Фарги Падающая звезда
Шрифт:
— Нам стало известно, — продолжил Джон, — что правительство Киоты втайне нарушает решение Генеральной Ассамблеи Объединения и доставляет на Сабрион некоторые грузы, но прямых доказательств у нас нет. И теперь уже Сабрион грозит предоставить эти доказательства, в том случае, если Киота не помешает деятельности фронтов Сопротивления. Конгресс оказался в сложном положении: с одной стороны он вовсе не хочет, чтоб кто-то во всеуслышание заявил о том, что они нарушают эмбарго, потому что за этим могут последовать экономические санкции и против самой Киоты, а
— И они решили перекрыть им морские перевозки?
— Именно. Так или иначе, Конгресс контролирует все судовладельческие компании планеты, и только Луарвиг, имеющий большой флот, ему не подчиняется. Если же они возьмут под контроль и флот Луарвига, они смогут задушить колонии, взвинтив для них цены на перевозки. Перенести свои заводы на другую планету колонисты тоже не смогут, и в результате Сабрион будет ублажён, тайна соблюдена, а освободительное движение на колонизированных планетах ослаблено.
— И потому Ластон форсирует события? — уточнила я и, получив утвердительный ответ, спросила: — А какова во всём этом роль Фарги?
— Переговоры между Келхом и Хулстом он должен был взять на себя, — обречённо вздохнул Рикс. — Уже много лет он специализировался на подобных делах, выступая посредником между враждующими сторонами, и всегда добивался успеха. На сей раз, за помощью к нему обратился сам Келх, и он согласился, сообщил об этом мне, и мы, всё обсудив, выработали примерную стратегию поведения в данной ситуации. И на этом всё кончилось. Он ни разу не встретился с Хулстом и вообще, наверно, забыл об этом деле.
— Вряд ли забыл… — устало потерев лоб, пробормотал Джон. — Видимо, у него появились заботы поважнее.
— Поважнее? — возмутился начальник отделения. — Да что, чёрт возьми, может быть важнее?
— Основная миссия.
— А что вы о ней знаете? — диковато покосился на меня Рикс.
— Мы не знаем, но догадываемся, — уточнил Вейдер. — Нейтрализация Огненного Глаза, верно?
— С самого начала это была идиотская идея, — убитым голосом произнёс Рикс. — Мало того, что из-за неё мы в самом начале поставили на уши весь департамент, так теперь я потерял одного из лучших моих сотрудников! Неужели, он всерьёз во всё это верил?
— Верил и, может, потому чего-то добился, — заметила я. — У нас есть основания полагать, что именно поэтому он и погиб.
— А у меня есть основания полагать, что Ластон каким-то образом узнал о просьбе Келха и убрал Аль-Рагима, чтоб сорвать переговоры.
— Тоже версия, — хладнокровно кивнул Вейдер. — Мы и ей уделим внимание, но наша даёт нам основания полагать, что мы можем закончить выполнение основной миссии и без него.
— Джон, — Рикс умоляюще взглянул на него. — Ты знаешь, что я не имею права в приказном порядке менять приоритеты деятельности вашей группы, но, ради Звёзд, займись сперва Ластоном
— Я займусь, Мэл, хоть для меня это всё совершенно неожиданно. Что, по-твоему, я должен сделать?
— Найди другого посредника.
— Безумная идея. Аль-Рагим в течение пятнадцати лет добивался доверия местной элиты, прежде чем его допустили к роли посредника такого уровня. Мне просто некем его заменить.
Рикс уныло опустил голову и пробормотал:
Людей незаменимых нет, и всё же
Мы заменить ушедшего не можем…
— Фу ты чёрт! Я и сам начал… — он поднял глаза и осторожно спросил: — А тот парень, у которого ты сегодня был? Грандер, кажется. Ведь это он добывал для Аль-Рагима особо конфиденциальную информацию. Может, он?
— Нет, — покачал головой Джон. — Грандер для этого никоим образом не подходит. Не тот уровень. К тому же, у него не та репутация. Он — владелец клуба для мужчин, имеющих гомосексуальные наклонности. Ни Келх, ни Хулст таких наклонностей не имеют, и Грандер для них человек третьего сорта.
— Придумай что-нибудь, Джон! Я знаю, что ты можешь!
— Я попробую. Я могу поработать в твоём кабинете? Мне не хотелось бы отрываться от дел из-за пустяковых звонков и визитов.
— Конечно, Джон! О чём может быть речь! — Рикс поспешно вскочил. — Я уже ухожу. Если хочешь, я скажу адъютанту, чтоб он сварил тебе кофе.
— Не надо. Пусть идёт по своим делам. Да я и сам ненадолго задержусь. Час-полтора от силы. У тебя есть свежие газеты из Луарвига?
— Сбоку в левом ящике стола. И можешь не торопиться, Джон. Я закончил на сегодня. Всего хорошего!
Он направился к двери, но вдруг обернулся.
— Джон, представитель Конгресса по контактам просил тебя добыть информацию о нашей позиции в отношении кризиса алкорско-ормийских переговоров о возвращении Орме вывезенных в период оккупации ценностей… Мне кажется, он начинает нервничать.
— Он слишком мало за неё даёт… — устало ответил Вейдер.
— Я к тому, что примерное содержание этой информации уже передали из департамента. На компьютере файл «Корона». Прочитай и уничтожь. И, может, не загибать слишком большую цену? Не ахти какие там тайны.
— Я сам знаю, какая информация сколько стоит, — Джон посмотрел Риксу в глаза. — И если он нервничает, значит, она важна. Пусть платит.
— Я просто думаю, что однажды кто-то задумается, куда ты деваешь такие огромные деньги…
— Это моя забота. Может, у меня мания накопления, или я хочу стать правителем Марса, или просто передаю пожертвования в Красный Крест.
— Ладно, как знаешь… Всего хорошего. Привет остальным…
— Непременно.
Рикс попрощался со мной и ушёл, провожаемый тяжёлым взглядом Джона. Когда дверь за ним закрылась, Джон вздохнул:
— Мне действительно всё это надоело. Можешь мне не верить, но у меня самая паршивая работа в группе. Этот мальчишка, адъютант, пока не сел туда и не узнал о моём настоящем звании и должности, здоровался сквозь зубы. Думаешь, приятно?