ФАНТОМ

Гудкайнд Терри

Келен спрятала трясущиеся пальцы за спину, видя, как Джегань пересёк комнату и снял жилет из овечьей шкуры. Он бросил его на стул возле небольшого письменного стола. Его обнажённая грудь и спина были покрыты тёмными курчавыми волосами, что придавало ему довольно сильное сходство с медведем. Он был похож на что угодно, только не на человека, имеющего ложе с атласным балдахином. Келен подозревала, что на самом деле император вряд ли ценил подобные вещи, но хотел иметь их, как знак своего высокого положения. Она полагала, что он, возможно, забыл, что никто в Ордене не может быть лучше других. Почти не сомневалась, что он никогда не задумывался, что те люди в грязных палатках,

не спят под атласными одеялами.

Джегань взглянул на неё.

– Ладно, женщина, раздевайся. Или предпочитаешь, чтобы я сам сорвал с тебя платье? Выбирай.

– Сниму ли я его сама, или ты сорвёшь его, это всё равно будет насилием.

В шатре воцарилась тишина. Джегань выпрямился, и некоторое время разглядывал девушку. Лагерь снаружи почти затих, лишь приглушенные голоса вдалеке сливались один слабый гул. Император издал указ, что ежедневные передвижения армии будут быстрыми, пока они не достигнут Народного Дворца. Поэтому, несомненно, большинство людей, утомлённые дневными переходами и возбуждённые от игры Джа-Ла, спали в своих палатках.

Лишь один Джегань не успокаивался всю ночь. Если он и был взволнован играми, то после того, как Кэлен убила четырёх мужчин, он был в крайней ярости. Но её это не волновало. Император избивал её до бессознательного состояния, и она не могла себе представить, что ещё он мог сделать с ней.

– Теперь ты моя, - произнёс он низким угрожающим голосом.
– Ты принадлежишь мне, и никому больше. Мне одному. Я могу сделать с тобой всё, что пожелаю. Если решу перерезать тебе глотку, то ты истечёшь кровью ради меня. Если я отдам тебя, тем троим, которые тебя видят, ты подчинишься им, нравится тебе это или нет, с согласием или без согласия.

– Ты принадлежишь мне. Я выбираю твою судьбу. Ты не можешь повлиять на то, что с тобой происходит. Никак. Это решаю лишь я один.

– Это тоже насилие.

Он пересёк комнату в три яростных шага и ударил наотмашь. Кэлен растянулась на полу. Он вздёрнул её за волосы, и швырнул на кровать. Мир закружился, когда она пролетела по воздуху, лишь в нескольких дюймах от деревянной стойки.

– Конечно это насилие. Это то, чего я хочу! И ты это получишь!

Он обрушился на кровать как разъярённый бык. В чёрных глазах бесновался дикий ураган… Прежде чем она опомнилась, Джегань оказался над ней. Кэлен была готова. Она не собиралась препятствовать, позволив ему наслаждаться применением силы, чтобы овладеть ей. Но сейчас, когда он лежал на ней, раздвинув её бёдра, те мысли затерялись от неожиданного испуга за то, что сейчас произойдёт. Она отчаянно не хотела этого. Забыв все свои планы, она безнадёжно пыталась убрать от себя его руки, но с таким настроением его было не остановить. Она не могла соперничать с ним в силе. Он даже не соизволил ударить её, чтобы прекратить сопротивление. Одним рывком, он разорвал её рубаху.

Когда Джегань остановился, Кэлен ещё не упокоилась, тяжело дыша от усилий. Он уставился на её обнажённую грудь.

Кэлен использовала неожиданное затишье, чтобы убедить себя. Она только что убила четырёх скотов. Это было ничто, по сравнению с ошейником на её шее, утраченной памятью, потерей личности, незнания того, кем она является, и тем, что она стала беспомощной рабыней Сестёр Тьмы и императора толпы головорезов.

Это было ничто. Она была лучше, чем бороться с ним таким глупым способом, как школьница, которая старается отшвырнуть руки хулигана. Она не должна так бороться. Не должна. Она это прекрасно понимала. Да, она напугана, но не нужно впадать в панику. Она боялась, когда убивала тех четверых, но контролировала свой

страх и действовала.

Она лучше Джеганя. Он лишь физически сильнее и сможет взять её только силой. Это знание давало тонкую нить власти над ним. И он это знал. Император никогда не добьётся её вожделения, потому что она лучше его, гораздо лучше. Такую женщину, как она, Джегань мог взять только силой, потому, что был слаб и ничтожен, как мужчина.

– Удовлетворён своей наградой, Превосходительство?
– усмехнулась она.

– О, да.
– Злобно улыбнулся Джегань.
– А теперь, снимай штаны.

Кэлен не сделала не малейшего движения, чтобы подчиниться. Тогда Император сам стал расстёгивать пуговицы, по одной, будто открывая что-то ценное. Она лежала, вытянув руки вдоль тела. Джегань подцепил пальцами пояс её штанов, стянул вниз, вдоль ног, выворачивая штаны наизнанку, снял через ступни. Затем отбросил их в сторону, и помедлил, привлечённый близостью её обнажённого тела.

Кэлен тихо закусила внутреннюю сторону щеки, чтобы в панике не отбросить его руки прочь, когда он провёл ладонью по её ноге, ощупывая мягкость её бедра. Кэлен боролась со слезами. Она отдала бы всё, только бы оказаться не здесь, а где-нибудь в другом месте, подальше от власти этого чудовища.

– Теперь, остальное, - произнёс он хриплым шёпотом.
– Снимай трусы.

Она знала, что когда сделает это, то распалит его ещё больше. Поэтому она исполнила, что ей приказано, но постаралась сделать как можно менее соблазнительно.

Глядя, как она выполняет приказание, император уселся на край кровати и снял обувь. Сбросил штаны и ногой отшвырнул в сторону. Его нагота вызвала у Кэлен ужас, смешанный с отвращением. Она подавленно отвела взгляд.

Кэлен удивлялась, как сможет когда-нибудь, после всего этого, полюбить и позволить мужчине прикасаться к себе. Она упрекала сама себя и собиралась никогда не влюбляться. Словом, беспокоилась о проблеме, которой у нее никогда не будет.

Кровать продавилась под весом Джеганя, когда он улёгся рядом с Кэлен. Он остановился и посмотрел на неё, провёл рукой по её животу. Она ожидала грубого прикосновения, жёсткой хватки, но вместо этого ощутила лёгкое прикосновение, медленное, неторопливо оценивающее что-то очень ценное. Она не ожидала, что такое мягкое обращение продлится долго.

– Ты действительно совершенно замечательная, - сказал он сухим голосом, скорее себе, чем ей.
– Воспринимать тебя глазами других, действительно, совсем другое- теперь я это вижу.

Его тон изменился. Злоба таяла от жара его страсти. Он был на грани отказа от раскованной похоти.

– Совсем не то же самое… Я всегда знал, ты исключительная, но теперь я вижу тебя, здесь, рядом… ты поразительное создание. Просто… потрясающее.

Кэлен размышляла, что подразумевал Император, говоря, что воспринимает её глазами других. Возможно, это означало, что он смотрел на неё глазами Сестёр. Она была поражена неожиданной догадкой, испугавшей её: Джегань видел её обнажённой, когда она думала, что рядом только Сёстры. От такого осквернения, она наполнилась ледяным гневом.

Он был там, тогда. Он планировал это сделать. Но иногда, она чувствовала, что он так же говорит и о чём-то ещё. Это было больше, чем его слова, больше, чем он подразумевал. Что-то тайное. Джегань сказал что-то такое, что заставило её подумать, что он говорил о её жизни до Сестёр, до того, как она забыла, кем является. Кэлен была разгневана, думая, как он наблюдет за ней глазами Сестёр, но при мысли, что он видел её раньше, в той жизни, которую она не помнит, приводило её в замешательство.