Фея и лорд кошмаров

Змеевская Анна

Прежде чем кто-то успел остановить его, Себастьян стремительным шагом вышел из кухни и из дома, стараясь не хлопнуть дверью — деревяшка ни в чём не виновата. Свежий воздух обжёг легкие, стационарный портал у ворот привлекал, звал шагнуть в него и спрятаться в тишине их с Мэйр леса. Правда, его фея вряд ли одобрит подобную самодеятельность. Забавно — его обуревают злость, ярость, тоска и боль, а он всё ещё думает о Мэйр. Даже его монстр — его точная копия, будто бы окутанная чёрным туманом, — думает о ней и кивает на дверь. Правда, он мог звать его туда ещё и для того, чтобы обратить

в прах Викторию, канцлера, чету Фалько… Он вообще всегда многого хотел.

— Себастьян, — за спиной послышался голос Уилла, обеспокоенный и участливый.

Оборачиваться не хотелось, но Себастьян сделал над собой усилие и криво улыбнулся уголком рта.

— Извините, что испортил вам обед.

— Ты ни в чём не виноват, — покачал головой Фалько. — Это всё Виктория с её жаждой денег.

— Её можно понять, — Себастьян прислонился к дереву, уставился на собственные ноги, утонувшие в осенней листве. — Ради Сэры я бы отдал всё, что у меня есть. Всю магию, всю свою кровь до последней капли. Лишь бы она была жива. Ей было бы восемнадцать, Уилл. Всего восемнадцать, самое начало жизни, а я…

Уилл шагнул к нему, тяжелая рука легла на плечо, несильно сжав.

— Ты не виноват, Себастьян. У тебя была тяжелая жизнь, и не ты её такой сделал. Родерик — вот кого стоит винить в смерти Сэры. В том, что ты потерял десять лет и только чудом сохранил рассудок. Он виноват, не ты.

Себастьян покачал головой. Но чужой руки стряхивать не стал — наоборот, ему совершенно по-детски хотелось прижаться к Вилмару, оказаться под его защитой хотя бы на несколько минут. То, что ворочалось в его мыслях, лишало всякой воли и сил.

Но именно это произнести нужно было уже давно — ведь монстр, призрачный, уже не ухмыляющийся, был категорически против.

— Это я убил её. Её и эту мразь, которая мучала меня год. Которая продала меня за пятьсот золотых, словно вещь. Я так хотел увидеть мозги Родерика и его дружков на полу, что не мог думать больше ни о чём. Представлял в тот момент, как они все умирают в страданиях, и никогда не был так счастлив, — зло выплюнул Себастьян. Ощущения, которые были у него тогда, словно вернулись. — Я убил их, Уилл. Убил свою сестру. Но если бы можно было повернуть время вспять, а ценой спасения Сэры была бы жизнь Родерика, я поступил бы точно так же.

— Себастьян…

— Я монстр, Уилл, — он поднял голову, чтобы смотреть уже прямо перед собой. — И кажется, меня это устраивает.

Собственной тени перед глазами больше не было.

Глава 36

Игнорировать настойчиво греющуюся под щекой подушку становилось всё сложнее. Повозившись на смятой простыне, с трудом выбравшись из-под руки Себастьяна, Мэйр всё же нащупала амулет связи и с тяжким вздохом считала сообщение.

И сообщение ей, что характерно, не понравилось. Да не просто не понравилось, а заставило усомниться, не спит ли она до сих пор. Озабоченно хмурясь, Мэйр зачем-то зажгла над головой тусклый огонек ночника и прослушала запись повторно.

«Подменыш, проснись и пой. Светлому Кругу надо приложить подорожник».

Тут возник закономерный вопрос… нет, даже два. Почему лорд-менталист вдруг заделался

мальчиком на побегушках у Светлого Круга — и отчего крайней оказалась Мэйр? Даже если забыть, что в столице имеется другая тёмная аномалия — Анаис Флевретти, — у светлых архимагов наверняка есть свои целители на все случаи жизни.

Что ж, видимо, на этот случай никого не нашлось. Ещё с минуту уныло поглядев в потолок, Мэйр запросила у Фалько координаты на перемещение и села на постели.

Оглянулась на спящего Себастьяна и искренне пожалела, что когда-то вообще дала свои ментальные параметры всей этой столичной братии. Потому как именно сейчас уходить от своего личного белобрысого несчастья категорически не хотелось. Прошло всего несколько дней с визита в дом Фалько, и с тех пор Себастьян стал… другим. Озадаченный, напуганный и отстраненный сильнее прежнего, он исчез в лесу вместе со своим луком почти на сутки, заставив Мэйр изрядно понервничать. А когда вернулся, притащил на плечах оленя. И на первую же попытку расспросить, какой Бездны собственно творится, посмотрел так, что впору было бежать без оглядки. (Из своего же дома, ага.) Такой Себастьян откровенно пугал. И что уж там, возбуждал до дрожи в коленях, стоило ему только приблизиться.

К счастью, вооруженное перемирие со второй стороной его личности установилось довольно быстро, вернув Мэйр её Себастьяна. Наглого, бессовестного и с таким самомнением, что покойному Гейбриелу впору волчком крутиться в чертогах Хладной. А ещё ласкового, горячего и крепко прижимающего к себе холодными ночами.

— Что, опять? — послышался чуть сиплый голос Себастьяна, который, очевидно, почувствовал её отсутствие рядом. У нормального человека, разбуженного посреди ночи, вид был бы помятый и сонный; однако ж её несчастье выглядело так, будто собралось кого-то убить и съесть. — Ты одна, что ли, работаешь в вашей богадельне? Давай соврём, что я взял тебя в плен и не пускаю.

А, ясно — он решил, что это очередной вызов от дежурного целителя.

— Всего лишь соврём? — делано изумилась Мэйр. — Что-то ты нынче мелко плаваешь, чудище лесное.

— Ха! Я просто ещё не проснулся.

Себастьян вроде как расслабился и даже улыбнулся краем рта. Однако в воздухе отчетливо веяло настороженностью и недовольством. Как же, всякие недужные засранцы посмели покушаться на внимание чужой феи.

Это немного раздражало. И Мэйр могла бы в самых красочных выражениях поведать, что кто-то здесь вконец охренеть изволил. Но не стала. Всё-таки она понимала причины такого поведения и чувствовала за собой вину.

И недели не прошло с того знаменательного дня, как она ушла на работу и вернулась только двадцать семь часов спустя. Ну как вернулась… до портала вроде дошла, а дальше её дохлое тельце в отключке волок на своих могучих плечах сам коммандер Ларссон, в доме которого Мэйр и провела большую часть времени. Жена коммандера, тяжело переносившая беременность, едва не потеряла ребенка. В будущем Мэйр собиралась вызвать преждевременные роды, но сейчас было слишком рано; пришлось угрохать ночь и резерв на то, чтобы Арделия и нерожденный младенец дружно не отправились к Хладной.