Феноменология духа

Гегель Фридрих Георг Вильгельм

Сферой, в которой только и может, согласно идеалисту Гегелю, раскрыться это «абсолютное тождество» субъекта и объекта, является логическое понятие. Идеалистически истолковывая тот факт, — что научно проверенные человеческие понятия являются объективной истиной, т. е. выражают такое содержание наших знаний, «которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества…» — Гегель в конечном счете отождествляет понятие с сущностью самих вещей. Для него понятие есть не все более и более глубокое отражение в голове человека сущности вещей внешнего мира, а сама эта сущность. В природе понятие наличествует «бессознательно» — «в себе», — внутренне определяя закономерный ход ее развития, и только в человеческом сознании оно постепенно «всплывает» из глубины универсума и осознается как всеобщий источник развития (это осуществляется в спекулятивной философии), т. е. существует «в себе и для себя».

При этом все бесконечное множество понятий, функционирующих в головах людей, автор «Феноменологии духа»

сводит к их общей основе — к «чистому понятию», которое не имеет конкретных характеристик. В определении его остается только то, что присуще всем без исключения понятиям, взятым безотносительно к их конкретному содержанию: наличие «абсолютного тождества» субъективного и объективного. Без такого тождества, считает Гегель, нет научного понятия, а именно с таковым имеет дело фило-' софия. В нем он видит элементарное и в то же время универсальное отношение, характеризующее всякое понятие. Оно является для немецкого философа тем понятием «вообще», из которого необходимо «вывести» все богатство определений как природы, так и человеческого духа. При этом он под «выведением» понимает объективное изложение того, как «чистое понятие», имеющее — Гегель был в этом абсолютно убежден! — источник развития в самом себе, с необходимостью приводит к искомому развертыванию своих собственных определений, являющихся в то же время наиболее существенными определениями универсума.

Итак, источник универсального развития (развития природы, общества и человеческого мышления) имеет, по Гегелю, идеальную, духовную — «логическую» — природу. Он заключается в «саморазвитии» понятия, превращенного философом в «Понятие» с большой буквы. Законы же, которым подчиняется развитие этого последнего, могут иметь только диалектический характер, т. е. принципиально отличаются от формально — логических законов, исключающих всякое развитие (с помощью неподвижных понятий формальной логики развитие можно изобразить, только «остановив» его). Логическое в новом понимании его природы совпадает теперь с диалектическим, и логика оказывается тождественной теории развития. Поскольку диалектико — логическому ритму «чистого понятия» одинаково подчиняются и природа, и общество, и человеческое мышление, изображение законов его развития в новой — диалектической — логике должно совпасть с изложением теории развития.

Соответственно этому всемирно — историческая (и даже, можно сказать, «космическая») задача философии, — коль скоро она стремится постичь сокровеннейшую природу всего существующего, — состоит в том, чтобы осознать способ саморазвития этого «чистого понятия». Иными словами, задача сводится к построению Логики, изображающей диалектическое развитие «чистого понятия», — а это и будет постижением того всеобщего закона, который имеет столь же «логическое», сколь и «онто — логическое» значение.

Объективное содержание принципа развития было у Гегеля с самого начала искажено идеалистическим способом интерпретации. Это искажение состояло прежде всего в том, что за абсолютное выражение принципа развития принималось исторически обусловленное, т. е. относительно верное, отражение законов развития объективной действительности в головах людей. «Угадав» «диалектику вещей в диалектике понятий» (Ленин), идеалист Гегель не мог понять, что познание действительной диалектики, т. е. именно «диалектики вещей», обусловлено двояко: во — первых, сама «диалектика понятий», в которых человечество постигает мир, всегда исторически ограничена (определенной ступенью развития материальной жизни общества). Во — вторых, понимание этой «диалектики понятий», которое осуществляется главным образом в философии, опять — таки исторически ограничено (этот факт, признаваемый Гегелем в отношении философов прошлого, полностью упускается из виду, когда речь заходит о его собственной системе). И не поняв этого, он с логической неизбежностью пришел к признанию определенного момента в развитии человеческого познания в качестве его «абсолютного» результата. «Но это значило, — отмечал Ф. Энгельс, — провозгласить абсолютной истиной все догматическое содержание системы Гегеля и тем стать в противоречие с его диалектическим методом, разрушающим все догматическое»

§ 3. Цели и задачи «Феноменологии духа»

Итак, согласно своему объективному смыслу, принцип развития, развернутый в «Феноменологии духа», требовал, чтобы, приступая к изложению собственной системы философии, автор ее признавал свою работу закономерным продолжением совокупных усилий его предшественников. В то же время «абсолютный идеализм» Гегеля с необходимостью толкал его к изображению собственной философской системы в виде «конечного итога», «заключительного резюме» всего исторического развития философского знания и даже, — поскольку философия была для него высшим результатом и целью действительного исторического движения, — в виде «завершения» всемирно — исторического развития вообще.

Гегель считал, что до него не было подлинной науки (так он называл спекулятивную философию), ибо вплоть до появления шеллингианской «философии тождества» ни один из философов но смог добраться до точки

зрения «абсолютного тождества» субъекта и объекта как исходной и первоначальной. Даже Кант и Фихте не дошли, по его мнению, «ни до понятия, ни до духа, как он есть в себе и для себя, но только до духа, как он есть в отношении к другому» Что же касается Шеллинга, выдвинувшего впервые в истории философской мысли точку зрения «абсолютного тождества», то он не смог последовательно развить из нее целостную систему. Поэтому он остановился на этом исходном пункте, который является лишь «началом» науки, ее «возможностью», но отнюдь не действительным осуществлением ее.

По мнению Гегеля, в философии Шеллинга существовал разрыв между истинным содержанием науки и «неистинным» способом его постижения, принципиально чуждым научному содержанию. В качестве содержания науки выдвигалось «абсолютное понятие» («абсолютное тождество» субъекта и объекта). Способом же, которым Шеллинг пытался постичь это содержание, была у него «интеллектуальная интуиция» — т. е. нечто противоположное понятию. Иными словами, у автора «Системы трансцендентального идеализма» «абсолютная действительность» изображалась «недействительным образом» [6] . «Интеллектуальная интуиция» могла быть только «непосредственным созерцанием» «абсолютного тождества», но никак не его научным пониманием. А это означало, что, по существу, точка зрения «абсолютного тождества» не была еще ясна самой себе и отнюдь не могла претендовать на истинность. Ибо «только в понятии истина обладает стихией своего существования» ³.

6

Настоящее издание, стр. 9.

Гегель полагал, далее, что поскольку исходный принцип шел — лингианской философии не был развит, т. е. не получил соответствующей (понятийной) формы, эта философия серьезно грешила формализмом. То, что Шеллингу и его последователям представлялось как «развитие» формы науки, на самом деле было «бесформенным повторением одного и того же»⁴. Идея, «сама по себе, быть может, и истинная», фактически превращалась в готовую формулу, в которую втискивались все явления действительности. И шеллйнгианское «абсолютное тождество» выдавалось тем самым «за ночь, в которой, как говорится, все кошки серы» [7] . Формализм, против которого столь решительно выступал Шеллинг, возродился в его собственной философии, ибо он не учел, что форма (у Гегеля — логическое развитие исходного принципа) столь же существенна для науки, как и содержание. И дабы избавиться от формализма, было совершенно необходимо, чтобы «познавание абсолютной действительности» (т. е. «абсолютного тождества» субъекта и объекта) полностью уяснило себе свою собственную природу [8] . Следовательно, умозаключает Гегель, и здесь задача состоит в том, чтобы осуществить «самопознание» философии, т. е. познание точки зрения «абсолютного тождества».

7

Там же, стр. 8.

8

Там же.

Неясная самой себе, эта точка зрения была, согласно Гегелю, тем более непонятна «обыкновенным смертным», неспособным к требуемой Шеллингом «интеллектуальной интуиции». Однако пока она остается достоянием немногих, она будет носить «форму недействительности» [9] . «Лишенная такой действительности, наука есть лишь содержание в качестве е — себе[-бытия], цель, которая есть пока лишь нечто внутреннее, не в качестве духа, всего лишь духовная субстанция» [10] . Поэтому, коль скоро сторонники этой точки зрения хотят создать действительную науку, они должны проложить к ней дорогу для массы «обыкновенных смертных», для их обыденного сознания, руководствующегося «пошлым» рассудком.

9

Настоящее издание, стр. 14.

10

Там же. 11*

Но для того чтобы осуществить эту задачу, необходимо придать возникающей науке форму, доступную рассудку. А это значило бы создать «лестницу», по которой каждый индивид, руководствующийся «обыденным рассудком», мог бы при желании подняться до научной точки зрения. Причем лестница должна быть указана индивидууму, приступающему к науке, не «вне него», а «в нем самом». Тем самым была бы показана «причастность» индивидуального «самосознания» «духовной субстанции», внутренняя связь «субстанции» и «самосознания».