Фестиваль голодных призраков

Лин Вир

Мужчина нагнулся над сослуживцем: его губы посинели словно от холода, но вот доспехи были сильно нагреты.

Это тварь пыталась высосать то ли тепло Юй Фэна, то ли его жизнь…

В тот день степняки отступили. Юй Фэн пришёл в себя в палатке. Юн Лю Ян как раз закончил перевязывать его раны. Увидев, что товарищ очнулся, Юн Лю Ян сразу спросил:

— Сюн! Как ты?

Юй Фэн сел, охнул

от боли, оглянулся и задал встречный вопрос:

— Чего тебе?

— Ты видел чудовище сегодня днём? — спросил мужчина.

— Тысячу, не меньше… Крылатое, зубастое… Какие чудовище? Ты перегрелся? — съязвил Юй Фэн.

Юн Лю Ян замолчал. Он сходил на полевую кухню за кашей и подал миску товарищу, который уже раздобыл в своей сумке мазь.

— Сюн, поешь, — сказал Юн Лю Ян.

— Я не сближаюсь, — холодно бросил Юй Фэн.

— Почему?

Вместо ответа Юй Фэн сунул в руки Юн Лю Яну мазь, пальцем указал на разбитую губу и принялся молча есть.

— Чудной ты… Ладно! — вздохнул Юн Лю Ян, открывая мазь.

Юй Фэн вёл себя именно так ровно с того момента, как прикрыл Юн Лю Яна от вражеского шпиона… Войско остановилось на привал, Юн Лю Ян и ещё несколько воинов пошли набрать воду в сосуды и умыться. Юн Лю Ян рассказывал смешные истории.

— Кто тебя укусил за руку, что аж шрам остался? — спросил кто-то.

— Да иду, я как-то, вижу человека. Рядом с ним собака и девушка. Ну такая красивая! Ну я возьми и ляпни, что какая барышня красивая!

— Он псину натравил что ли?

— Не-е-е! Псина поджала хвост. Её хозяин сам напал на меня!

Все засмеялись. В этот момент воздух, окрашенный багряным рассветом, рассекла стрела. Она должна была попасть в шею Юн Лю Яна, но вонзилась в грудь Юй Фэну…

У ложив раннего товарища в траву, Юн Лю Ян коршуном налетел на врага и увидел позади степняка другую тварь с голубыми глазами… Оскалившись, она исчезла, бросив растерзанное тело . Юн Лю Ян вытащил кинжал и начал медленно говорить, проводя остриём кинжала по трепещущими ресницам врага… Его тело пылало так, что даже кожа покраснела.

Значит тварь сделала с ним то же самое, что и Юй Фэном.

Потребовалась совсем немного времени: меньше, чем летела его собственная стрела. Степняк быстро сознался, где стоит лагерь кагана. С тех пор к Юн Лю Яну намертво прикрепилось прозвище Демон.

После того, как Юй Фэн подлечился, Демон начал чаще называть

его сюном, но Юй Фэн никогда не отзывался. С тех пор много воды утекло… В начале пятого месяца 697 снаружи вдруг послышалось радостное:

— Каган отступил и вернулся в степь!

Воины закричали и захлопали: кто в ладоши, кто рукоятью меча о щит. Юй Фэн закашлялся: он подавился кашей.

Люди ликовали! Но север империи лежал в развалинах, на преследование тюрок не осталось сил, а вот сами тюрки вернули себе силу, которой они обладали до воцарения Ли Шиминя. Пусть войска отступили, но тюрки всё равно представляли огромную угрозу… Тварей же больше Юн Лю Ян больше не встречал.

— Мы пришли, — голос девушки словно выдрал воина из воспоминания.

Он потряс головой и понял, что страж привела его к дыре… Они пролезли сквозь неё и чжэн Юн повёл девушку вглубь тулоу. Они ориентировались на огонёк: держал хочжэцзы над головой Бянь Ху, пока тот ковырялся в гладких сверкающих камнях.

— Ши-гуньян?! — от неожиданности глаза Бянь Ху полезли на лоб. — Что вы тут делаете?

Стены тулоу были такими толстыми, что земля поглощала почти все звуки снаружи.

— Расследую пропажу басюна.

Бянь Ху вопросительно посмотрел на чжэна Юн.

— Тот шум издавал дикий зверь, — не моргнув глазом, соврал он. — Потом я встретил Ши-гуньян. Она пришла сюда, потому что тоже услышала про тулоу. Что тут у вас?

— По-о-онял! — протянул Бянь Ху. — Да вот, камни. Напоминают чи-чао-тю. Зачем они здесь?

— Бянь Ху! — вдруг сказал Вэнь Сянь. — Что было в том стихе?

Мужчина пересказал содержимое бумажки, которую подсунул ему даос.

— Кто пишет эти стихи? — спросила Ши Яньцзы.

— Один… — Бянь Ху замялся. — Из Далисы!

«Тайный, значит… Яшма? Несправедливо убитому?», — задумалась Ши Яньцзы. Вэнь Сянь присел рядом с Бянь Ху и начал собирать фигуру из камней.

— Что ты делаешь? — полюбопытствовал Бянь Ху.

— А что если собрать человека? — предположил писарь.

Бянь Ху щёлкнул пальцами, отобрал все камни и совсем скоро на земляном полу получился человек.

— Что дальше? — спросил чжэн Юн.

— Солнце, — произнёс писарь.

— Точно! — воскликнул Бянь Ху. — Эти камни должны отражать солнечный свет и на что-то указать!

Чжэн Юн, не долго думая, нашёл ближайшее окно и сломал его. Солнечный свет коснулся камней: с руки человечка сорвался солнечный зайчик и упал на земляную стену. Больше ничего не произошло. Люди огляделись, потом переглянулись.

Бянь Ху переложил камни.

Ничего.

Он снова переложил их.

Ничего.

На одиннадцатый раз солнечный зайчик внезапно прыгнул на камень в стене, который тоже засветился: без солнечного света обнаружить его было невозможно. Не раздумывая, Бянь Ху выдрал этот камень. Он вытянул за собой маленький клочок бумаги, в который был завернут крошечный деревянный ключ. На самой бумаге был всего лишь один странный иероглиф.