"Фантастика 2025 -72". Компиляция. Книги 1-16

Коллектив авторов

— Железяка дело говорит, — согласился Дес. — Мы их только разозлим, а сами огребём по полной.

— Кованый не учитывает один момент, — сказал Эдрик, — если змеелюды нападут на Гуул-Гурачо, то устроят резню среди гражданских. Талхары отсидятся в городе, а вот Обозу придётся тяжко. Если мы обстреляем лагерь, то они переключатся на нас, особенно если сразу уложить кого-то из вождей. Пока они будут гонять нас по степи, город хоть как-то подготовится.

— Тут ты прав, хозяин. Но почему опять мы?

— Я обещал Драному позаботиться о его семье. Оплатить похороны — так себе забота.

— А ты что скажешь, железяка?

— Потеря единичного модуля нежелательное, но не критичное событие. Модуль ценен, но не уникален. Рекомендуется обойти лагерь справа, чтобы воспользоваться естественным укрытием на местности.

Это позволит выиграть время.

— Действительно, — присмотрелся Эдрик. — Там большой овраг. Пусть он будет между нами и змеелюдами, задержит их немного, сделаем пару лишних выстрелов.

К оврагу дошли неспешно, огибая стоянку по большой дуге, опасаясь привлечь раньше времени внимание. Снежный покров в степи пока небольшой, даже не по колено, но передвигаться пешком уже неудобно, а ехать на полуне слишком заметно, так что не торопились, и всё равно не заметили коварно укрывшуюся под сугробом промоину. Провалился в неё шедший первым Кованый, Эдрик попытался рефлекторно удержать тяжёлого конструкта, но лишь канул за ним, а полунь прыгнул просто так, за компанию.

Из снега бывшего наёмника извлекли крепкие сильные руки, подняли, отряхнули, поставили перед собой. Он с удивлением уставился в могучие мышцы пресса спасителя, находящиеся как раз на уровне его глаз.

— Опять какие-то бродяги

сегодня бродят нашей степью,

как будто мало им дороги.

Нормальным людям неприлично

на бошки падать голиафам,

сидящим, в общем-то, в засаде! — произнёс низкий рокочущий голос.

— На змеелюдов не похожи,

Но, может быть, злоумышляют,

как те чешуйчатые гады?

И тот из них, что из железа,

тяжёлый и ужасно твёрдый,

моя башка тому порукой, — добавил другой.

— В такие времена лихие,

когда святые нефилимы,

и те не избежали смерти,

нам подобает осторожность.

И недоверчивы сугубо

мы к тем, кто падает в овраги! — снова вступил первый.

— Мои сиблинги интересуются, — сказал третий, — кто вы такие, откуда, и какого грунга свалились нам на голову?

Глава 4

Дубиной и изящным слогом

Голиафы имеют забавную претензию называть себя хозяевами Дулаан-Заха. Будучи (по их собственному мнению) прямыми наследниками великанов, которым эти земли принадлежали изначально, к эльфам они относятся как к своим бывшим конюхам и садовникам, а остальные расы считают слишком недавними эмигрантами, чтобы обращать на них внимание. Учитывая легендарную силу и не менее легендарную вспыльчивость полувеликанов, желающие им возразить не пережили естественного отбора, так что права давно уже никто не оспаривает. Благо ничего, кроме словесного подтверждения «Ты меня уважаешь?», они и не требуют. Когда такой вопрос задаёт полуголый лысый громила ростом под три метра с огромной дубиной в руках, уважение выражается как-то само собой, и обычно на этом вопрос исчерпан. Голиафы, в общем-то, незлые и неагрессивные, просто действуют быстрее, чем думают. Потом сожалеют и раскаиваются, но достать башку собеседника из его же задницы удаётся не всегда. Обижать полувеликанов очень не рекомендуется, потому что живут они долго, память у них хорошая, а дубины тяжёлые. Подозрения

же в людоедстве в их адрес совершенно не оправданы — голиафы не едят всякую гадость, и честь попасть к ним в котёл надо заслужить. Их меню, как правило, ограничивается достойными, уважаемыми и корпулентными соплеменниками, а в людях, по их мнению, и жрать-то нечего. Статистически, вероятность быть съеденным голиафом несравнимо меньше, чем опасность того, что он на вас случайно сядет.

Что же касается их странной манеры говорить, то она проистекает из уважения к скудному литературному наследию настоящих великанов, от которого сохранилось чуть больше сотни отрывков ритмической прозы, которые все голиафы заучивают наизусть с детства. Считая себя потомками и культурными наследниками великой, но сгинувшей во тьме веков расы, они относятся к этим фрагментам литературы с таким пиететом, что признают их единственным образцом достойной грамотной речи. Голиаф, говорящий обычным манером, считается среди своих образцом постыдного бескультурья, каковым у людей сочли бы, например, непрерывно матерящегося собеседника. Смеяться над этим определённо не стоит, если, конечно, не хотите смотреть на мир через отверстие в собственной заднице.

— Мы тут собрали наших братьев,

сестёр, племянников и дядей,

чтобы навешать змеемордым

люлей, как издавно водилось

среди потомков великанов,

своим происхожденьем гордых, — сообщил один из голиафов.

— Тому есть веская причина:

змеюки мраковы решили

разграбить тот бродячий город,

где мы привыкли закупаться

вкусной жратвой и пенным элем,

а также доброй самогонкой, — добавил второй.

— Но даже вдарив всем семейством,

что удалось собрать сегодня,

мы не уверены в победе

над этой нечистью змеиной.

Лишившись связи с нефилимом,

совсем рехнулись змеелюды, — снова вступил первый.

— Мои сиблинги хотят сказать, — пояснил третий, — что драка будет изрядная. Змеюки чуют, что без Могой им конец, и ничего не боятся. Решили убивать и грабить, пока могут, на последствия им плевать ядом.

— Однако ты, смотрю, служивый,

совсем без башни, раз решился

напасть на змей в одну винтовку.

Тебя, смешного человечка,

любой младенец в нашем клане

забьёт в кроватке погремушкой! — раздался низкий хриплый голос сзади.

Обернувшись, Эдрик впервые в своей жизни увидел женщину-голиафа. К счастью, она не следует принятому среди полувеликанов обычаю ходить в любую погоду с голым торсом (демонстрируя мускулатуру и пренебрежение к холоду), иначе впечатление было бы слишком сильным. Но и так ширина плеч, толщина рук и выпуклость кожаного нагрудника впечатляют, хотя ростом она сильно уступает сородичам, будучи всего-то головы на две выше человека. Обычно дамы голиафов не покидают клановых селений, но на этот раз, похоже, действительно собрали всю семью. В овраге толпятся десятка полтора здоровяков, от совсем молодых до почтенных, но всё ещё крепких старцев.