Фэнтези 2016. Дорога до Белой башни
Шрифт:
Эринна почему-то всё не уходила:
– Ты... серьёзно?
Я молча кивнул. Мне хотелось, чтобы она ушла, оставила мне эти пару часов наедине с солнцем, просыпающимися птицами и самим собой. Я не привык быть постоянно с людьми. Надо же, а ведь было время, когда мне казалось, что одиночества в моей жизни даже слишком много. Теперь мне его не хватало. Кроме того, в её нынешнем состоянии действительно далеко не уедешь, а что-то мне подсказывало, что нам пора делать отсюда ноги.
И
– Ты, Олесья, колдунов у себя привечаешь, а у меня скотина второй день болеет! Белка моя не ест, не доится, подохнет, поди!
Сельчане все разом загомонили об участи несчастной Белки, которая, как я понял, являлась козой. Я заметил, что Хэлис потихоньку подтащила какие-то мешки к нашим лошадям, а Вал незаметно подёргал дрын в заборе, подобрал зачем-то несколько соломин и что-то зашептал над ними.
– Вон он стоит, глазищами-то поводит!
– Да кто ж из них колдун?
– удивилась Олесья.
Толпа расступилась, выпустив из себя спасённую нами девчонку. Я подумал, что даже не узнал её имени. Как-то не до того было.
– Что, девонька?
– наклонилась к ней сердитая хозяйка козы.
– Который из них?
– Он, - сказало дитя и безошибочно указало на меня.
Всё, кажется, моё участие в походе закончилось. Я постарался незаметно отступить на открытое место. Сейчас пугну их магией, а уж там...
Прямо перед моим лицом качнулись светлые косы Эринны.
– Хочу напомнить, уважаемая, что за возведённую на человека напраслину полагается штраф в десять голденов и три месяца в колодках, - даже я расслышал в голосе девушки скрип канцелярских перьев и унылую, как зубная боль, темноту тюремного застенка. Хозяйка козы несколько стушевалась.
Честное слово, я изумился не меньше селян, но вообще-то она зря. В здешней глуши днём с огнём не сыщешь законников. А если вдруг и найдутся, любой судебный маг, едва взглянув на меня, не только не накажет ту вредную бабу, ещё и приплатит ей. За бдительность.
В этот момент соломины переломились у Вала в руках.
Среди сельчан вдруг опять поднялся гомон, причём главными спорщицами были наша Олесья и незадачливая козовладелица. Я даже заслушался на миг, но меня подтолкнули в спину:
– Давай через двор и на ту улицу, - щекотнул ухо шёпот Вала.
– Быстро. Пока не опомнились.
Нашего исчезновения никто не заметил. Только когда деревня скрылась за поворотом дороги, я смог поверить, что мы обрели свободу, причём совершенно безболезненно.
–
– я обернулся к Валу.
Тот задумчиво кивнул:
– Положим, её козу я мог бы подлечить. Наверняка она просто...
– Нет!
– вырвалось у Эринны. Мы все расхохотались.
– Право же, - подвёл итог Тиллерин, - мы и так там слишком загостились!
***
Мне не нужно слов, чтобы сказать тебе, что ты -
Это всё, что я хочу...
(Б. Гребенщиков - Всё, что я хочу)
Против моих ожиданий, Эринна вовсе не затаила обиду на Тиллерина за то, что фактически из-за него мы потеряли в той дурацкой деревне несколько дней - наоборот. Сейчас, в спокойные дни, когда мы потихоньку двигались просёлочными дорогами в сторону Дикого поля, девушка и рыцарь ладили как нельзя лучше. Конечно, между ними и раньше искры пробегали, но впечатление было такое, будто прежде они запрещали себе это чувство, а теперь вдруг отпустили его на волю.
Они оба уходили за хворостом или к ручью, чтобы ополоснуть посуду, и отсутствовали куда дольше, чем это было необходимо для такого простого дела. На привале они усаживались рядом, и Тиль клал голову Эринне на колени, пока мы слушали мурлыканье лютни Хэлис. Девушка как нарочно выбирала самые лиричные песни и была откровенно рада за подругу. Вал неодобрительно хмурился, но молчал.
– Теперь-то тебе что не нравится?
– как-то прямо спросил я его. Ну честное слово, Вал иногда вёл себя по отношению к Эринне как заботливая дуэнья. Впрочем, возможно, её родные действительно поручили ему за ней присматривать.
Тиль с Эринной как раз скрылись за деревьями. Как всегда вдвоём, держась за руки.
Вал долго молчал, но всё-таки ответил:
– Мне не нравится, что она ведет себя так, будто не рассчитывает вернуться, - сказал он наконец.
– Человек, уверенный в своём поражении, уже наполовину проиграл.
Честно сказать, в тот вечер я его совсем не понял. Слишком был занят своими мыслями. Я пытался заново наладить отношения с Хэлис после той стычки с разбойниками.
– Ты обещала сочинить про меня песню, - напомнил я ей на очередном привале, состроив самую грустную мину, на какую был способен.
– Видишь ли...
– серьёзно нахмурилось это дитя, - я обнаружила, что кьяри не так понятны, как мне сначала казалось. Собственно, чем дольше мы вместе странствуем, тем сложнее ты мне кажешься. И моя песня всё время меняется. Я решила, что вернусь к ней позже. Потом.
– Но ведь сейчас ты что-то сочиняешь? Не спорь, я знаю, ты при этом шевелишь губами и частенько замираешь на месте.