Фантастика и фэнтези польских авторов. Часть 2
Шрифт:
Святой Николай толкнул несколько разболтанные двери и вошел в теплую хату. Это уже последняя… Обязательную норму отработаю, и можно будет возвращаться к себе…
– Добрый вечер, хозяин, - начал было он и замолк на полуслове.
Дюжина солдат целилась в него из ППШ. Сзади в спину уткнулись два пистолетных ствола.
– Вот ты и попался, - прошипел академик Шмарагдов. – Наручники…
Несколькими минутами спустя Николай уже сидел в подвале.
Поначалу его хотели посадить в здании Гражданской Милиции, но окончательно выбрали подвал банка, так как тот
Якуб добрался до села огородами. Повсюду царило спокойствие, только из хат доносились голоса. Люди пели колядки. Вендрович осторожно поглядел в окно одного дома, потом другого. Николай точно здесь был… Иначе, откуда бы взялись радиоприемники "Филипс", бутылки с Джонни Уокером, банки с ветчиной и другие товары капиталистического производства, плотно покрывающие столы? Только вот, куда же он сам делся? Он еще кобылу должен отдать… Из-за памятника вынырнула тень. Сэмэн.
– Якуб, - серьезно сообщил он. – Коммунисты святого Николая схватили…
– Вот же черт, - тяжко вздохнул экзорцист. – Где его держат? Мы должны его вытащить…
– В банке. Тридцать русских его охраняет… Сами не справимся.
Экзорцист почесал голову.
– Бочку помнишь?
– Какую бочку?... А-а, ту… Ясное дело.
– Ее закопали у тебя, чтобы меня не искушать… Сто двадцать литров сорокалетней сливовицы. И как раз подходящий случай.
– Земля ж как камень. Ничего, у меня лом имеется. Поползли ко мне.
Через несколько минут в дверь банка постучали два занесенных снегом туземца.
– Чего? – рявкнул изнутри командир.
– Пугу, пугу, козак с Лугу![73] – весело ответил Сэмэн. – Мы пришли к вам, товарищи, отметить ваш великий успех. Прикатили бочечку водочки от благодарных жителей села.
Командир пытался было протестовать, но его подчиненные, услышав про бочечку водочки, вытащили саперные лопатки. Командир сдался и открыл дверь.
Якуб с Сэмэном закатили бочку.
– Сливовица, сорокалетняя, специально для такого случая хранили, - расхваливал Якуб. – И колбаска на закусь найдется…
Он выбил пробку. По тесному фойе банка разнесся райский запах. Тут же появились и стопки.
– Давайте выпьем за ваши успехи с религиозным предрассудком, - предложил Сэмэн.
Выпили раз, потом снова… Неизвестно откуда появилась гармошка, из трех десятков глоток раздалась песня:
Вставай, страна огромная,
Иди, на бой святой[74]…
Очередные порции булькали в измученных жаждой глотках. Колбаса исчезала метрами, в печке пеклась картошка на закуску.
– Ну что, гад, признавайся! – рявкнул русский. Святой Николай глянул на него с некоторым изумлением.
– В чем я должен
– Ах ты… реакционер… - изошел слюной Шмарагдов. – Сейчас мы тебе покажем…
Святой легонько усмехнулся.
– Вы совершаете очень серьезную ошибку, – сказал он. = За святого Николая меня принимаете.
– А ты всего лишь выдаешь себя за него? – не выдержал гминный партийный секретарь.
– Ни за кого я себя не выдаю. Я – Дед Мороз.
– Чего? – не сдержал изумления инструктор из повята.
– А почему это ты пришел перед Рождеством, а не в Новый Год? – рявкнул Шмарагдов.
– Во-первых, после революции вы поменяли календарь, и теперь новый год наступает позднее, - пояснил святой. – А кроме того, товарищ академик, читали ли вы доклад товарища Сталина "О проблемах борьбы с католическими суевериями на оккупированных территориях"?
– Естественно, я даже сам его написал, - пожал тот плечами.
– Тогда вы должны помнить, что перемены следует внедрять постепенно? Сначала Дед Мороз станет ходить вместо святого Миколая, потом Сочельник передвинем на Новый Год, и только лишь затем отождествим содержание с формой…
– Че-ерт… Действительно. Я же сам это и придумал. Не думал только, что оно уже реализуется….
– А кроме того, обратите внимание на то, что святой Николай был епископом. А где, в таком случае, мой епископский посох – пастораль?
И правда, при задержанном никакой пасторали не было. Они не знали, что посох остался в санях.
– Так ведь Деда Мороза не существует, - робко запротестовал гминный секретарь.
Арестант на это лишь рассмеялся.
– Похоже, не читали вы работу товарища Ленина "Материализм и эмпириокритицизм" в отношении бытия, которое определяет сознание, - заявил он. – Это же совершенно ясно, что если соответственное количество народа во что-то верит, это "что-то" становится действительностью… Тезис – антитезис – синтез – диалектика… Вы же сами лучше всех знаете, что Ленин – он вечно живой, - обратился арестант по-русски к Шмарагдову.
– Откуда вы знаете? – не смог скрыть изумления академик.
– Это ведь самая тщательнее всего охраняемая государственная тайна…
– Я – эманация веры миллионов советских детей, призванная к жизни творческим актом коммунистической партии, - с достоинством заявил схваченный. – Я являюсь материальным воплощением самого коммунизма. Вот не задумывались вы, почему у меня красная шуба? – Святой Николай с удовольствием отметил, что применяемый им метод промывания мозгов начинает приносить ожидаемые эффекты. – Я коммунист, гораздо лучший, чем вы! Мое мировоззрение врожденное, в то время как вы должны его в себе воспитывать…
– Ой… - вырвалось у инструктора.
– Под лесом же случилась стычка с реакционными силами, которые хотели прорваться в село, чтобы меня схватить и прикончить. Это уже не в первый раз… А вы, шляпы, вместо того, чтобы схватить того, схватили меня…
– Просим прощения, - русский снял с пленника наручники.
– Браво! Диалектическое мышление – это основа, - одарил его тот улыбкой.
Только теперь все заметили, что часть зубов у него – по русской моде – золотые.
– Мне пора, - сказал человек в шубе. – Беседа приятная, но, сами понимаете, дети ждут…