"Фантастика 2025-74". Компиляция. Книги 1-28

Бобров Всеволод Михайлович

С утра пораньше на меня свалилось сомнительное утешение в лице не выспавшегося Бруно. Высшее руководство оценило действия некоего рядового Ника и через десятника передало приказ явиться и получить заслуженную награду. Увы, засветиться перед глазами магов не вышло. Кожаный кошелёк, достоинством в две сотни монет, мне передал один из обозных начальников, руководивший сугубо мешками с зерном и солёными окороками, но никак не войском. По ходу дела, мне удалось выяснить подробности ночной стычки. Абомо, вероятно, планировали атаковать лагерь с разных сторон и затаились вокруг, выжидая удобного момента, уверенные, что ни один солдат, в здравом уме, далеко в лес не полезет. Когда же я поднял крик, первый отряд сразу повернул вспять, поняв, что внезапного нападения уже не выйдет, а вот другие решили, что всё идёт, как задумано, и попробовали наших парней на зуб, но отступили, едва из шатра выскочили проснувшиеся

колдуны и вдарили по ним магией из кристаллов. В итоге, с нашей стороны погиб всего один ополченец, а дикари потеряли троих. С одной стороны, я молодец, а с другой, уж лучше бы они напали. Тогда и опыта удалось бы набить и коллекцию голов пополнить. К своим я вернулся в самый разгар завтрака, так что от кухонного наряда мне достался только осточертевший котёл, да десяток мисок.

– Сегодня уходим не дальше, чем на сотню шагов от основных сил, – просветил нас десятник. – Вперёд двинется только наш десяток, ещё два на флангах пойдут. Ну, и в тыл отрядят дозорных.

Парни закивали с серьёзным видом. Двое суток похода, и они уже чувствовали себя матёрыми ветеранами, хоть и врага-то толком в глаза не видели. Зато более-менее приноровились двигаться по лесу. Никто не цеплялся элементами амуниции за колючки и лианы, каждый знал своё место, и мы двигались, как по накатанной, до той поры, пока Филус, один из лучников, не объявил:

– Командир, впереди засада. Там на ветке дикарь сидит.

Я даже ушам своим не поверил. У этого парня что, восприятие выше, чем у меня? Бруно, походу, тоже несколько растерялся и медлил с приказом, а отряд, тем временем, стал, как вкопанный, и все начали задирать головы, пытаясь разглядеть что-то в буйной листве. Естественно, такое поведение без внимания не осталось, и в нас полетели стрелы.

– Назад! – встрепенулся десятник. – Отступаем!

Самое время. Высунувшиеся из укрытий стрелки дали всего один залп, после чего, в нашу сторону ломанулась целая толпа копейщиков. Некоторые спрыгивали с деревьев, другие выскакивали, казалось, прямо из-под земли, перемазанные с ног до головы грязью и облепленные ветвями и листьями, будто лешие. Без колебаний показав врагу спину, я перескочил через тело Агриппы, которому не повезло схлопотать разом несколько стрел, и дунул во все лопатки вслед за трубящим в рожок десятником и парнями. Мимо меня пролетело несколько копий, Филус на миг развернулся и навскидку пальнул в преследователей, но тут же с криком упал, получив дротик в бедро.

– Уходи свитком! – поравнявшись с ним, я провернул тот же фокус, швырнув в подбегавших абомо склянку с жидким огнём. Ни в кого не попал, но хлопнуло знатно, забрызгав струями пламени минимум пятерых дикарей. Те отшатнулись, завывая на разные голоса и преграждая путь остальным, а я помчал дальше, отметив красное облачко в том месте, где упал Филус. Правильно, лучше уж быть дезертиром, чем мертвецом. В десятке шагов впереди завязалась схватка. Бруно со товарищи, уже почти избежавшие смертельной засады, влипли в заслон из нескольких особенно скрытных туземцев.

Воин абомо наносит вам 33 урона.

Лучник абомо наносит вам 48 урона.

Лучник абомо наносит вам 50 урона.

По воле смилостивившегося надо мной провидения, брошенное кем-то из гадов копьё лишь клюнуло на излёте мою кольчугу и отскочило, так что я не упал, а, наоборот, получил дополнительное ускорение и на помощь товарищам примчался форменным метеором.

Критическое попадание! Вы наносите воину абомо 83 урона. Воин абомо убит. Получено 150 опыта.

Попадание! Вы наносите воину абомо 36 урона. Кровотечение.

Попадание! Вы наносите воину абомо 41 урона. Воин абомо убит. Получено 150 опыта.

Прорвавшись через сцепившихся не жизнь, а на смерть людей, я едва не напоролся на алебарды подоспевшей пятёрки стражников. С флангов, их, насколько это было возможно в джунглях, прикрывали бойцы бостаньского ополчения. Сейчас повоюем! Нашарив лечилку на поясе, я юркнул в сторону, дабы свои же не затоптали, и как раз в этот момент в драку ввязались основные силы абомо. Прежде, чем сталкиваться лоб в лоб, они осыпали наши ряды настоящим дождём копий и дротиков. Происходи дело в чистом поле, на этом для меня поход бы и кончился. Другое дело в лесу, где повсюду натыканы толстенные древесные великаны. Мои камрады тоже не очень-то пострадали. Строй ополченцев укрылся за щитами, а

от закованных в тяжелые латы алебардистов дикарские поделки отскакивали, будто горох. Высунувшись из-за дерева, я схлопотал удар копьём в грудь, в отместку рассёк гаду лицо и внезапно почувствовал, как кто-то дёрнул меня за шиворот. Двое абомо, кинувшихся по мою душу, остались ни с чем, а я обнаружил себя во втором ряду ополченцев. Сражение развивалось стремительно. Поменявшийся со мной местами громила, со смачным хрустом расплющил голову одного из врагов кувалдой и немедленно получил удар под ключицу. Выскочив из-за его плеча, я достал копейщика Волчьим укусом…

– Куда прёшь?! – сквозь общий гвалт битвы проорали мне прямо в ухо. – Жить надоело?!

Кричавший грубо оттеснил меня плечом ещё дальше в тыл и насадил подраненного дикаря на рогатину, а я задался резонным вопросом, чего это все так пекутся о моей безопасности? Скосив глаза на полоску здоровья, я понял, что последние секунд десять воюю с тридцаткой единиц жизни, а из спины моей, между тем, торчат две стрелы, красноречиво указывающие соратникам, что бедолагу-разведчика спасать надо. Кстати, лишние в организме предметы имеют свойство потихоньку здоровье подтачивать…

Пока я соображал, баталия неизбежно разбилась на кучу отдельных схваток. Рубились со всех сторон, и, если я хотел уцелеть, надо было как можно скорей возвращаться в строй. Не с первого раза нащупав стрелы, я выдернул их одну за другой и присел, зарывшись с головой в сумку. Два зелья внутрь, одно на пояс… Будем считать, снарядился. Тем временем, над нашими головами по баллистической траектории пронёсся огненный шар и раскидал кучку свежих туземцев, ещё не успевших присоединиться к веселью. Оказалось, дикарям есть, что на это ответить. В команду алебардистов, до этой минуты не потерявших ни одного человека, врезался веер кровавых брызг, с гарантией завалив двоих и хорошо покоцав оставшихся. Автор этого фокуса, размалёванный белой краской шаман, резким движением ладони вырвал фонтанчик крови из тела лежавшего у его ног абомо и, обратив его в магическое копьё, навылет пробил грудь служителя, ринувшегося было закрыть прореху. Яростно заулюлюкав, враги удвоили натиск, норовя смять остатки сопротивления, и тогда наш чародей накрыл опасный участок волной гудящего пламени. Досталось и последнему трепыхавшемуся алебардисту, и нескольким ополченцам, зато противник потерял разом с десяток бойцов и шамана. Тоже так хочу! Я к этому моменту уже перестал быть сторонним зрителем и вовсю потрошил абомо, выхватив, наконец, из ножен второй клинок. Одним отвести копьё, другим врезать, потом повторить, уклониться и снова… Сзади дохнуло жаром и раздались дикие крики, будто нескольких человек разом бросили в кипящее масло. В общую какофонию влился треск волшебных разрядов, и дикари дрогнули. То ли по собственной инициативе, то ли повинуясь приказу кого-то из командиров, они спешно ретировались, пользуясь тем, что у израненных ополченцев не было ни сил, ни желания бросаться в погоню. Я своего настиг и прибил ударом меча по затылку, и на этом битва, по сути, кончилась. Многие, осознав это, попадали наземь, кто где стоял, или прислонились к деревьям, пытаясь перевести дух и свыкнуться с мыслью, что им удалось уцелеть в отгремевшей бойне. Происходи дело в реале, у нас было бы сейчас по горло работы. Пока своим раненым помощь окажешь, пока добьёшь вражеских… Но игровая действительность вносила свои приятные коррективы. Кто выжил, тем достаточно было приложиться к бутылочке с зельем и наблюдать за тем, как на глазах затягиваются раны, ну, а прочим не потребуется уже ничего, кроме услуг могильщика.

– Отставить! – зарычал залитый с ног до головы кровью мужик, в котором я с трудом опознал Бруно. – Кто сунется пилить бошки, того я сам на голову укорочу!

– Чего это?! – полез в бутылку молоденький ополченец, ещё не до конца вышедший из боевого ража. – Я его сам убил! Ты, вообще, кто такой?

– Молчать! – вмешался служитель, до того выковыривавший наконечники стрел из кольчуги. – Всё верно сказано. Тех, кто убит в ходе боевых действий, обезглавливать запрещено. Это не твой персональный трофей, а заслуга армии.

Парень немедленно стушевался и что-то забормотал в своё оправдание, а я, под шумок, подобрался к одному из алебардистов, скоммуниздил его оружие и всё, что было на теле, не глядя переместил в инвентарь.

– Есть десятники? – из центра колонны к нам поспешал ещё один служитель в немного помятом шлеме.

– Так точно! – мой командир, только-только взявшийся отмывать лицо при помощи фляги, вытянулся во фрунт. – Десятник Бруно, четвёртый…

– Прекрасно, – перебил его новоприбывший. – Все, кто здесь, переходят в твоё непосредственное подчинение. Задача – построить и привести в порядок. Никакого мародёрства. Через пять минут двинемся дальше.