"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
Мы понимающе покивали головами, а отец Никон решил узнать у столь информированного собеседника об актуальном:
— Сын мой, если уж речь зашла об ударах судьбы, то, как вы полагаете, что с нами будет?
— Думаю, баб Рохля себе заберет. А мужиков и... — он покосился на Циклопа, — короче, всех остальных — в Цирк.
— Как это в Цирк? У нас ведь с вами мир... — неуверенно проговорил я.
— Вопрос не по адресу. Так сказали охранники. Яков случайно подслушал их разговор.
— И когда же ты успел это услышать? Нас совсем недавно привели, а до этого ты
Яков сложил руки на груди и повернул голову в профиль, давая понять, что больше не хочет об этом говорить.
— Но ведь... но... как же так? — занервничал совсем еще недавно невозмутимый Циклоп.
— Новая власть — новые порядки, — сурово бросил Яков.
В кутузке наступила звенящая тишина, которую вдруг нарушил оглушительный рев, перешедший в жалобные всхлипы. Это рыдал в три ручья Циклоп.
*психопат (рато.)
**извращенец (рато.)
IX. В этом бою не будет никаких правил
Лежа на нарах, я всеми силами пытался заснуть, но сон не шел. В голову лезли тревожные мысли. Чтобы прогнать их, я попытался припомнить приятные моменты из своей жизни. Но ничего не получалось и вместо желаемого из глубин памяти лезла всякая муть.
Мне хотелось вспомнить свои донжуанские подвиги, а вместо этого перед моим умственным взором, как кинолента, прокручивалась ретроспектива унижений, которым я подвергся в летном училище.
И крупным планом в этом обозрении представал наш физрук по кличке «Раптор». Он безжалостно муштровал нас, но особенно любил словесные издевательства. О, это был не человек, а, натурально, ходячий бурдюк с желчью! И если бы слова могли убивать, то Раптора следовало приравнять к оружию массового уничтожения.
Вот одна из его цитат:
— Если бы у вас была хоть капелька мозгов, то вы бы стороной обходили летку и занялись чем-то другим, более подходящим для себя. Например, пошли бы в ассенизаторы. Но нет, вы выбрали летку... Что ж, если нет ума, то это, как говорится, надолго. Но чтобы вы, болваны, не забывали о своем истинном предназначении, я буду называть вашу группу «Ассенизаторы». Сокращенно — группа «А». Усвоили?
— Так точно! — в один голос отвечали мы.
А уж как он изматывал нас долгими кроссами и занятиями в спортзале — страшно вспомнить. Это была натуральная умираловка.
Чтобы прогнать неприятное воспоминание, я хорошенько тряхнул головой и перевернулся на другой бок.
Тут до моих ушей донесся какой-то шум. Приоткрыв глаза, я обнаружил, что Яков поднялся со своего места и принялся тормошить отца Никона, который спал на верхних нарах. С проснувшимся капелланом пыж завел разговор на какую-то, с его точки зрения, не терпящую отлагательств тему. Несмотря на усталость, отец Никон не выказал недовольства, а в спокойном и размеренном ритме поддержал беседу. «Вот ведь выдержка у человека, я бы не раздумывая послал этого настырного болтуна куда подальше», — подумал я и навострил уши.
Весь разговор я не расслышал, только часть.
—
— И что именно он говорил?
— Ну про то, что был такой человек, который оживлял мертвецов и лечил смертельно больных одним только словом. А еще накормил толпу людей пятью хлебами и двумя рыбками. Еще по воде ходил, воду в вино превращал... И врагам спуску не давал! Я, говорит, не мир принес, а меч! И давай торговцев гнать из храма! Якову очень он понравился. Мировой мужик! Головастый. Нам бы такого, как он, в Поселуху бугром, вмиг бы порядок навел.
— Ну да, конечно, — сонно бубнил капеллан.
— Да только, вот беда, этот рассказчик куда-то запропастился и Яков до сих пор не знает, чем же закончилась эта история. Он ведь спасся, отче?
— Ну как вам сказать...
Но их прервал пронзительный плач Циклопа. От этих звуков у меня по спине пробежал мороз. Если бы нюни распустил кто-нибудь другой, я бы и ухом не повел. Но когда белугой ревел двухметровый мутант, это здорово пугало.
— Что разревелся как баба, вон ребенка мне разбудил, — старясь скрыть волнение, прикрикнул я на Циклопа и погладил по голове Помилку.
Тут я слукавил. Малая спала без задних ног, и разбудить ее мог разве что пушечный выстрел.
Мутант внял моей просьбе и немедленно заткнулся, только было слышно, как он время от времени всхлипывает и глотает сопли.
А я обратился к капеллану:
— Отче, может быть, вы еще раз попробуете поговорить с этим Пигмеем? Я знаю, что вы не любите вспоминать свое героическое прошлое, но, ради нашего спасения, освежите память. Наверняка вы были знакомы со всякими там криминальными авторитетами. Назовите этому недомерку парочку самых грозных имен. Дайте ему понять, что вы тоже не пальцем деланый. А потом тонко намекните, что если кого-то из нас хоть пальцем тронут, то сюда явится целая ватага бандосов и устроит им кровавую баню. Возможно, он вас послушает.
— О чем вы, сын мой? Какое такое героическое прошлое? Какие авторитеты? — искренне удивился отец Никон.
— Значит, все те слухи, что ходят вокруг вас, это клевета злых языков?
— Какие еще слухи?
— Ну о том, что вы состояли в «Гарроте».
— Ложь, и еще раз ложь. Когда-нибудь я расскажу вам историю моей жизни, и вы поймете, что ошибались на мой счет.
— Отче, сейчас не время скромничать!
— Сын мой, мне нечего добавить к сказанному.
— Значит, прав был Сапог, когда болтал, что вы особист!
От возмущения голос капеллана сорвался на визг:
— Особист? Я? Да ты совсем... — отец Никон взял себя в руки и ровным голосом продолжил. — Сын мой, чтобы я больше не слышал от вас подобных глупостей. Не приведи Господь, если еще кто со стороны услышит.
Я, конечно, расстроился, но настаивать не стал. У нас впереди был долгий день и нужно было хорошенько выспаться. Опять завалился на боковую, но сон все равно не шел. А в голову опять полезли дурные мысли. И все они были посвящены Цирку.