"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Он не мог оторвать глаз от линкора. «Ямато» поражал воображение, эта гигантская ощетинившаяся орудиями машина смерти напоминала плавучий храм какого-то могущественного и грозного древнего божества. Нет, он казался живым существом, воплощением спокойной силы, абсолютной гармонии, непогрешимой уверенности, совершенной красоты. И только сейчас, взойдя на борт, Матвей обнаружил, что нет вокруг никакого огненного океана, пышущего жаром преисподней. Корабль рассекал обычные водные просторы, легкий бриз гнал небольшую волну, а ясное голубое небо разнообразило лишь небольшое скопление легких облаков у линии горизонта. Вот так Хаос…
– Господин контр-адмирал просил поторопиться, – подал голос
– Просто укажите, куда идти, и занимайтесь своими делами, – распорядился командор, но тут же понял, что его приказы здесь ничего не значат.
– Это очень большой корабль, – с многозначительной улыбкой ответил старшина и двинулся в сторону носовой надстройки мимо ощетинившихся стволами гигантских орудийных башен. Оставалось только следовать за ним.
Интересно, что будет, если сейчас спрыгнуть за борт? Удастся ли пойти по воде, аки посуху? Или придется плыть? Нет… Конечно, этот океан, это небо, солнце, облака, волны и прохладный бодрящий ветер – всего лишь иллюзия? На самом деле вокруг бурлит и пенится огненный «кисель», в котором резвятся неведомые кровожадные чудовища? И что с того… Все равно едва ли можно придумать нечто более ужасающее и мерзкое, чем то жуткое создание, чье тело только что было погребено под грудой камней. Как миленькая, превратилась себе в ничто, канула в небытие, обезврежена, распылена на атомы. Не помогли ей даже мерзкое коварство и чудовищная жестокость, скрытые под личиной слабости и беззащитности. И так будет со всяким, кто станет на пути! Их подлые замыслы и сладкие соблазны, их безудержная свирепость и неукротимая мощь – все разобьется о скалы железной воли, спокойствия и веры.
Раздался всплеск, и за ним последовал дружный хохот в несколько десятков глоток. Матрос с опустевшим ведром стоял на верхней палубе, хищно улыбаясь, а Матвей почувствовал, как с него стекает вода, образуя обширную лужу под ногами.
Старшина, шедший впереди, обернулся, похлопал его по плечу, а потом прошептал на ухо:
– Не слушайте, что шепчет Хаос. – А потом, окинув взглядом командора, добавил: – Теперь можно обойтись и без ванны. Считайте, что вы ее уже приняли. Не желаете ли сразу проследовать на мостик?
– Это что-то вроде посвящения? – поинтересовался Матвей, почему-то вспомнив, как когда-то давно, сразу после получения мичманских погон, каждый выпускник трижды бился головой о броневую плиту крейсера «Рюрик», установленную как памятник близ строевого плаца.
– Вам надо было освежиться, – уклончиво ответил старшина, жестом предлагая следовать за ним.
Китель высох моментально, более того – он стал абсолютно чистым и, казалось, даже отглаженным. После такого «душа» ванна действительно была бы потерей времени.
Путь на мостик оказался неблизким – по палубе, длинным узким стальным коридорам, нескольким трапам, ведущим все выше и выше. Наконец старшина остановился возле узкой стальной двери, стал сбоку от нее по стойке «смирно» и отдал честь.
– Сюда? – на всякий случай поинтересовался командор.
– Так точно! – бодро отрапортовал старшина.
– Мне входить?
– Так точно!
– Дальше проводишь?
– Никак нет!
– Почему?
– Вход на мостик разрешен лишь командиру и старпому.
– А кто был раньше старпомом?
– Никто! Разрешите идти?!
– Идите.
Старшину буквально ветром сдуло, он нырнул в ближайший проход, и его башмаки загремели по стальным ступеням.
Торопливое бегство бравого матроса несколько смутило Матвея – для того, похоже, пройти на мостик было все равно что оказаться в клетке с тиграми. И действительно, когда он открыл дверь, оказалось, что отсюда вид совсем
– Косаку, зачем мы здесь? – Пейзаж был настолько мрачным и угнетающим, что Матвей не удержался от вопроса.
– Не Косаку, а господин контр-адмирал, – в который раз поправил его японец.
– Господин контр-адмирал, какого черта мы тут делаем?! Неужели ты надеешься навести здесь порядок? Разве можно превратить уродство в красоту, зло в добро, жестокость в милосердие? Или ты хочешь чего-то иного? Скажи, зачем тебе все это надо?
– Один-единственный корабль меняет весь пейзаж, – медленно произнес Аруга после долгой паузы. – Появление корабля! Оно перестраивает все. Система бытия дает трещину, она втягивает корабль в морские дали. И в этот момент меняется все. Мир, существовавший за миг до появления корабля, отброшен. Корабль и явился ради того, чтобы мир, который держался на его отсутствии, прекратил свое существование. Море бесконечно, ежесекундно меняет оттенки. Плывут облака. И появляется корабль… Что каждый раз происходит? В чем состоит рождение нового?
– Сам сочинил?
– Нет. Один мудрец в древности. Он жизнь отдал за эти слова.
– А ты?
– Что я?
– Как ты умер?
– Я не умер. Я лишь прекратил существование своей прежней телесной оболочки, которая здесь была слишком слаба и уязвима. Я сделал себе сеппуку, и это было очень больно. Рядом не оказалось друга, который отрубил бы мне голову.
– А здесь-то ты зачем?
– Здесь идет война…
– Против кого! Хаос – он и есть хаос, и как твои орудия могут сделать его иным?
– Вы не понимаете, командор…
– Объясни.
– Орудия здесь ни при чем. Не только порядок и гармонию, но и хаос порождают чьи-то желания. Он не возникает сам по себе. За жестокостью, кровью, болью, низменными срастями стоит чья-то воля. Тот, кто создал человека, спрятал внутри него зверя, и все тысячелетия, что мы существуем, он смотрит, способны ли мы этого зверя укротить. Здесь воля – против воли, убеждения – против убеждений. Линкор – только инструмент. Мы вошли в мир, принадлежащий тем, кого пожрал собственный зверь.
– А разве Дядя Сэм и его компания отличаются милосердием?! Они что – ангелочки?
– Страшна не жестокость. Страшна бессмысленная жестокость.
– Ладно. Будем считать, что мы не совсем друг друга поняли. Когда и где ты меня высадишь?
– Все равно: хоть здесь и сейчас. Но лучше это сделать там, где вероятнее встреча с твоей подружкой. Ты забыл, что отсюда не выбираются поодиночке.
– Ты думаешь, у меня есть шанс? Сам-то почему выпустил себе кишки?!
– Не стало смысла жить. Йоко ушла к другому. Йоко предпочла Джона. После этого лучшее, что я мог получить от собственного существования, – этот корабль. И не задавай мне больше дурацких вопросов.