"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
— Поднимай клетку, Пигмей! Мы победили! — проорал Циклоп, радостно приобняв меня и капеллана за плечи.
Я чуть не заплакал от умиления и подумал: «Какая наивность! Неужели Циклоп и вправду считает, что этот гадкий коротышка исполнит свое обещание? Вот ведь простак. На этом пиршестве мы были главным блюдом. Мы были жареным куропатками, которых подают после закусок и аперитива. А жареные куропатки не уходят из-за стола, от них остаются только обглоданные кости».
Из динамиков тут же полезла путаная речь Пигмея:
— Учитывая коварные уловки...
— Бой! Бой! Бой! — подхватила толпа.
— Гады, живым я вам не дамся! — прошипел Циклоп и добавил, обращаясь к трибунам. — А тебе, Пигмей, я лично ноги вырву!
— Вот это правильный настрой! — сказал капеллан, потирая сбитые кулаки.
— Порвем их в клочья! — вторил ему Циклоп.
Я посмотрел на моих сослуживцев, потом на трупы поверженных врагов, снова на сослуживцев и подумал: «Бог мой, во что превратились эти двое?».
— Мужики, без обид, но меня от вас трясет, — озвучил я свои мысли.
— На войне как на войне, — подмигнул мне капеллан и протянул кастет Мирона. — Сын мой, бейте в челюсть или в висок, не ошибетесь.
Я примерил кастет на правую руку. Сидел как влитой.
Полный решимости, я принял боевую стойку и приготовился дорого продать свою жизнь, как вдруг стены Цирка содрогнулись, с потолка посыпался щебень, клетка заходила ходуном и повсюду послышались крики ужаса. Тараня бетон и снося на своем пути все преграды, на арену Цирка выехал вездеход «Полкан».
X. В городе новый шериф
В Цирке воцарился хаос. Массивные гусеницы и таран, выпирающий на носу вездехода, крушили все, что попадалось у них на пути. Где-то сбоку рухнул прожектор. Снопы искр полетели в разные стороны, и в Цирке случился пожар. Полыхнули деревянные трибуны и уже скоро повсюду забегали живые факелы, размахивающие горящими руками и издающие предсмертные вопли.
Охваченная паникой толпа устремилась к единственному выходу из здания. Случилась чудовищная давка, которая переросла в массовую драку. Кроме кулаков в ход шли ножи и другое оружие, а также камни, арматура и куски бетона.
Нам крупно повезло, вездеход протаранил клетку, выгнув несколько прутьев, и теперь расстояния между ними вполне хватило, чтобы мы могли вылезти наружу. Первым выбрался отец Никон, вторым — я и следом — Циклоп. Едва мы покинули место нашего заточения, как сверху на клетку обрушилась горящая балка.
Я не успел перевести дыхание, как был втянут в водоворот человеческих тел. Он закружил меня и понес. Следующие мгновения помню плохо. Я находился как бы в полуобморочном состоянии. Наверное, надышался угарным газом. Но все равно продолжал движение, куда-то карабкался, лез по головам, как утопающий за соломинку, хватался за одежду и волосы пыжей.
Сколько это продолжалось — не знаю, но казалось, что целую вечность. Когда я выбрался на свободу, то не сразу осознал, что все уже позади. Какое-то время все еще куда-то бежал, падал, поднимался, снова
Накопившаяся за день усталость свинцом разлилась по телу. Скоро я осознал, что лежу в какой-то луже, но был так вымотан, что решил не обращать на это внимания. А погодка стояла премерзкая: моросил дождик и дул холодный порывистый ветер. В воздухе пахло пожарищем, а над Цирком поднимались в небо столбы черного дыма. Пожар закончился. Огонь быстро сожрал деревянные трибуны и трупы, и самоуничтожился вследствие недостатка дров. Затих и рев двигателей «Полкана».
И хотя мое горло и легкие плотно застилал дым, а во рту было так сухо, что язык прилип к небу, я мечтательно подумал: «Эх, сейчас бы сигаретку!».
В Системе табак уже давно стал роскошью. Но находясь на пике своей криминальной карьеры, я мог позволить себе настоящие сигары и дорогущие трубочные табаки! Да, были времена...
И тут, как обухом по голове, шарахнула мысль: «Ты чего это разлегся? Забыл, что находишься на вражеской территории? А ну-ка, давай, поднимайся, тюфяк! Быстро! Вот доберешься до Форта, там и належишься!».
Кое-как я собрался с силами и поднялся на ноги. Состояние было такое, как будто меня хорошенько пожевали и выплюнули. И видок был под стать — весь, с макушки до пяток, я был вымазан в черном, охряном и алом. Черным была сажа, охряным — грязь, а алым — кровь. К счастью, не моя кровь, а пыжей.
Я оглянулся по сторонам и, к своему удивлению, увидел рядом Циклопа. Он находился в трех метрах от меня. Мутант сидел на корточках и не преставая блевал.
— Говорили тебе, что мешать портвейн с водкой — плохая идея, — пошутил я.
— Отстань, — окрысился Циклоп.
— В ресторане подали несвежие устрицы?
— Отстань, говорю!
Это прозвучало так жалобно, что я отстал от болезного, хотя шуток у меня было еще много.
Капеллан тоже был здесь. Но в отличие от нас, держался он бодрячком. Отец Никон напоминал затаившегося волчару, готового в любой момент броситься на свою добычу и сжать на ее горле свои смертоносные челюсти.
— Все живы? — спросил капеллан.
— Вроде того, — ответил я и грустно добавил. — А вот про девчонок не скажу...
— Полноте, сын мой, мы их обязательно найдем.
Слова отца Никона почему-то сразу обнадежили, но я все-таки уточнил:
— Клянетесь?
— Вот вам истинный крест, — ответил он и совершил знамение.
Несмотря на трагичность произошедших событий, вокруг шла своим чередом шумная жизнь Поселухи. Уцелевшие в пожаре пыжи не теряли времени даром и открыто занимались мародерством. Я видел, как один ушлый гаврик пытался снять куртку с тяжелораненого, но, встретив сопротивление, достал из кармана нож-коготь и вскрыл ему глотку. Другой мародер долго обыскивал своего стонущего приятеля, которого сам же и вынес из рушащегося Цирка, но, не найдя ничего ценного, забрал его ножной протез. Когда ворюга улепетывал, прижимая к груди добычу, его лицо просто светилось от счастья.