Фея из Кореи
Шрифт:
– Ты, Тин-Тин, конечно, извини, но Джун - не твоя звезда, а моя, - Лиза решила сразу все уточнить. Хотя нет, не все, но самое главное.
Удивление и почти испуг на лице прекрасной обманщицы в бирюзовом шелке были отличной наградой.
– Я хочу сказать, моя соседка и моя...
– девушка сделала небольшую паузу, как будто задумалась, - подруга, правда, Джун?
– Э...
– почему-то корейское совершенство не могло вымолвить ни слова. Неужели потому, что Лиза, говоря, приобняла это самое совершенство за талию?
– Ну же, не смущайся, Джун. Ты ко мне тоже хорошо относишься - так, как и я к тебе. Будь я парнем, я даже на тебе была
– Жениться? На мне?
– ее модель даже отшатнулась. На ногах не стоит, бедняжка от усталости.
– Ну, Лизка, смела ты, теперь вижу, что мы с тобой брат и сестра.
– Да ладно вам, шуток не понимаете!
– Лиза одновременно похлопала обоих своих любимых людей по плечам.
Джун и Валя обменялись непонимающими взглядами. Это было интересно, очень интересно. Что-то их объединяло, какая-то тайна. Если бы этот молчаливый разговор девушка увидела бы раньше, то подумала бы, что между ними что-то есть. Но теперь-то она точно знала: не может ничего у них получиться. Кроме дружбы. Просто потому, что ее брат верен себе и своему вкусу. А ей давно пора обращать внимание на людей, а не только на свои фантазии.
– Пойдемте скорее! Что застыли? Валя, я тебя в таком уединенном месте с моей Джун не оставлю - даже не мечтай!
– Лиза взяла под руки и повела вокруг здания к столовой. Сильно пахло свежескошенной травой.
Как же можно было быть такой слепой? Ведь все теперь сошлось: и странные оговорки хорошо владеющей русским языком кореянки, и ее сила, и вообще ее манеры, поведение, образ мыслей, такие необычные, такие волнующие, иные. И ее нелюбовь к платьям. Ведь имея столько красивых нарядов в гардеробе, не надеть из них ни один, - это очень странно для девушки. Для парня, впрочем, странно, вообще возить с собой столько женской одежды. А Джун, ее Джун был несомненно парнем. Уж себе-то она могла вверить. Точнее не себе - своим рукам, которые сделали это открытие.
"Ну вот... хорошо еще, что я этого вслух не говорю - опять двусмысленно получилось", - девушка тихонько хихикнула, сидя за столом и поглядывая то на какие-то котлеты с рисом, то на соседей по столу, то - осторожно, чтобы не выдать себя, а главное - его, на Джун. Нет, на Джуна, если, конечно, его так зовут. "Как бы еще не проболтаться!"
Выбежав в странном, радостно-печальном расположении духа из магазина, размахивая пакетами и чуть ли не напевая, от чего Джун морщилась, но молчала, Лиза поторопила свою спутницу забирать вещи и скорее ехать назад. "Или ты хочешь остаться в этом твоем удобном отеле?" - испугалась вдруг девушка, но ее тут же разуверили.
– Кстати, а где же твой неизменный спутник, огромный альбом?
– пошутила Джун.
– Неужели сегодня ты без него.
Звучало так, будто кореянка была уверена в своих словах и просто шутила.
– Как это где? А сумка у меня на что?
– показывая на ношу за плечом, удивилась Лиза.
– Ты хочешь сказать, что так легко поднимаешь эту тяжесть?
– Ну ты же меня поднять умудрилась! Да я уверена, что и я бы тебя подняла - вон ты какая худенькая! Давай попробуем! Я вообще сильная!
– Нет, нет и нет! Сама же говорила, что девушкам нельзя тяжести таскать!
– Ладно, просто боишься, что я тебя уроню.
– Да это я тебя уроню и...
– Джун сделала страшные глаза.
– Защекочу!
– Нет уж, не дамся я!
– смеялась Лиза. Ей казалось, что все, наконец-то, становится на свои места. И тут - они уже шагали
– Джун, а ты, между прочим, кое-что мне должна!
– Ничего страшного, я на тебя не обижаюсь!
– Нет, ты так не отвертишься, и обстановка подходящая, и свет великолепный - сочный, яркий, но уже не слепящий.
– Цыпленок, ты меня пугаешь.
Бояться Джун было совершенно нечего. Просто Лиза вдруг увидела, как очаровательны эти наивные украшения с колоннами и ступенями: ее будущая картина сразу же изменилась. Это уже были не "Сумерки эльфов", не девушка-воин, не морская богиня, ликующая и лукавая, ожидающая своих почитателей в храме имени себя, а просто портрет ее любимого человека - без сказочных персонажей, без фантастических пейзажей. Зачем приукрашивать то, что и так дорого сердцу? Этих мыслей, конечно, художница озвучивать не стала. Ни к чему смущать Джун - а то она на самом деле захочет уехать раньше срока! Просто попросила подняться по лестнице к этому почти античному почти портику. Кореянка сопротивлялась, но недолго. Лиза уже могла немного понимать ее настроение и была уверена, что Джун, что бы та ни говорила, их сеансы даже доставляют удовольствие.
– Цыпленок, тебе же будет неудобно рисовать, - была последняя попытка воззвать к здравому смыслу художницы. Наивная Джун! Как будто что-то может встать между творцом и его замыслом!
Вместо ответа на это смешное возражение Лиза присела между двух колонн, небрежно бросила сумку рядом, надежно устроила альбом на коленях и, больше не слушая притворных жалоб найденной соседки, принялась рисовать. Было немного обидно, что она не догадалась взять с собой хотя бы пастель - сочетание цветов было таким нежным, вся картина такой чистой и пронизанной светом: ее Джун в платье цвета морской волны, обнимающем стройную фигуру, совсем близко - за арками песчаного цвета и белыми колоннами играет настоящее море - многоцветное, доброе и грозное. Веселятся люди на пляже и в волнах. Веселится сердце художницы. Радуются ее руки, лаская бумагу и словно уговаривая настоящую Джун показаться на картине Лизы.
И все шло просто чудесно, как по волшебству. Лиза уже узнавала эти черты, поворот корпуса, гордую шею. Глаза, улыбку. Немного странные тени, правда, падали на лист в альбоме, но отвлекаться и выяснять, в чем дело, не хотелось. Ведь все впервые получалось как надо! Лиза пока еще не могла проанализировать свой рисунок, но чувствовала, что все наконец-то хорошо. Может быть, дело было в том, что она впервые видела Джун в платье.
И тут над ее ухом раздался какой-то хриплый голос, который приказывал ей перестать пачкать бумагу и идти куда подальше. Это было непонятно, неожиданно и обидно.
Девушка вскинула голову. Оказалось, что вокруг нее уже какое-то время собирается группа людей, которым очень интересно было, чем это занимаются две милых девушки теплым летним днем. Они по одному подходили - заглядывали через плечо, чего художница, увлеченная своей моделью, не замечала.
Все бы ничего. Но неподалеку уже располагались постоянные живописцы, прописавшиеся на этой набережной. Они были знакомы между собой, и новых коллег на своем месте видеть желали далеко не все. Вот парочка их них - грозного вида мужчины в артистически небрежных брюках и рубашках не то серого, не то зеленого цвета - решили конкурентку и спугнуть. Прохожие любопытствующие восхищались и уходили, сменяясь новыми, а недовольные собратья по кисти и карандашу оставались и все больше сердились.