Фея и лорд кошмаров

Змеевская Анна

— Тут кое-какая одежда, — сообщила Мэйр, деловито разыскивая что-то в куче пакетов, — ну и ещё всякое там барахло. А то у тебя из вещей зубная щетка да пара страшненьких казенных рубашек, оскорбляющих мой взор…

Себастьян ещё раз, уже оторопело, оглядел всё это пакетное нагорье. Мысль о том, что его фея, издерганная чужими кошмарами, встала ни свет ни заря и пошла покупать для него целую уйму «всякого там барахла», никак не желала укладываться в голове.

— …и чтоб я не слышала нытья про «не могу принять», ясно? — Мэйр, не дождавшись никакой реакции, грозно зыркнула на него, прежде чем вернуться к возне с пакетами. — Про «слишком дорого» тоже

не интересует; я отнюдь не нищенка, и деньги свои на что хочу, на то и трачу.

— Я не… — что именно «не» Себастьян так и не смог сообразить, а потому осекся, беспомощно разглядывая всё богатство. Нет, он был безмерно благодарен Мэйр (которая вообще не обязана делать для него всё это), просто… — Хорошо, ныть не буду. И спасибо тебе, но Мэйр, зачем мне столько?

Он подцепил кусок плотной черной ткани на деле оказавшейся сюртуком, воротник был едва заметно расшит серебряной нитью. Красиво. И как нельзя лучше подходит лорду, но никак не лесному чудищу.

— Эм-м… — Она оторвалась от перерывания пакетов и сурово уставилась на него. Наверняка собралась разразиться очередной тирадой. — Куда я, по-твоему, должен в этом пойти?

— Куда-нибудь да пойдешь. Не думаешь же ты, что тебе дадут всю жизнь отсиживаться в лесу?

— Почему бы и нет?

— Даже не знаю, — Мэйр сделала вид, что задумалась, — может, потому что ты теперь долбаный лорд Лейернхарт? Но проблема даже не в этом, а в том, что наш драгоценный лорд Фалько хочет на пенсию. Так что извини, — она горестно вздохнула и развела руками, — никто тебе в лесу сидеть не даст.

— Но я хочу! Мне нравится отсутствие людей.

— Поверь, твои желания мало кого волнуют. Как и мои. О, нашла!

В Себастьяна (не иначе как специально) полетела тряпка, опознанная как рубашка, а целительница спустя мгновение извлекла из пакета какие-то деревяшки. И только когда она соединила их двумя шустрыми движениями, до Себастьяна дошло: «деревяшки» — это плечи и рукоять. Он заворожено наблюдал, как тонкие и цепкие пальцы придирчиво ощупывают полированное дерево, натягивают тетиву с неожиданной легкостью — а лук тугой даже с виду.

— Забавная игрушка, — пробормотала Мэйр, — я думала, придется за ней порталом в Иленгард идти, но сообразила у отца спросить — он у нас оружейник. Оказывается, извращенцев хватает, и в Нижних Холмах этого добра целая лавка! И держат её наши родичи, ну кто бы сомневался… Ну же, бери! — она улыбнулась так счастливо, словно это ей перепал такой прекрасный подарок, и протянула лук. — Будет тебе здесь хоть какая-то радость.

Себастьян, кое-как согнав оторопь, зачем-то кивнул и взялся за рукоять. Его простенький лук, сгоревший вместе со всем прочим имуществом, не шёл ни в какое сравнение с этим; про тяжелое, грубо сделанное охотничье оружие, что по счастью нашлось в лесной хижине, и говорить нечего. Он поискал крепления, соединяющие изогнутые плечи и затейливую резную рукоять, но так и не нашел — словно бы лук вырезали из цельного куска древесины.

— Он изготовлен мастером-магом, — будто прочтя на его лице замешательство, пояснила Мэйр. — Чтобы собрать и разобрать, достаточно намерения. Терновый, будет хорошо стрелять даже в мороз. Натяжение — шестьдесят фунтов, можно ослабить вплоть до пятидесяти… Мастер Эрин предлагала взять послабее, но я подумала, что этот вполне подойдет. Раз уж ты и раньше охотился, то пятьдесят всяко натянешь, с твоими-то плечищами… Хм, так, что ещё? А, ну да, тут и остальное есть, — она махнула в сторону большого пакета. — Колчан, стрелы там, тетива запасная,

воск, ну и, конечно, всякие штуки для защиты. Вздумаешь стрелять голыми руками — прибью! Ты маг, тебе руки для другого нужны!

— Ага, — только и смог вымолвить Себастьян, разглядывая столь неожиданный (и щедрый — цену таким игрушкам он не мог и представить) подарок.

Он любовно огладил гладкое дерево, дернул упругую тетиву и жадно глянул в сторону пакета. Стрельба десять лет была его единственным развлечением, а до того — неплохой причиной, чтобы сбежать в лес за деревней и почувствовать себя свободным. Рядом с Родериком Себастьян ощущал себя запертым в невидимой клетке.

— Я не знаю, что сказать. То есть… знаю, но не уверен, что этого будет достаточно, — Себастьян всё же смог найти в себе достаточно сил, чтобы отложить оружие на ближайший столик и приблизиться к Мэйр. Пусть потом ругается — сейчас ему было необходимо дотронуться до холодных рук и оказаться как можно ближе. — Ты потрясающая, Мэйр Макинтайр, ты знаешь?

— Ничего я не знаю, — смущенно пробурчала Мэйр, однако, не пытаясь освободиться. — Прекращай ты, ну в самом деле; ещё б замуж позвал!

— Я бы и позвал, но ты же не пойдешь, — Себастьян усмехнулся, погладил ухоженные ладони большими пальцами и неохотно отпустил свою ворчливую фею. — Но зато я знаю, куда точно пойдешь… Спать, Мэйр! Прямо сейчас и без всяких возражений!

— Слушаю и повинуюсь, мой господин, — ответили ему предсказуемо ехидным тоном.

Видать, и впрямь устала, раз даже не пытается спорить.

Глава 23

Сон упорно не шел. Под спиной был мягкий матрас и свежие простыни, за окном чирикали неспокойные ночные птички, доносился запах каких-то трав.

Идиллия, не иначе.

Если бы перед глазами не стоял огонь. Себастьян знал, что пламя, пожирающее стены, дверь и ситцевые занавески — нереальное. Тошнотворного запаха горелой плоти на самом деле нет. Не в этом доме.

И Себастьян не знал, с чем связано подобное состояние, будто на грани сна и яви. Прежде кошмары его не мучали, а видениями он не страдал с самого переезда в этот дом. Монстр подозрительно молчал, только магия шевелилась внутри, ища выхода, стараясь выплеснуться, но словно боясь этого. Потому что боялся сам Себастьян — за тонкой стеной спал человек, которым он дорожил и которому больше всего на свете не хотел причинять боль.

Тот дом рассыпался пеплом и остался в прошлом. Настолько далеком, что нормальный человек уже давно похоронил бы мысли о нем за куда более приятными воспоминаниями. Если бы Себастьян мог, он бы сам охотно стер из своей памяти все, что было связано с Серым Долом. Не считая Сэры — она заслуживала того, чтобы помнить о ней как можно дольше. Его милая маленькая Сэра, обратившаяся в груду обгоревших костей среди куч серого пепла.

Себастьян перевернулся на спину и уставился в потолок — чистый, без единой опалины.

— Ну давайте, уходите уже…

Он зажмурился, принявшись считать и думать о том хорошем, что случилось с ним последние дни.

Например, о том, что его не потащили на виселицу, хотя могли бы. Или о том, что его волшебная Мэйр, любящая жизнь в одиночестве, так охотно приняла его в своем доме. За немалую плату, разумеется, на что Себастьян никоим образом не обижался — цивилизованный мир таков, что всё в нём решают деньги, и глупо в таких условиях быть альтруистом. Он бы и сам охотно заплатил своей целительнице — хоть золотом, хоть дичью, хоть всей своей магией до последней капли, потребуйся она ей.