Фантастика и фэнтези польских авторов. Часть 2
Шрифт:
– От меня вы ничего не узнаете. Относительно своего пациента я ничего не скажу, разве что меня заставит Суд Польской Республики.
– Ладно, ладно, - прервал его Мержва. – Теперь вы, - глянул он на Василевского. – Я тут покопался немного в ваших документах.
Тот приподнял брови.
– Какой официальный язык действует в Белизе?
Василевский выпучил глаза, удивленный Хиршбаум наклонился над рулем.
– Не понял?
Мержва усмехнулся.
– А где находится Белиз? Приблизительно... в какой стороне света...
Офицер какое-то
– Я тут покопался в ваших документах, - повторил он. – Полгода тому назад вы прилетели во Вроцлав рейсовым самолетом из Франкфурта. В аэропорту у вас украли все документы. Среди всего прочего был украден и паспорт, о чем вы, собственно, скрупулезно заявили в полиции. Вы... – офицер понизил голос. – Вы ведь всегда весьма скрупулезны, правда?
– О чем вы вообще говорите?
– Я говорю о том, что легче всего устроить себе новый паспорт в Белизе. Это вопрос исключительно финансовый. Только я не об этом. Их консульство в Германии выдало вам дубликат, а затем вы подали заявление о натурализации в Польше. Что, если учесть ваш внешний вид, язык общения и представленные документы о предках, реализовать было совершенно несложно. И вы стали польским гражданином.
Мержва откинулся на капоте и отпил глоток пива.
– У меня такое странное чувство, что вы никогда не были в Белизе, что вы не знаете, какой там официальный язык, и вы даже понятия не имеете, где эта страна находится, и более того... Что-то мне подсказывает, что вы и в Германии не были.
– В чем вы меня подозреваете? Что это вообще за чушь?
– Я вас ни в чем не подозреваю. Любой преступник поступил бы раз в сто умнее. Не говоря уже об агентах иностранной разведки.
Хиршбаум закури. Он, казалось, вовсе не был удивлен сообщениями полицейского.
– Я мог бы все это пояснить, - буркнул он. – Если, конечно, буду иметь согласие своего пациента, - заявил он официальным тоном.
На сей раз Мержва удивленно вскинул брови. Точно так же, как и Василевский.
– Что-то я не понимаю.
– Я мог бы объяснить все происходящее... Конечно, если мой приятель и одновременно пациент позволит.
Мержва вопросительно глянул на Василевского. Тот кивнул.
– Честно признаюсь, я тоже мало чего понимаю, но... – он пожал плечами. – Если речь идет об открытии врачебной тайны, то ладно...
– Точно? – спросил у него Хиршбаум.
Василевский удивленно глянул на него.
– Ясное дело, - только и ответил он.
– Несмотря на внешний вид, дело довольно простое. Ты страдаешь... Он страдает раздвоением личности.
Василевский уставился на него.
– В настоящее время он находится в регрессивной фазе. Вот сейчас даже не помнит, по какому делу ко мне приходит. Только не спрашивайте у меня про латинские термины или точные научные объяснения, потому что ничего не поймете. Это определенный вид амнезии, связанной с расстройствами личности. В определенный момент Василевский, ну... как бы это сказать... Превращается в другую личность.
– Погодите, погодите-ка. Правда, я обладаю весьма туманными понятиями о шизофрении. Но никак не могу себе представить, как больной перед приступом, в течение нескольких недель, с необычной тщательностью закрывает свои служебные дела, включая сюда и соцстрахование, налоговое управление и всю остальную любимую нашу бюрократию...
– Действительно. Это сложно себе представить, - развел Хиршбаум руками. – Что поделаешь. Мы до сих пор мало чего знаем о психических заболеваниях. Со времен Фрейда продвинулись буквально на волосок.
– Момент, - вновь перебил его Мержва. – Вы утверждаете, будто бы ваш клиент, ни с того, ни с сего, начинает новую жизнь, забывая о предыдущей? Он придумал, будто бы является Робертом Даронем?
– Нечто подобное я и хочу сказать.
– А каково же его настоящее имя?
– Не знаю. Лично я знаю его как Василевского, но это еще ни о чем не свидетельствует.
– И, извиняюсь за выражение, психически больной человек открывает фирму за фирмой, и в каждой немедленно достигает ошеломительного финансового успеха?
Хиршбаум расхохотался.
– Шизофреники – очень умные люди, - продолжал он хихикать. – А у этого вдобавок имеется одно специфическое свойство. Он обладает гипнотическим влиянием на людей.
– Вы хотите убедить меня, будто бы кто-то, понятия не имеющий об Интернете, неожиданно учреждает фирму, по объявлению в газете нанимает секретаршу и пару программистов, а уже через неделю способен позволить себе приобрести новенькую "альфа ромео"?
– А что такое вообще бизнес? – вопросом на вопрос ответил Хиршбаум. – Это искусство убедить контрагента, чтобы он заключил сделку именно с вами, а не с Ковальским или Новаком, которые предлагают то же самое. Вот и все. Гипнотического влияния на людей будет вполне достаточно.
– Секундочку. Вы хотите сказать, что через месяц он с равным успехом будет продавать грузовики, а через год - женские трусики?
– А еще он может создать Польскую Космическую Промышленность. Проблема лишь в найме специалистов и нахождении партнеров. А вот это второе ему удается очень даже легко.
Мержва покачал головой.
– Все это в башку не помещается, вы мне какую-то чушь пытаетесь сунуть, - разгневанно остановил он Хиршбаума. Теперь вместо одного подозреваемого у него появилось двое.
– Да пожалуйста... Как вы прекрасно знаете, никакой он не агент разведки Гондураса, никакой не преступник. Если так уж желаете, предъявите ему обвинение. Но в чем? В убийстве Роберта Дароня? А где тело? За получение паспорта за взятку? Так можете проверять в Белизе до конца жизни! Это уже мания преследования! Он будет менять шкуру словно змея. Постоянно, каждый сезон, непрестанно. Только вы ни на чем его не выцепите, потому что он чертовски скрупулезен в устройстве дел с налоговиками, что вы и сами отметили.