Feel Good. Книга для хорошего самочувствия
Шрифт:
Наутро Алисе позвонила Анн-Паскаль Бертело и сказала, что ей очень жаль, но Камилла Боннен де Ла Бонниньер де Бомон рвет и мечет, что ее-де «обманули и унизили» и она расторгает контракт.
Книга не выйдет.
Следом она получила электронное письмо из юридического отдела, в котором ей сухо объяснили, что «ложь, касающаяся личности автора, может быть рассмотрена как нарушение гражданского права: обманные действия повлекли за собой согласие, которого одна из сторон не дала бы, не стань она жертвой этого обмана».
Алиса только пожала плечами.
И они с Томом снова занимались любовью: в кровати, на столе после
Когда Алиса наконец собралась домой, Том спросил:
— Что же теперь будет?
— Понятия не имею.
7. Все всегда обязательно будет хорошо
В этот день после обеда к Алисе наведались социальные службы и полиция.
Трое мужчин в форме и женщина, чьи обведенные темными кругами глаза выдавали привычку к самым дерьмовым ситуациям.
Агату хотели забрать в тот же день и срочно поместить в приемную семью. Алиса очень спокойно спросила женщину: «Почему вы думаете, что Агате будет лучше в приемной семье, чем у меня?» Женщина обошла квартиру, придирчиво оглядела детскую, осмотрела Агату, пытаясь отыскать следы дурного обращения, но ничего не нашла — перед ней был счастливый и здоровый младенец. Она вышла позвонить руководству. Переговоры продолжались добрых четверть часа. Вернувшись, она сообщила, что Агата может остаться у Алисы «временно, потому что на данный момент это лучшее решение для ребенка».
На следующей неделе был назначен следственный судья. Согласившись с мнением социальной службы, он оставил за Алисой, на время расследования, опеку над Агатой.
Несколько десятков сыщиков пытались выяснить, откуда могла взяться маленькая девочка. Систематичность их работы невольно внушала уважение: первым делом отсмотрели камеры, установленные у входа в ясли, но угол не позволял увидеть ту часть тротуара, на которой была найдена Агата. Поле поиска расширили и отсмотрели кадры с четырех десятков камер слежения, расположенных на периметре в два километра вокруг яслей: камеры десятка отделений банков, нескольких фастфудов, супермаркетов, розничного магазина электробытовой техники, магазина видеоигр секонд-хенд и даже секс-шопа. Увы, анализ этих тысяч кадров не дал ни малейшей информации о происхождении Агаты, это привело только к аресту особо опасного джихадиста, случайно оказавшегося в округе.
Сделали анализ ДНК девочки, чтобы найти соответствие в национальной картотеке генетических отпечатков. Это ничего не дало. Запросили помощи у Европола и Интерпола, образец ДНК сверили с картотеками в Бельгии, Германии, Испании, Италии, Румынии, Словакии, Нидерландах, Люксембурге, Венгрии, Чехии, Болгарии, Греции и десятка стран за пределами Европы, но и это тоже ничего не дало.
Повсюду были разосланы объявления о розыске с фотографиями Агаты, переноски, в которой она лежала, когда Алиса ее нашла, и одежек, которые были на ней. Этим объявлением бессчетное количество раз поделились в Фейсбуке и Твиттере. Разумеется, были отклики: один от старушки, страдающей деменцией, которая вроде как узнала свою дочь (на самом деле той было сорок четыре года), другой от сексуального извращенца с ограниченным интеллектом (72 по шкале Векслера) и последний от блогера, который хотел «протестировать работу полиции», чтобы «держать в курсе своих подписчиков» (он собрал сорок тысяч лайков). На этом
Тогда одному из следователей пришла идея проверить серийный номер переноски. Это была старая модель марки «Макси-Кози», производства американской компании «Дорел», сделанная в Китае группой «Хэбей Шенхуа» на заводе в Чжанцзякоу (в двухстах километрах к северо-западу от Пекина). Она входила в партию, поставленную в контейнере немецкому оптовику. Ее смогли проследить до розничного магазина в Саарбрюккене, но он разорился, запас товаров был ликвидирован, и не осталось никакой документации. След потерялся.
Наконец, через несколько месяцев, поисковой группе пришлось заключить, что никто понятия не имеет, откуда могла взяться Агата. Не было ни единой ниточки, ни малейшей гипотезы, ровным счетом ничего, словно эта малютка появилась ниоткуда и чудесным образом материализовалась на тротуаре в нескольких метрах от яслей. Тайна казалась такой же непроницаемой, как происхождение жизни на Земле.
Параллельно с этим оживились социальные сети: записью Алисы в «Большом книжном» поделились девять миллионов раз (вплоть до Соединенных Штатов, на сайте «Нью-Йорк тайме», с субтитрами). И эта история женщины, похитившей ребенка, происхождение которого так и не удалось установить, стала предметом множества комментариев, анализов, разборов, рассуждений и дебатов.
На фоне этого медийного шума был вынесен вердикт. Серьезным голосом, с невозмутимым выражением человека, изо всех сил старающегося проявить беспристрастность, судья объявил, что похищение Агаты действительно является тяжким преступлением, но, с учетом различных свидетельств, в частности медперсонала больницы, в которой малютку лечили от менингита, и, главное, с учетом того факта, что ребенок без родителей не может вполне считаться похищенным (по этому последнему пункту разгорелись особенно жаркие дебаты), имеют место смягчающие обстоятельства. Статья была изменена, что позволило судье приговорить Алису к трем годам тюрьмы условно с отбыванием одиннадцати месяцев наказания. Сроки до года исполнению не подлежали, и Алиса осталась на свободе.
Все время, пока шел процесс, проблему опеки обсуждали практически все. Философы в белых рубашках высказывали свое мнение по телевидению, историков и правоведов приглашали в новостные и итоговые программы, детские психологи и психиатры исписали тома. Цитировали Фрейда, Аристотеля, Клода Леви-Стросса, Библию, Коран, Тору и конвенцию ООН о правах ребенка. За всеми формулировками, рассуждениями и концептами стояла, в сущности, одна и та же мысль: если этому ребенку, не имеющему родителей, хорошо там, где он есть, зачем что-то менять?
Тот же судья с тем же серьезным голосом и тем же невозмутимым взглядом оставил Агату Алисе и распорядился узаконить гражданское состояние девочки, которая будет записана под именем «Агата» и фамилией Алисы.
В это же время Ив Лакост предложил Алисе опубликовать «Feel Good». Контракт с издательством Камиллы Боннен де Ла Бонниньер де Бомон был расторгнут, она могла делать с рукописью все, что ей заблагорассудится, и согласилась.
Роман вышел в январе.
Так и осталось неизвестным, была ли тому причиной шумиха, или роман и вправду оказался хорош, но с января по июнь было продано четыреста восемьдесят тысяч экземпляров, и небывалые продажи спасли издательство «Белое дерево» от очередного банкротства.