Фантастика и фэнтези польских авторов. Часть 2
Шрифт:
– А ведь вы, товарищ, всего не рассказали, - обратился к Шмарагдову секретарь гминной партийной ячейки.
Русский хмуро поглядел на него.
– Вы знаете все, что необходимо для выполнения задания, - буркнул он. – Вам его следует только схватить. Всем остальным мы займемся в Москве.
– Сорок лет назад люди говорили, что село посетил самый настоящий святой Николай…
– Товарищ, вам следует почитать работу товарища Иосифа Виссарионовича Сталина "Критическое осуждение религиозных предрассудков"[66], -
Остальные не отважились пискнуть ни слова.
Несколькими километрами дальше святой Николай быстро ехал по просеке через лес. Неожиданно, из-за заснеженных кустов на гнедой лошади выехал какой-то тип
"Вот черт[67], гитлеровец", - подумал Николай, увидав черный китель, но тут же узнал Якуба. И он облегченно вздохнул. Сочельник в отборной части СС – то было воспоминание, к которому он возвращался ой как неохотно… И что его искусило туда влезть? Глупые эсэсовцы приняли его за переодетого еврея, они ни за что не хотели поверить, что на самом деле – он грек из Миры[68]. И ведь тогда удалось смыться, и даже целым и невредимым. Святой потянул вожжи на себя, и четыре оленя затормозили. Вендрович спрыгнул с лошади.
– Приветствую тебя, Николай, - серьезным тоном произнес он.
– Кубусь[69], а точнее, теперь-то уже Якуб…
– Он самый.
– Ты зачем меня остановил? Что-то случилось?
– Ну, ты ведь наверняка знаешь, какая у нас ситуация? – заговорил экзорцист. – Коммунисты нас захватили. Образно говоря "в деревне москаль стоит"[70].
– Выходит, ты все-таки научился читать, - усмехнулся святой.
– Да не нужно было мне читать, по радио "Свободная Европа" такие стишки передают… Николай, не надо ехать сегодня в Войславицы, - сделался он серьезным. – Они засаду приготовили.
– На меня? – обеспокоился тот.
– А как же…
– Ты извини, но ехать я обязан. Дети меня ждут, опять же взрослые. Долг взывает…
– Блин, - буркнул Якуб, но не решился использовать собственную силу против святого. Он достал из кармана штабную карту, еще из старых добрых времен партизанщины. – Ну ладно. Если ты так ставишь вопрос, ничего не поделаешь. Но погляди на план. Они сидят тут, тут и вот тут… - отмечал он карандашом посты. – Единственный шанс проскользнуть, это через луга возле болотца.
– Тогда заметят эти, что под кладбищем, - трезво оценил святой. – Слишком близко они.
– Я отвлеку их внимание, - пообещал экзорцист. – Садись на мою кобылу, а я возьму санки… Подожди где-то с полчасика и езжай прямо в деревню.
– Договорились.
Николай спустился с облучка.
Якуб снял с седла мешок с чем-то тяжелым, вместо него подвесил мешок с подарками и подержал Николаю стремя.
Через минут двадцать на посту под кладбищем товарищ Шмарагдов поднял голову.
– Слышите? – спросил он.
В воздухе разносился звон серебряных
– Едет, - буркнул гминный секретарь, перезаряжая пистолет.
– Не забывайте: по мере возможностей брать гада живьем, - еще отдавал распоряжения русский.
В бледном лунном свете на заснеженной дороге появились сани.
– Оленями запряжено, - шепнул инструктор из повята.
– Тоже мне, дело, - фыркнул Шмарагдов. – Наверняка из зоопарка украл.
Солдаты схватились на ноги.
– Пересеките шоссе и зайдите его сзади. Тихомнов, радист, вызывай остальные посты.
– Есть!
– Ну вот птичка и наша, - буркнул под нос русский. Двадцать лет на деда охочусь… Вперё-од!
Все выскочили из придорожной канавы и направились бегом к саням. Дорога была узкая, развернуться не успеет, не сбежит…
– Бли-ин, а чего этот Николай в черное одет? – удивился про себя гминный секретарь.
Тип на санках поднял ППШ.
– Ложись! – заорал Шмарагдов, но было уже поздно. Очередь загрохотала и через какое-то время вернулась в виде эхо. – Огонь!!! – завыл москвич, расплющиваясь во рву.
Притаившиеся с другой стороны дороги бойцы начали стрелять. Предполагаемый святой соскочил в снег и, прячась за бортом саней, вытащил из сумки пяток гранат…
Неподалеку рыкнул танковый двигатель. Остальные красноармейцы спешили на помощь.
И вдруг – ну как назло – с неба начал валить густой-прегустой снег. Несколько минут, и белый туман затянул собой все вокруг.
Русский гадко выругался и на ощупь направился в сторону саней. По дороге он споткнулся о лежащего на дороге инструктора из повята. Партийный деятель держался за простреленное бедро и тихо стонал.
– Спокойно, до свадьбы заживет…
– Так я уже женат, - простонал партийный.
– Сейчас я за тобой вернусь, нужно увидеть остальных.
Несколькими метрами далее он наткнулся на гминного секретаря. Тот тоже был жив, рана в плече была не смертельная.
– Бли-ин, и что оно было? – изумленно спросил он.
– Как это что? Фашистско-империалистическая ловушка, - буркнул русский. – А вам кажется, что клерикальные силы только идеологически народ размягчают? В каждом приходе, если хорошенько поискать, найдется радиостанция, динамит, автомат… Война с религией – это война за выживание коммунистического общества. Вот сам погляди: в святого Николая переоделся, но автомат на всякий пожарный имел…
Через пару минут он добрался до саней. В ходе огневого боестолкновения все четыре оленя погибли. Шмарагдов зажег фонарик, стал освещать их по очереди. У одного оленя нос был неестественно красным[71]…
– Ты гляди… - буркнул про себя москвич.
У саней столпились парашютисты. Штыки в их руках мрачно блестели.
– Ни единого следа, товарищ Шмарагдов, - доложил один из них. – Сбежал…
– Далеко не уйдет, - лицо русского растянулось в гадкой усмешке. – В селе достанем.