Фарги Падающая звезда
Шрифт:
Призывно загудел зуммер переговорного устройства. Джон нажал кнопку приёма. Я усмехнулась. Обычно начальники отделов подключаются без приглашения. Но Вейдер сам решает, хочет ли он говорить. Это оказался даже не начальник отдела. С экрана обтрёпанного видеотектера в цвете и великолепном трёхмерном изображении взирал сам старший инспектор Рикс.
— Ты один? — спросил он.
Джон покосился на меня.
— Нет, с дамой.
— Зайди ко мне, если не очень занят.
Джон оглядел свой заваленный бумагами стол. Рикс терпеливо ждал ответа.
—
— Это не моё дело, а Аль-Рагима. Зайдёшь?
— А куда я денусь? — пробормотал Джон, вставая.
Рикс с облегчением кивнул и исчез с экрана. Вейдер взглянул на меня. Я поспешно слезла с подоконника и направилась за ним. Мы шли по высоким светлым коридорам, где, несмотря на поздний час, всё ещё было полно народу. Подтянутые и обаятельные земляне в элегантной синей форме и не менее элегантных штатских костюмах с разной степенью приветливости здоровались с Джоном и несколько удивленно поглядывали на меня. Видимо, ходить в обтягивающих кожаных штанах здесь было не принято.
На лифте мы поднялись ещё выше и вошли в приёмную. Молодой инспектор, увидев Джона, вскочил.
— Добрый вечер, младший инспектор, — едва не беря под козырёк, выпалил он.
— Добрый вечер, — буркнул Джон, направляясь мимо него к двери в кабинет Рикса, но вдруг остановился: — В следующий раз сиди и не дёргайся. Ещё раз встанешь по стойке смирно, отправишься вниз пропуска проверять. Усёк?
— Так точ… То есть понял, младший инспектор!
— Вольно… — вздохнул Джон, открывая дверь. Заходя, он с мрачным видом пробормотал:
Покуда в теле есть душа, я буду обучать и мучиться:
Не знаю, я, чего добьюсь, но, может, кое-что получится.
— Теперь ты будешь изводить меня стихами? — поднялся ему навстречу Рикс.
— Что ты имеешь против персидской поэзии? — поинтересовался Джон. — Вы знакомы?
— Конечно! — Рикс почти радостно смотрел на меня. — Давно мы с вами не виделись, командор!
— Я не командор, — заметила я.
— Естественно, — усмехнулся он. — И не член Высшего Совета Космоплавания Объединения Галактики. Всё равно мы знакомы. Я даже знаю о ваших приключениях в Луарвиге.
— Значит, этот лохматый тип, который сводил нас на экскурсию к Храму, — это ваш человек?
— Нет, это сотрудник департамента Дальней космической разведки. Земля проявляет особый интерес к вашему расследованию.
— Лишь бы работать не мешали, — проворчал Джон.
— Жаль, что я не знала, — вздохнула я. — Передала бы с ним привет Шеллу Холлису.
— Да, жаль, — деловито кивнул Рикс и радушным жестом указал в угол кабинета, где стоял диван и пара кресел. — Присаживайтесь.
Я села на диван, а Джон почему-то предпочёл примоститься на подлокотнике кресла. Рикс задумчиво взглянул на него и сел напротив.
— У нас намечаются крупные неприятности, Джон, — произнёс он. — Очень крупные. Я не собираюсь ни в чём винить твоего друга, тем более что это был единственный случай за всё время его службы, когда он проигнорировал
— О чём идёт речь? — Вейдер с явным недоумением смотрел на начальника отделения. — Аль-Рагим что-то не сделал?
— Да. Он не сделал то, что нужно было сделать очень срочно, и что мог сделать только он. Теперь положение становится почти критическим, и если мы с тобой не сотворим чуда, то на Земле нас не поймут.
— За чудесами, пожалуйста, к Глостеру. Это по его части. Ты можешь по-человечески объяснить, в чём дело?
— Ты в курсе политической обстановки в Луарвиге?
— Конечно, это моя работа.
— И ты знаешь, что последнее время баланс между тремя китами городской экономики начал нарушаться?
— Вот об этом я могу только догадываться. Официально у меня ничего нет. Есть предположения, что Ластон укрепил свои позиции и потому Келх вроде бы ищет союза с Хулстом, но это только слухи.
— Это не слухи, — раздражённо произнёс Рикс. — Это всё рассказывал мне Аль-Рагим ещё месяц назад в этом самом кабинете. У него были доказательства, что Конгресс намерен форсировать перегруппировку сил в регионе, и для этого предоставил Ластону дополнительные средства и особые полномочия. Для нас очень важно этого не допустить!
— Почему? — спросила я, и Рикс посмотрел на меня, как на идиотку.
— Это же ясно! Всё дело в Сабрионских колониях!
— Сабрион был открыт около года назад, — объяснил мне Джон. — Это высокоразвитая планета, ориентированная на вооружённую экспансию. В своих колониях она проводит довольно жёсткую политику, которая никоим образом не соответствует требованиям Всегалактической Декларации прав разумных существ. На этом основании Сабриону было отказано в членстве в Объединении Галактики до тех пор, пока он не устранит эти нарушения. Он не подчинился, и Объединением было наложено эмбарго на экономические отношения с Сабрионом и вообще введена его политическая блокада. Это не влияло на положение Сабриона, но снижало темпы его экономического развития. К тому же руководство всех трёх фронтов сопротивления колоний Собриона перебазировались со своих планет, где они находились в подполье, сюда, на Киоту. Отсюда они координируют деятельность партизан, здесь закупают оружие и всё, что необходимо для вооружённой борьбы с метрополией.
— И какая здесь связь с Ластоном и прочими?
— Прямая. Колонисты занимают три крупных острова, на которых нет космодромов и потому они вынуждены пользоваться услугами грузового флота для перевозки крупных партий груза туда, где есть космодромы.
— На их планетах несколько необычные природные условия, — вставил Рикс. — Поэтому они вынуждены дорабатывать всё вооружение, которое закупают, на заводах, расположенных на их островах, фактически им приходится перевозить каждую партию груза дважды: с космодрома на завод и обратно.