Фатум
Шрифт:
На это девушке было нечего ответить.
– И да, – добавил Кристиан, разворачиваясь. – Мне дозволено все. Постарайся уже усвоить это.
Он не стал больше ждать: просто пошел дальше. Мужчина никак не мог понять, какое дело этой девчонке было до судьбы того гада. Тем более, что все с ним будет в порядке. Все, кроме его лица. Может, хоть так смысл произошедшего впечатается в его память. В следующий раз он дважды подумает, чем приставать к слабым или же нападать со спины. Да и друзей будет тщательнее выбирать. С какой стороны не посмотри, Кей оказал этому землянину одолжение. Мужчина преподал ему урок, который он сам усвоил еще в детстве: не стоит наживать противника,
Николь смотрела на удаляющуюся фигуру Кристиана, гадая, кто он все-таки такой. Она опустила взгляд на «свой» пиджак, затем – на стонущего на земле парня. Как в одном человеке могли уживаться такие разные стороны? Как он мог быть одновременно жестоким и заботливым, опасным и надежным? Как ни крути, Зомби был прав: он действительно спас ей жизнь…Хотя, нет, все правильно. Все логично. Девушка не могла его понять, потому что он не человек. Он – чужой, зомби, инопланетянин. Он не такой как она, так что не стоит даже пытаться понять его поступки и мотивы. Но куда Зомби собрался? Он же в городе абсолютно чужой! Вот, пожалуйста, еще один оксюморон: вроде умным себя считал, а делал глупости. Ну, вот куда он пошел? Разве она могла позволить ему уйти одному?
– … три,…два,….один, – и стоило ему закончить отсчет, как за спиной послышались знакомые шаги. Кей усмехнулся: все же девчонка была ужасно предсказуемой.
====== Глава 9 Давняя история ======
Женщина, еще раз оглянувшись назад и убедившись, что ее никто не видел, открыла дверь и проскользнула в палату. Конечно, она договорилась с медсестрой, чтобы та не тревожила ее ближайшие двадцать минут, но все же осторожность лишней не бывает. Да и Николь, которая, судя по убранству палаты, тоже могла наведаться, не должна была ее тут видеть: это вызвало бы много вопросов, ответов на которые у Эбигейл Прайс не было. Она сама не до конца понимала, зачем пришла и чего хотела добиться. Для извинений слишком поздно – почти тридцать лет прошло – да и был ли в них смысл, если Мэриан все равно их не услышит.
Эбигейл тихонько закрыла дверь и прислушалась: в коридоре было тихо. Тогда женщина медленно развернулась и посмотрела на ту, перед кем она больше всего боялась предстать. К своему стыду она понимала, что не будь Мэриан в коме, она бы никогда не решилась прийти сюда. Она так и видела укоризненный, полной боли взгляд ореховых глаз: тот самый, который преследовал Эбигейл все эти годы. Женщина, не торопясь, обошла вокруг палаты, с преувеличенным интересом изучая обстановку. Как опытный искусствовед, она останавливалась около каждого цветочного горшка, около каждой вышитой салфеточки – в общем, как можно дольше оттягивала тот момент, когда ей придется предстать перед своей бывшей няней.
Да, можно сказать, что Мэриан Абрамс воспитала целую династию. Живя по соседству, двадцатилетняя Мэри помогала ухаживать за Эбигейл и Этель – мать Николь. Начиналось все с того, что она сидела с девочками, когда их родители были заняты, но потом их мать тяжело заболела и умерла: постепенно вся забота о несчастных сиротках легла на ее плечи. Прикипев к воспитанницам всем сердцем, девушка, не колеблясь, бросила учебу, оставила свой дом и посвятила им свою молодость и красоту. Вскоре Этель уехала учиться за границу: несмотря на очень юный возраст, она обладала поразительными способностями к языкам, и отец не мог встать на ее пути – он отправил ее в самый лучший языковой университет. Интересно, поступил ли он так, если бы знал, что больше никогда не увидит свою младшую дочь? Этель никогда больше не возвращалась домой: в Европе она встретила своего будущего мужа, вышла
Эбигейл, между тем, продолжала жить под крылом отца, постигая искусство быть хранительницей семейного очага. Мэриан была для нее кумиром. Именно в ней Эбби видела идеал женщины, способной отдать всю себя семье, не растрачивая свои годы на высшее образование, карьеру и прочие вещи, которые диктовало современное общество. У Эбигейл было все: дом, семья, достаток. Мэри тогда заменила ей мать, и лучшей наставницы ей было не найти. То была сказка, но у каждой сказки, как известно, есть одно противное свойство: она заканчивается.
Эбигейл в тот год исполнилось шестнадцать. Ее отец устроил грандиозное торжество: практически вся школа была приглашена в их дом. Конечно, дело было не в том, что Эбби любили и обожали все без исключения, а в халявных угощениях и возможности посмотреть дом ее отца изнутри (их фамильный особняк был одним из самых старинных строений в городе). Но ни пышный праздник, ни горы подарков не смогли сделать девушку счастливой. Мэри – ее наставница, ее вторая мать – не появилась, даже не заглянула на торжество. Ей тогда было уже около тридцати пяти, и, конечно же, у нее вполне могли быть свои дела, но ведь она могла бы хотя бы на секундочку зайти и поздравить Эбби!
Той же ночью именинница тайком выбралась из дома и поспешила к няне. Она не могла терпеть до утра: обида и невыплаканные слезы просто душили ее изнутри. Но то, что она обнаружила у Мэриан дома, она никак не ожидала увидеть. Возможно, то был эгоизм с толикой детской жестокости, но Эбигейл давно для себя решила, что Мэриан принадлежала только ей, а потому ни ее возраст, который уже считался поздним и для брака, и для рождения детей, ни ее обязательства перед отцом Эбби не позволяли ей заводить собственную семью. Тем не менее, когда Эбигейл пробралась в дом няни, она обнаружила, что та была не одна. С ней был незнакомец: высокий, темноволосый и очень красивый. Эбигейл никогда не видела его раньше ни в городе, ни в школе, ни где-либо еще. Но Мэриан принимала его как старого знакомого: они смеялись, смотрели какие-то фотографии – одним словом, вели себя как старые добрые супруги.
На следующее утро, Мэри пришла поздравить свою воспитанницу с прошедшим праздником, но вместо благодарности получила лишь упреки и обвинения. Юная Эбби не могла смириться с тем, что вынуждена делить свою няню с кем-либо еще. Прошло немало времени, прежде чем Мэриан удалось помириться с ревнивой воспитанницей. Она даже познакомила девушку со своим избранником – Эйденом. Тот, правда, показался Эбигейл слишком молчаливым и угрюмым: он совсем не был похож на того человека, что так живо и открыто смеялся, смотря фотографии Мэри. Даже его красота меркла в глазах Эбби, стоило ему посмотреть на нее своими холодными ультрамариновыми глазами. Девушка не понимала, что могла ее няня найти в этом поистине ужасающем человеке, но видя то, как светились ее глаза, как сияла ее улыбка, Эбигейл отбросила все свои подозрения.
Эйден стал их тайной. Эбби не понимала, почему Мэри скрывала мужчину, особенно, после того, как она сообщила, что они были женаты. Какой смысл был в этих тайных отношениях? Но из уважения к женщине Эбигейл хранила этот секрет, как свой собственный. Не раскрыла она его и тогда, когда Мэриан забеременела. Разумеется, всем было интересно, откуда у незамужней затворницы живот. Поползли всякие сплетни, нелепые слухи: ведь они жили, считай, в деревне, а в деревнях каждый считает своим долгом влезть в чужое дело.