"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29

Кистяева Марина

Да, когда я вернулся в замок после четырехдневного отпуска, проведенного в, не буду ханжествовать, приятном обществе горячей королевы дроу Алиры, то ожидал, что меня ждут тяжелые времена, когда я буду из кожи вон лезть, чтобы выдернуть мою жену Изабеллу из обуявшей ее депрессии. И был приятно удивлен, увидев девушку, которая весело над чем-то смеялась в обществе Дианы. Я был нежно обнят, расцелован (и не только), и следующим утром осознал, что жизнь вошла в правильную колею.

Оставался, правда, пока не выявленный шпион кого-то из моих врагов, но решение этой проблемы приходилось в данный момент отложить. Как его найти ни я, ни Родрик, ни Рагнхильда, прочно занявшая место главы моей контрразведки, представления не имели. Пока просто

ограничил до минимума число слуг, которые имели право входа к Изабелле и в мои покои, и дал указание карликам внимательно следить и слушать, как себя ведет и о чем болтает многочисленная обслуга замка. А то как-то мы упустили из вида, что агентом вовсе не обязательно может быть кто-то из благородных обитателей замка, на разных истопников или горничных тоже нужно внимание самое пристальное обратить.

С Дианой тоже все наладилось само собой. Призвал девушку к себе и приказал:

— Поступаешь в полное распоряжение великой герцогини. Находишься при ней неотлучно. Делаешь все, что она скажет. Следишь, чтобы никто посторонний, не из утвержденного мною списка к ней даже приблизиться не мог. Отвечаешь за ее здоровье. Пробуешь всю еду, которую ей подают. Если замечаешь что-то подозрительное, незамедлительно докладываешь мне. Ясно?

И опять зрачки у дроу расширяются на мгновение. Задача принята, приступаю к исполнению. Вот, понимаешь, робототехника магическая! А ведь в остальном, если бы не эти последствия ритуала Подчинения, ведет себя абсолютно естественно. Как и раньше. Если не знать, что находится под заклятьем, то и не догадаешься никогда. Впрочем, Алира мне говорила, что сами дроу такое состояние как-то распознают. Не все, конечно, а только магически одаренные представительницы прекрасного пола. Ну, у меня здесь других девушек-дроу нет, так что эта тайна пока таковой и останется.

В общем, появилась у меня, наконец, возможность вплотную заняться вопросом Турвальда, с которым я решил поступить не грубо — попросту присоединив к Юму его изрядную часть, а тоньше — посадив на трон моего тестя верного мне человека. Гастона. Дядю Изабеллы.

Вопрос оставался один — как это сделать так, чтобы, как говорилось в одном фильме, «никто не догадался».

— Будем проводить операцию под чужим флагом, — сказал я Родрику, когда мы засели в моих рабочих покоях, чтобы эту тему детально обсудить.

Тот на меня выпучился в полном непонимании.

— Ну, — пояснил я. — Нужно сделать так, чтобы переворот в Турвальде никто не мог напрямую связать с Юмом. Повод и причину нужно найти такие, чтобы всем были очевидны обоснованность и справедливость смены короля. И чтобы сам этот новый король не вызывал ни у кого ни малейших подозрений или еще хуже — опасений. То есть он должен быть неамбициозным, но жутко правильным и слегка глуповатым.

— Гастон! — сразу уловил направление моей мысли достопочтенный.

— Именно, — хорошо все-таки церковь умеет себе кадры подбирать и готовить. — Сделаем из него героя без страха и упрека в глазах других вассалов Конрада Третьего. А теперь повод и причина?

— Выход Конрада Третьего из лона официальной церкви, — не задумываясь, ответил Родрик. — Это его нововведение многих не устраивает. Никто теперь не может быть уверен, что его брак, завещание, да даже законнорожденность детей не будут в будущем оспорены.

Конечно, эту идею мы быстренько «расширили и углубили». Добавили к впадению в еретичество еще сокрытие налогов (в смысле не полную передачу империи причитающейся ей доли от собранных податей). Крысятничество, другими словами. Кстати, и это яркое понятие заодно в обиход я ввел. Очень уж оно образное. Хорошо звучит: «Король Крыс Третий!» или просто «Конрад-Крыса». Как такому верность хранить? Никто этих грызунов не любит. Кстати, надо будет над производством лубков подумать (Это этакие комиксы в картинках, которые издавали в России в позапрошлом и начале прошлого века. И не только у нас, кстати. Называлось это творчество — лубок). Для простонародья

пойдет на ура. Впрочем, это мы для императора прибережем.

А еще он трус и неудачник. Потерпел позорное поражение от каких-то горцев недавно. Мало того, сам-то в то время, когда его вассалы своими жизнями рисковали, у себя во дворце рассиживался. Жрал, поди, по своей привычке в три горла, блуду со своей родственницей-женой предавался, да ворованные деньги пересчитывал.

Другое дело герцог Гастон! Вызвался добровольно присоединиться к армии. Единственный, кто покрыл себя славой на поле боя, проявив не только личную храбрость, но и полководческий талант с мудростью правителя. Организовал отпор оборотням, пробился сквозь их ряды — полководец и герой. А потом достойно сдался герцогу Юма — не побоялся поставить под угрозу свою честь рыцаря, но тем самым спас две сотни дворян от неминуемой смерти.

Очень в масть пришлось и то, что в Турвальде откровенно затирали аристократов из числа «заречников», то есть тех, чьи владения расположены на нашей стороне реки Серны. Слишком многое их экономически связывает с Юмом, а значит — не надежны. Да и пострадали они в ходе блокады даже больше нас. Нам они свой урожай продать не могли, хотя всегда так поступали, вести до империи далеко. Плюс кормить всю армию Турвальда и империи тоже выпало им. Расплатились тогда с ними расписками. Вот победим, тогда золотом из контрибуции с Юма и отдадим. Естественно, после поражения от нас Конрад Третий об этом и думать забыл.

Так что подготовили мы уже наши проверенные подметные письма, в которых всячески чернили Конрада и прославляли Гастона, да и засеяли ими обильно всю территорию Турвальда вплоть до реки.

Результат превзошел наши самые смелые расчеты. И первой в Юмиле заявилась моя старая знакомая — графиня ДеВержи, которая когда-то мечом прокладывала себе путь в мою спальню. Тут, кстати, смог ее повнимательнее рассмотреть. Если забыть про ее некоторую неразборчивость в связях и методах добиваться от мужчин взаимности, то очень даже ничего. Достаточно молода еще — лет тридцать. Весьма привлекательна внешне. Вдова. Имеет обширные владения в «заречье». Не может простить королеве Матильде тот случай, когда она с нее шубу на морозе содрала. А еще — сообразительна. Я как раз прикидывал, какой бы такой предохранитель к дяде Изабеллы прикрутить, а то уж слишком недалек — еще поверит, что и правда стал настоящим королем?

Принимали ее вместе с Гастоном. Нельзя было такое ему одному доверить. Потом не разгребешь то, что он наворотит. Так что сижу чуть в стороне, контролирую. Делаю вид, что я в данный момент только племянник герцога, оказывающий ему родственное гостеприимство.

— Ваша светлость, — обращается графиня к Гастону, но глядя при этом на меня. — Я полностью разделяю ваше возмущение творимыми королем Конрадом в нашем Турвальде беззакониями. Я сама, мои лендлорды, а я могу посадить на конь в полном вооружении до тысячи человек, в вашем полном распоряжении, — и преклоняет колено, демонстрируя и гибкость, и грудь в вырезе платья.

На следующий день пригласил графиню для приватного разговора.

— Графиня, — говорю даме, которая, похоже, надеется, что я повелся на ее прелести и сейчас начну укладывать на стоящий в моем кабинете диванчик. — Я вижу, какую искреннюю и чистую любовь вы испытываете к моему глубокоуважаемому и крайне достойному дяде Гастону. Не сомневаюсь, что и он без ума от вас, хотя, может быть, еще этого и не осознает. Но вы же знаете, какой он истинный рыцарь. Настоящий. Теперь таких уже больше нет. Поэтому ему будет очень трудно признаться вам в своих чувствах. Прошу вас, возьмите инициативу в этом вопросе на себя. Понимаю, что для такой благовоспитанной и скромной дамы, как вы, моя просьба может показаться оскорбительной, но подумайте о процветании Заречья и всего Турвальда, когда и то, и другое перейдут под власть герцога, а потом и короля Гастона! И как ему в этом случае будет не хватать верной спутницы жизни! Станьте ею!