Фатум
Шрифт:
– Черта с два! – пыхтела девушка, не желая сдаваться. Она-таки была готова взорваться и закричать от собственного бессилия.
– Где ты была? И кем был тот мужчина, с которым виделась в клинике?
– Откуда Вы…
– Это тебя не касается, – повторил за ней Кристиан. – Где ты…
– Отдайте мне коробку! – Николь злобно уставилась на него. – Отдайте ее немедленно или я…
– Не смей перебивать меня! – мужчина снова завелся. Мало того, что она посмела его перебить, когда он говорит, так она еще и угрожать ему вздумала! Он уже начал жалеть, что вытащил ее из лифта. Малолетняя, неблагодарная…
– ТЕСТ НА ОТЦОВСТВО?! – ни с того ни с его завопила Николь. От неожиданности Кристиан ослабил хватку, и девушка смогла выдернуть коробку. – ТЫ
Мужчина вылупился на нее в полнейшем недоумении, потом обернулся назад, ища того, к кому она обращалась. Но за ним не было никого, кроме толпы зевак – пациентов, посетителей, персонала – которые с интересом наблюдали за происходящим.
– КАК ТЫ МОГ? – продолжала заливаться Николь. – ПОСЛЕ ТОГО, ЧТО БЫЛО МЕЖДУ НАМИ! КАК ТЫ МОГ УСОМНИТЬСЯ В ТОМ, ЧТО…, – она сделала несколько шумных вдохов и шмыгнула носом. – Ты… Ты просто…
– Какого черта ты творишь? Что ты несешь? – сквозь зубы процедил Кей, приблизившись к ней и схватив коробку. – Сейчас же прекра…
– НЕ ТРОГАЙ МОИ ВЕЩИ! – рыдающая Николь выдернула коробку из его рук. – Я НЕ ВЕРНУСЬ ДОМОЙ, СЛЫШИШЬ? Я НЕ СТАНУ ЖИТЬ С ЧЕЛОВЕКОМ, КОТОРЫЙ МОГ УСОМНИТЬСЯ В ТОМ, ЧТО ЭТОТ РЕБЕНОК…ТЫ НЕ ДОСТОИН БЫТЬ ЕГО ОТЦОМ!
Стоило мужчине попытаться сократить расстояние между собой и истеричкой, как та начинала вопить на несколько октав выше, и Кею приходилось снова и снова отступать назад. Точно двух драчунов в подворотне, их окружали зеваки, с интересом наблюдавшие за спектаклем. Кристиан в бессилии обвел взглядом зрителей в поисках поддержки, но к своему ужасу в их глазах он читал лишь презрение и недовольство, обращенные к нему, и жалость и сострадание – к Николь. Неужели эти глупцы ей верят? Они что, слепые что ли?!
– Уходи! – слезливым голосом продолжала девушка. – Видеть тебя больше не хочу!
– Николь, – все так же тихо, чтобы его могла слышать только потенциальная мать-одиночка, процедил Кей, – я предупреждаю тебя…
– НЕТ! Я НЕ ХОЧУ ТЕБЯ БОЛЬШЕ СЛУШАТЬ! ТЫ УЖЕ ВСЕ СКАЗАЛ! УХОДИ! – и прежде чем мужчина успел предпринять что-то еще, Николь повернулась к «зрительному залу». – Пожалуйста, вызовите охрану! Уведите его, прошу вас!!! Пожалуйста!
Это был уже перебор. Сжав кулаки, не имея ни малейшего понятия, что он собирался с ней сделать, Кристиан направился к истеричке, но…Сегодня явно был не его день. Пожалуй, это день войдет в первую десятку самых худших дней его жизни. Сморщенная узловатая рука какой-то пожилой дамы опустилась ему на плечо, чуть выше локтя – дальше старушка просто не доставала – и за этим последовало следующее: – Шел бы ты отсюда, сынок.
От такого заявления у Кея отвисла бы челюсть, не будь он так зол. Дальше больше: этот совет вызвал одобрительный шепот в толпе, и мужчина сам не заметил, как его взяли под руки и повели к лифтам. Последним, что он видел до того, как закрылись двери лифта, было торжествующее лицо Николь. Эта нахалка, злорадно ухмыляясь, даже послала ему воздушный поцелуй! Нет, когда-нибудь он все-таки прибьет ее!
– Один – ноль в пользу землян, Зомби, – пробубнила Николь себе под нос и победным шагом направилась в палату.
Теперь, когда на стене появились картинки, всякие поделки из глины и соломки, а на подоконнике и прикроватной тумбочке красовались расшитые Мэриан салфетки, палата стала практически уютной. Конечно, жужжание и назойливое пиканье приборов, затхлый запах и плохое освещение не красили обстановку, но теперь тут хотя бы можно было находиться живому человеку. Завтра Николь собиралась принести цветов: по букету на подоконник и тумбочку. Еще надо будет принести настольную лампу и попросить где-нибудь кресло: тогда Никки сможет читать женщине на ночь.
Последним предметом обстановки должен был стать дневник, но, подумав, Николь решила сохранить его у себя: вряд ли Мэриан была бы в восторге от того, что ее личные переживания могли оказаться в руках какой-нибудь любопытной медсестры.
Когда Никки закончила, был уже поздний вечер. Девушка с грустью посмотрела в окно, в ту сторону, где, как она думала, располагался
Отвернувшись от окна, Николь подошла к своей сумке и проверила вещи: все на месте. Несмотря на то, что тетя никогда не одобряла мании Николь к пацанским или просто неженственным вещам, девушка всегда делала по-своему. Зачем покупать сумку, в которую помещается только кошелек и телефон? Другое дело ее университетская сумка! Туда помещалось все, что угодно. Вот и сейчас в ее недрах девушка с облегчением обнаружила свой спортивный костюм, который валялся там еще с сессии, студенческий, зачетку и, самое главное, ключи от съемной квартиры. Они с Эмбер снимали комнату в университетском районе, так как каждый раз ездить из дома дяди было очень неудобно: на одну дорогу могло уйти три часа. Комната была маленькой, но для учебы – самое то. Правда, хозяйка квартиры была уж слишком премудрая: она уговорила девушек платить за комнату и летом, чтобы она не сдала комнату кому-то другому на следующий год. И, конечно, сообщила она об этом в мае, когда девушки перевезли половину своих вещей туда. Но сейчас эта ситуация была очень кстати: так у Николь хотя бы было, где остановиться. Бережно положив дневник няни в сумку, девушка еще раз по-хозяйски осмотрела палату на случай, если она что-то забыла. На глаза попался тот самый шоколадный тортик, ну или то, что от него осталось. Желудок девушки сжался: она ничего не ела с самого утра. Но ведь это торт Мэриан. Как она могла покушаться на него? Хотя, с другой стороны, он пропадет, если его не съесть: и кому от этого будет лучше? Завернув десерт обратно в коробочку и клятвенно пообещав няне, что принесет ей новый, когда та поправится, Николь запихнула торт обратно в сумку. Теперь можно было идти.
Проблема с ужином была решена, но что ей делать еще два дня? Ведь Николь не ожидала, что все так получится, и не брала с собой много денег. А та сумма, что у нее была, почти вся ушла на такси. Сейчас еще уйдет и на метро. Как же она так замоталась, что совершенно забыла, что сегодня – пятница? Теперь въезд в город будет закрыт до утра понедельника. Этот режим – еще один атрибут энергосберегающей политики. Все предприятия на выходные закрывались, и рабочим из пригорода не было смысла ездить в город. Это нововведение имело своей целью сокращение выхлопных газов, потребления топлива и прочего, что так или иначе было связано с содержанием и эксплуатацией транспорта. Во время выходных в пределах города обслуживалась лишь парочка наземных маршрутов: люди, как правило, пересаживались на велосипеды. Плюс, работал метрополитен. Что же касалось внешних коммуникаций, то все было глухо: разумеется, везде и всегда находились люди, которые за определенную сумму денег могли потаксовать между городом и пригородом, но, во-первых, сумма граничила с любыми приличиями, а, во-вторых, это было уголовно наказуемо. И, примечательно, пассажира-заказчика ждало более серьезное наказание, нежели водителя-исполнителя. Вот так вот правительство начало действовать. Интересно, что же помешало им раньше принять меры по защите окружающей среды? Глядишь, ситуация не менялась бы так радикально.
Как только Николь вышла на улицу, нарисовалась еще одна проблема: было холодно. Вот ведь «удача»: сегодня она впервые за последнюю неделю осмелилась выйти в одежде без рукавов, но, как назло, в данный момент девушка не отказалась бы от чего-нибудь потеплей! Сумасшедший день. Вжав голову в плечи и скрестив руки на груди, Никки быстрым шагом направилась к входу в метро. Она нечасто бывала в этой части города, поэтому решила не рисковать и идти вдоль шоссе: так путь был длинней, чем если идти через дворы, однако, она потеряет еще больше времени, если заблудится.