Фестиваль голодных призраков
Шрифт:
— Не рыпайся! А то Цепной пёс лично за тебя возьмётся!
Девушка тихо спросила человека из своего отряда:
— Ты видел Лю Жэня?
— Не-а! — пожал плечами юноша. — Думаю, где-то опять с детьми заигрался!
— Барышня! Прошу возьмите! — старичок подошёл чуточку ближе и дрожащими руками протянул несколько яшмовых браслетов.
— Не надо. Это мой долг.
Девушка слегка поклонилась, использовав жест гуншоу, и быстро пошла вглубь улицы, щурясь от света ярких фонарей, прикрываясь от факелов укротителей огня и отворачиваясь от пёстрых одежд смеющихся танцовщиц.
Праздник не вызывал ни малейшей радости в сердце
«А-Жэнь! Змей! Я поколочу тебя!», — обеспокоенная девушка оглядывалась, чувствовала облегчение, едва завидев доспехи гвардии, но оно быстро сменялось тревогой: девушка металась по широкой улице, чувствуя себя зверем в клетке.
— Сегодня полнолуние! Врата ада открыты до новолуния! Призраки свободно бродят по земле! — кричал один лавочник, зорко высматривая в толпе иностранцев. — Сейчас они ищут пищу и развлечения! Они голодны! Они испытывают жажду! У меня можно купить лучшие ритуальные деньги! Из плотной бумаги! Сожгите их — и ваши предки смогут купить себе все блага в загробном мире!
— У меня можно купить засахаренные фрукты! — вторил ему другой лавочник, пытаясь перекричать. — Положите их на алтарь, зажгите благовония и обратитесь к предкам!
— У меня есть наряды из папье-маше! Обувь искусной работы для юных красавиц! — орал третий.
Четвёртый голос явно не принадлежал лавочникам: он громко, но мелодично читал складные стихи, а весёлые девушки бросали под ноги красавца-поэта цветы. Поэтов в Лояне почитали, а некоторых даже боготворили…
Среди всего этого шума, адской смеси радости и горя вдруг послышался заливистый смех. Знакомый и родной. Девушка быстро оглянулась и увидела Лю Жэня. Высокий молодой мужчина пинал с детьми в мяч возле старицы реки Лохэ, которая однажды по воле богов поменяла своё русло: теперь этот тихий пруд украшали маленькие соцветия молочного цвета — осенью здесь появятся плоды чилима.
Облегчённо выдохнув, страж быстрым шагом направилась к мужчине.
— Лю Жэ-э-нь!
— Ой! — он подхватил на руки маленькую девчушку в старенькой, но аккуратно залатанной рубашке. — Бацзе, ты не посмеешь меня поколотить при детях!
— Я же просила тебя не исчезать из моего поле зрения в эти дни! — девушка встала напротив сослуживца и нахмурилась.
Лю Жэнь виновато улыбнулся. Девчушка протянула руки к стражу и пальчиком потрогала холодные доспехи.
— Нравится? — он ласково потрепал её по голове и опустил на землю. — Вырастешь, станешь такой же грозной и сильной, как Ши Яньцзы! Мне пора! Лоян надо патрулировать!
Девочка поправила зелёную ленту из дешёвой ткани и бережно сжала конфеты, судя по всему, полученные от Лю Жэня.
— Не играйте возле прудов. И ни в коем случае не купайтесь! Призраки могут утащить! — Ши Яньцзы строго, но по-доброму пожурила детишек.
Ребятишки похватали маски в форме черепа из папье-маше, валявшиеся на земле, и убежали. Ши Яньцзы легонько пихнула Лю Жэня локтем в бок. Он притворно ойкнул, выражая «боль».
— Страшны не призраки, а демоны! — вдруг сказал кто-то позади.
Стражи оглянулись и увидели почтенного даоса. Несмотря на жаркую и душную ночь, он был закутан чуть ли не по самые уши в шерстяной бэйцзы, а его руки скрывали перчатки.
— Гунцзы! Гуньян! — старец поприветствовал стражей жестом гуншоу. — Душа не одна, их несколько.
Ши
— После смерти тела суть человека, его тень, распадается на души. Души хунь, сотканные из энергии ян, направляются на Небеса и растворяются в небесном ци, а души по — к Жёлтым источникам, — продолжил старец. — Это и есть призраки, гуй, сотканные из энергии инь! Они должны раствориться в земном ци, но если потомки забывают отдавать им почести, если они умерли нехорошей смертью или при жизни были дурными людьми…
Старец многозначительно замолчал и продолжил:
— То они не могут обрести покой. Им холодно и голодно, их мучает жажда… Они мучаются в темницах ада, иногда приходят в наш мир насытиться и напиться вдоволь, потом возвращаются обратно. Иногда души по соединяются и образуют демона. Он озлоблен, его душит ненависть или его что-то держит на земле! Он тоже в эти дни может прийти и натворить дел! Демонам не нужны кушанья и напитки, одежда и украшения, как призракам! Им нужно человеческое тепло… Поэтому чем больше будет довольных призраков, тем быстрее они найдут покой и тем меньше будет злобных демонов! Я, Ци Шунь, приглашаю вас к алтарю зажечь благовония не только в честь ваших предков, но и почтить память того, кого вы даже не знали!
Высказавшись, даос застыл в ожидании. Пока Ши Яньцзы мысленно подбирала слова для вежливого отказа, готовясь сослаться на долг и патрулирование Лояна, Лю Жэнь внезапно произнёс:
— Бацзе, давай почтим память басюна…
Его голос задрожал. Мужчина отвернулся и тяжело вздохнул. На глазах девушки навернулись слёзы. Она кивнула и даос засеменил к храму, показывая путь. Каждый его шаг сопровождался лёгким звяканьем: на поясе старичка висел маленький колокольчик, мелодичный звон которого не выносила любая нечисть.
По дороге Лю Жэнь ободрал вишнёвое дерево, купил сладостей, ритуальных денег и зачем-то бамбуковый зонт, искусно расписанный цветами. Всё это он молча тащил в руках.
Сам Яшмовый храм располагался за стенами столицы, у подножия горы Тайши, окружённой густыми лесами и зелёными живописными холмами: даосы говорили, что яшма — солнечный камень, дарующий силы, поэтому храм должен быть ближе к небу и природе. В Лояне же находилась Снежная пагода: она возвышалась посреди сада Снежных пионов: весной он цвёл и благоухал, вызывая чувство радости и спокойствие, а сейчас был украшен алыми фонарями, в которых трепыхались свечи: казалось, в саду застыла ночь, окутав зелёные листья нежным чёрным шёлком.
На каменных ступенях пагоды стояли угощения для призраков бедняков, сирот и даже разбойников: засахаренные фрукты и баоцзы.
Даос и стражи пересекли большой двор и зашли внутрь прохладной пагоды.
— Я оставлю вас, — шёпотом произнёс старик.
Он тихонько вышел и прикрыл за собой врата пагоды. Оглянувшись, словно вор, старец с юношескою прытью пересёк сад, скрылся за вишнёвыми деревьями и скользнул в хутун.
Отдышавшись, старичок сорвал с пояса колокольчик, швырнул его в траву, огляделся и увидел фигуру в синем чжицзю: он стоял поодаль в тени вишнёвого дерева. Половину лица незнакомца скрывала маска из тонкой демонической бронзы. Старец подошёл к нему, на ходу снимая с себя бэйцзы. Не медля, даос накинул одежду на плечи демона.