флотилия Помпея из десяти судов (большей частью торговых) подходила к Египту. Его боевой флот угнали к Цезарю легаты-изменники, в том числе Кассий. Гней совсем пал духом, и даже новая жена Корнелия и ее сын Секст, которых взяли на борт на острове Лесбос, не подняли настроение. Один из сенаторов назвал Помпея, совсем недавно мнившего себя вершителем судеб Римской республики, ничтожеством. Череда ошибок принудила ступить на стезю погибели. Возможно, его, ослепленного тщеславием, ждет крах, а возможно, не все еще потеряно. Римские солдаты, которых Габиний оставил в Египте, пока там, ждут его приказов, царь-мальчик Птолемей обязан ему троном, богатства Египта безграничны, флот этой страны не уступает римскому. «И золотое кольцо дракона все еще у меня. Да, все складывается! Нельзя падать духом!» – решил Помпей. Сняв с пальца драконий перстень, любимый талисман, он повертел его на ярком солнце, внимательно рассматривая. Камень горел кроваво-красным пламенем. На внутренней стороне кольца вдруг различил надпись: «Слава и забвение: всему свой срок».