Фестиваль голодных призраков
Шрифт:
Вдруг Лю Жэнь подался вперёд, впихнул девочку в руки Ши Яньцзы и жестом яростно показал: уплывай!
Стиснув зубы, она крепко обняла девочку и начала энергично грести: её ориентиром в холодных тёмных водах стал тусклый свет алых фонарей, свешивающихся с моста. Вынырнув, Ши Яньцзы услышала невнятные крики.
— Вот она! Вот она! Помогите! Да помогите же ей!
Девушка видела только одно: берег. Смотря в одну точку, страж гребла изо всех сил. Несколько рук подхватили её и вытащили из воды. Стиснув девочку, Ши Яньцзы завалилась на бок и почувствовала
Прошло несколько мучительно долгих мгновений…
Ни эмоций. Ни чувств.
Пустота.
Ши Яньцзы ощущала связь с этим миром только по крикам матери малышки: обезумевшая от горя женщина пыталась прорваться к дочери сквозь толпу, но люди её удерживал, не позволяя мешать.
Ещё одно мгновение…
Девочка закашлялась. Люди отпустили мать девочки: она упала перед дочерью на колени и подхватила её.
— Сунь-эр! Сунь-эр! Моя Сунь-эр! Родная! — причитала женщина.
— Тётя… — бледная девочка открыла глаза. — Мама…
Вставая, Ши Яньцзы раздавила ногой маску в форме черепа из папье-маше: видимо, её тут бросил кто-то из детей или из даосов, когда произошла трагедия. Позади послышался крик:
— Одежда! Одежда! Смотрите!
Внутри Ши Яньцзы всё перевернулось. Медленно оглянулась: на поверхность пруда всплыла белая рубаха с вышитыми на рукавах птицами — такие носили только гвардейцы Птицы счастья…
Стражи гвардии были как птицы, отводящие несчастье и указывающие путь.
— Лю Ж-э-э-э-нь! — истошно закричала Ши Яньцзы.
Воздуха не хватало. В груди сильно болело. Обезумев, девушка снова полезла в воду, но её силой вытащили оттуда и затрясли. Кое-как сознание Ши Яньцзы прояснилось: она узнала сослуживца, но потребовалось ещё время, чтобы девушка разобрала то, что он говорит:
— Будь на берегу! Слышишь! Стой тут!
Убедившись, что она хорошо расслышала, страж отпустил её и сам нырнул в воду… Толпа притихла.
Сколько прошло времени, Ши Яньцзы не знала. Когда страж вынырнул, то молча подошёл к девушке и пробормотал, протягивая мокрую холодную рубашку Лю Жэня:
— Тела нет…
Дрожащими руками девушка взяла её. Голова закружилась. Пошатываясь, девушка снова шагнула к воде, думая о тех, кого уже нет…
Тётя.
Юань Шуйлань.
Лю Жэнь.
Сослуживец только было протянул руку, собираясь её остановить, как внезапно это сделал другой человек: он выбежал из толпы, схватил девушку за локоть и крикнул:
— Ты ему уже не поможешь! Иди в Далисы! Слышишь? Иди в Да-ли-сы!
Девушка взглянула в его лицо: худощавое и бледное, ещё довольно молодое. Ши Яньцзы понимала, что уже видела это человека, но сейчас не могла вспомнить, где и когда это было.
— Верно! Пойдём в Далисы! — подхватил страж.
— Далисы… Да… Далисы…
Повторяя эти слова снова и снова, девушка побрела
Мутные воды старицы успокоились. Маленькие соцветия чилима перестали раскачиваться.
Далисы.
Прижимая рубашку к груди и волоча обнажённый меч за собой, девушка добрела до Далисы, оглянулась и пробормотала:
— Иди.
— Уверена? — страж, сопровождающий её, выглядел растерянным.
— Да. Ты всё равно ничего не видел, а про тело… — голос девушки задрожал. — Я сама скажу. Тебе и твоей семье не нужны проблемы.
Он кивнул и ушёл, периодически оглядываясь через плечо. Девушка медленно поднялась по каменным ступеням, затем, словно почувствовав прилив сил, резко распахнула врата.
— Ай!
На дороге, вымощенной камнем, растянулся юноша: на вид ему было едва ли больше двадцати. На его лице застыло удивление, а из сумки, висевшей на боку, вывалился рукав простеньких одеяний.
— Он умер.
— Гуньян, кто умер?!
— Лю Жэнь!
Удивление вдруг сменилось испугом.
— Он умер, — бесцветным голосом повторила девушка.
— Гуньян, я… Я… Провожу вас! — бледный юноша быстро встал на ноги, колокольчик на его поясе тихонько позвякивал.
Юноша попытался спрятать сумку за себя, но она оказалась слишком большой. В конце концов он просто выкинул её в ближайшие кусты и, прихрамывая, пошёл вперёд, показывая дорогу. Девушка побрела за ним, прижимая рубашку к груди. Провожатый поднялся по ступеням большого дома и решительно распахнул двери.
— Е Хэй? — один голос был удивлённым.
— Сычжи Е! Что привело тебя в такой поздний час? — второй голос звучал скорее устало.
Девушка вошла внутрь и увидела двоих мужчин: один из них, высокий с воинской выправкой и широкой улыбкой на лице, стоял у распахнутого окна. Но увидев стража, мужчина внезапно опустил голову и сделал несколько шагов назад, что не укрылось от внимания второго, сидящего за столом: этого человека, с правильным чертами лица и нахальным взглядом знал весь Лоян! Люди даже поговаривали, будто бы для второго помощника цина Чэн нет ничего святого, когда дело касалось справедливости.
«Цепной пёс?!», — девушка приподняла брови.
«Новое дело?! А, не… Шестьдесят восьмое пропавшее тело утопленника и всплывшие одежды…», — горько подумал щаоцин, глядя на мокрую белую рубашку, с которой капало на пол. Он перевёл взгляд с чжэна Юн, уже тщательно изучавшего картину в другом углу комнаты, встал и поприветствовал девушку. Она же, пошатываясь, протянула рубашку и сказала:
— Он умер.
— Кто?
— Лю Жэнь.
— В какой старице?
Девушка не смогла ответить. Она почувствовала головокружение и оперлась на что-то тёплое: Е Хэй любезно подставил своё плечо и аккуратно подхватил стража под локоть, но, словно сама того не сознавая, девушка вцепилась в юношу как утопленник за стебель чилима.