Фея и лорд кошмаров
Шрифт:
Тот, как ни странно, не рассердился.
— Мне следовало помнить, что ты весь в папеньку. Хочешь контролировать всех и вся. Ладно, тогда начнем с конца! Визуализируй сознание… картинки у всех разные, но ты лучше начни с самого простого.
— Комната? — неуверенно предположил Себастьян, на что получил ещё одну кривую усмешку и довольный кивок.
— Соображаешь, пацан! Комната. С интерьером потом разберешься, а пока хватит и пустого кубика. С парочкой дверей. И окна давай, чтобы по одному на каждую сторону.
— Да нафиг столько окон? Дуть со всех щелей будет, и вообще…
—
— Ладно, ладно…
Себастьян снова закрыл глаза и представил комнату. Не из детства — хорошие воспоминания о нём давно стерлись за другими, мрачными, наполненными постоянной болью и голосом Родерика. Снова вернуться туда он не хотел, даже в собственном воображении. Помещение получилось очень похожим на дом Мэйр и одновременно на тот сон, что снился в больничной камере: каменные стены, чуть посеревшие от времени, окна с белыми рамами; дубовая дверь в железной оковке, с тяжелым засовом, окутанная маревом серебристых нитей.
«Запирающее заклинание», — вспомнил Себастьян, распознав знакомое плетение. Когда-то именно такое он сломал первым.
Вторая дверь представилась решеткой из крепких стальных прутьев. Без всяких заклинаний, но отпирающаяся только изнутри. Почему именно так, Себастьян не знал, но чувствовал, что так будет… удобнее.
— Ну как, получается? Я вхожу, давай посмотрим.
Чужое вторжение всё ещё казалось премерзкой штуковиной, однако Себастьян с каким-то хищным удовлетворением отметил: оно стало осязаемым. Нежеланный гость клубился у одной из «дверей» густым фиолетовым маревом; так изображают злых духов в детских книжках…
«И так изображает меня твое подсознание, — пронеслось по «комнате» насмешливым эхом. — Научишься сознательно калибровать образы — будет хоть злой дух, хоть розовый дракончик, хоть твой побитый жизнью дядюшка».
«Что дальше?» — так же про себя уточнил Себастьян, понемногу привыкая к присутствию клятого дядюшки в своей голове.
«Красоту наводить будем. Смотри внимательно».
Вскоре поверх ближайшего окошка легло переплетение цветных нитей — с виду легкое, ажурное, как кружевная скатерть. «Сеть заклинаний», — понял Себастьян, не без зависти глядя, как шустро нити силы сплетаются в узор. Он уже мог зрительно разбивать заклинания на простые элементы, однако даже и не мечтал плести сети так ловко, как это делал его, прости Хладная, дядя.
«У тебя будет вдоволь практики, — уловил его раздумья Фалько, — я еще одну дверь сделаю, а дальше сам».
Стало быть, одна дверь и два окна. Да уж, практики и впрямь будет вдоволь.
«Одна дверь, два окна… четыре стены, пол, потолок».
Себастьян огляделся по сторонам и нервно сглотнул. Стало быть, везде по три щита — гипнотический, телепатический, эмпатический… Базовые щиты не отличались сложностью, знай себе чередуй по порядку два-три простых элемента. Однако объем и затрата сил даже на такую вот комнатку предполагалась просто колоссальная. И архимагом не надо быть, чтобы проникнуться.
«И всё по три слоя?»
Как оказалось, в идеале нужно трижды по три слоя.
«А можно я того… обратно в лес?»
«Хм… нет?»
Он, само собой, не удивился такому ответу.
«Ну тогда мне конец.
Всё же Себастьян взялся за дело, старательно копируя узоры, не геройствуя более и чуть не после каждого действия уточняя у Фалько, правильно ли всё делает. Тот поправлял, не забывая довольно улыбаться (ну, насколько это вообще возможно, будучи бестелесным образом в чужом сознании) и не уставая припоминать покойного батюшку, чтоб ему в чертогах Хладной плясать без продыху.
В какой-то момент, заканчивая плетение первого слоя на одном из окон, Себастьяну подумалось, что не так уж это и сложно. Главное — обладать достаточным упорством и терпением, направлять магию в нужное русло, не давая ей беситься и творить всяческий беспредел (пару раз он всё же попытался выкинуть Фалько из своего разума, скорее по привычке, чем по желанию).
Но результат вышел так себе — это Себастьян понял, едва оглядев получившуюся сеть. Вроде бы всё как у лорда-менталиста — те же узоры, а количество вкладываемой силы даже поболее, для надежности. Но не то. Будто сети не хватало чего-то, но чего именно — он понять никак не мог.
«Да чтоб тебя!»
«Ты хорошо справляешься, — заверил Фалько. — Сети со временем окрепнут, напитаются силой… пока и этого более чем достаточно».
«Этого мало!»
Снова вспомнился сон и тамошняя крепость, рушившаяся от малейшего ветерка. Так будет и с его защитой, потому что она... не его. Не та, что была раньше, до вмешательства Родерика. Искусственная, неродная и неправильная. Слабая для его уровня силы.
«Слишком много о себе мнишь», — послышался смешок, впрочем, не очень уверенный.
«Слишком хорошо себя знаю».
Он попытался воскресить в памяти те дни, когда защита ещё была. Тогда в голове не звучали чужие голоса, по крайней мере не так явно, а Родерику приходилось продираться сквозь его щиты, чтобы достучаться и заставить делать то, что он хочет. А ведь ему Себастьян доверял куда больше, чем лорду Фалько сейчас…
Стоило только подумать об этом, как стены воображаемой комнаты почернели, словно их облили дегтем — его магия. Дикая, бешеная, она хотела ему помочь, заставляя вспоминать то, о чём Себастьян, казалось, и знать не мог — другие заклинания. Сложные, сплетающиеся в несколько иную сеть, нежели показывал Фалько.
Наугад он повторил одно из них, рисунок за рисунком, уверенный — это именно то, что нужно. Монстр не мешал, молчаливо подтверждая, что ничего самоубийственного он не творит.
А вот Фалько был явно против. Что именно он говорил, Себастьян уже не слышал, только чувствовал волну возмущения. А в какой-то момент и вовсе перестал чувствовать, слышать, ощущать что-либо. Только он и отдаленно знакомое заклинание, которое во что бы то ни стало надо повторить…
Кажется, закончить он всё же успел. По крайней мере, ему так показалось, прежде чем он понял, что магия больше не подталкивает его под руку, а в голове, пожалуй, слишком пусто. Только голос Мэйр всё же врезался в сознание, прежде чем перед глазами потемнело.