Философия достоинства, свободы и прав человека
Шрифт:
Гетто избранничеств! Вал и ров.
Пощады не жди!
В сем христианнейшем из миров
Поэты — жиды!
О некоторых представителях этой части человечества подробнее будет сказано в разделе 3 книги, посвященном человеческому достоинству.
Редко, но бывало и наоборот: отдельных людей могли беспрепятственно выводить из-под удара дамоклова меча, когда он смертельной угрозой нависал над головами всех представителей иудейского племени. Например, в нацистской Германии этим правом произвольно манипулировали высшие партийные бонзы. Известно, что в ответ на упрек в попустительстве некоторым немецким евреям рейхсминистр авиации Третьего рейха Герман Геринг (1893–1946) воскликнул: «Кто есть еврей, определяю только я!». Таким же правом в полной мере пользовался и рейхсминистр народного просвещения и пропаганды — Йозеф Геббельс (1897–1945). Как-то он пригласил к себе австрийского режиссера и сценариста, автора любимого нацистами фильма «Нибелунги» Фрица Ланга (1890–1976)
Увы, но вслед за вождями нацизма эту циничную фразу с полным правом повторяют все их последователи, которые по своей прихоти сначала назначают кого-либо врагами «нации», затем безжалостно сживая этих людей со свету, всякий раз удивляются тем несчастьям, которые по всем библейским канонам неминуемо сваливаются на головы их обезумевших соотечественников. Травля, избиение и истребление людей по этническим мотивам — верный признак душевного расстройства тех «наций», представители которых добровольно ширят ряды местных партий этнической нетерпимости, лидерами которых по всем правилам природы неминуемо становятся потенциальные пациенты психиатрических лечебниц. Видимо, надо признать, что в помощи психиатров нуждаются не только отдельные индивиды, но и некоторые массовые общности. Уровень поражения последних ксенофобией — безошибочный признак их душевного расстройства.
Дальнейшее изложение требует от нас определиться также и с понятием «империи». Под таковой в настоящей работе понимается модель взаимоотношений между державами, которая предполагает наличие доминирующего государства, способного определять внешнюю и в определённой степени внутреннюю политику других, зависимых от него государств и/или включенных в его состав лишенных державности народов.
Видимо, к месту привести и то определение империи, которое дал в упомянутой книге Е.Т. Гайдар. Так, он пишет, что под империей понимает «мощное полиэтническое государственное образование, в котором властные полномочия сосредоточены в метрополии, а демократические институты (если они существуют) — либо, по меньшей мере, избирательное право — не распространяются на всю подконтрольную ей территорию». Не вдаваясь в дискуссию с Е.Т. Гайдаром, лишь отмечу, что царская Россия и СССР с большим трудом укладываются в прокрустово ложе подобного определения империи. А ведь и та и другая, несомненно, относились к категории континентальных империй. В последнее время стало даже модным именовать СССР «коммунистической редакцией» Российской империи. Действительно, между двумя империями наблюдалась вполне определённая преемственность. И в первую очередь, преемственность экономической основы в отношениях между правящим классом к производительной частью населения империи. Суть оного — внеэкономическое принуждение своих подданных к производительному труду. В этом отношении большевистская лагерная империя — прямая наследница царской крепостной России. На это обстоятельство обратил внимание в своей знаменитой книге Солженицын: «Не отдельные черты, но весь главный смысл существования крепостного права и Архипелага [ГУЛАГ] один и тот же: это общественные устройства для принудительного и безжалостного использования дарового труда миллионов рабов… Но, возразят нам, всё-таки с крепостными не так уж много и сходства. Различий больше. Согласимся: различий — больше. Но вот удивительно: все различия — к выгоде крепостного права! все различия — к невыгоде Архипелага ГУЛАГа!.. Нет, зря мы потянулись сравнивать наших зэков с помещичьими крепостными. Состояние тех следует признать гораздо более спокойным и человеческим» (для справки: ГУЛаг — Главное управление исправительно-трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключения. Управление лагерями ОГПУ было создано 25 апреля 1930 г. на основании приказа ОГПУ N 130/63 во исполнение постановления СНК СССР «Положение об исправительно-трудовых лагерях» от 7 апреля 1930 г. Однако, именно аббревиатура «ГУЛАГ» увидела свет только 9 ноября 1930 г. в приказе Административно-организационного управления ОГПУ N 308 по кадровым вопросам.). Потому-то СССР в полной мере и заслужил определение — «лагерная империя».
Естественно, что единственным инструментом для организации подобного бесчеловечного, изуверского способа производства в ХХ веке мог быть лишь патологический страх населения перед репрессивной политикой со стороны лагерной империи. Как утверждал знаменитый итальянский мыслитель Никколо Макиавелли (1469–1527), поучая государей всех мастей, «любовь плохо уживается со страхом, поэтому если уж приходится выбирать, то надежнее выбрать страх». Выбор советской империи, не колеблясь, остановился на последнем. Поэтому при отсутствии конкуренции со стороны легитимной власти — на роль «царя» вполне мог претендовать любой решительный деспот. В нашем случае её однозначно сыграл многолетний владыка большевистской империи, а также «Великий Душегуб», «Великий Злодей», «Великий Мясник», «Большой Убийца», «Людоед» «Красный фараон», «Красный монарх» как справедливо его по разному именовали те, кто в полной мере познал все «прелести» его правления, — Иосиф Виссарионович Сталин (1878–1953). Это вполне справедливые эпитеты в адрес тирана, который, по данным правозащитного общества «Мемориал», умудрился лично подписывать списки обреченных на казнь людей. 357 таких списков на 44 500 человек вошли в историю под названием «Сталинские расстрельные списки».
Подноготную Сталина хорошо понимал его исторический визави — Гитлер: тиран тирана, как известно, видит издалека. Во всяком случае, согласно стенографической записи от 6 января 1942 г., Гитлер обронил такую фразу: «Сталин хотел бы считаться глашатаем большевистской революции. В действительности он отождествляет себя с Россией царей… Большевизм для него только средство, прикрытие для обмана народов». Действительно, СССР по очень многим параметрам был органическим продолжением царской России. Тождественность природы обоих предопределила одна и та же политическая традиция, исследованию которой будет посвящён раздел 2 настоящей работы.
На очевидную преемственность в бытии двух держав обратил внимание профессор кафедры русской истории
Погромы в приведенном выше российском понимании этого слова следует отличать от международно-правового понятия «геноцид». Этот термин в письменной форме впервые был употреблён в книге Рафаэля Лемкина (1900–1959) «Принципы правления в оккупированной Европе», опубликованной в США в 1944 г. Этот термин стал своеобразным ответом на заявление Черчилля относительно беспрецедентных на то время злодеяний нацистов, которые он назвал «преступлением без имени». Благодаря усилиям вовремя эмигрировавшего из Польши в США Рафаэля Лемкина, потерявшего на территории оккупированной Европы всех своих близких, это тягчайшее преступление против человечества обрело наконец-то своё страшное имя — «геноцид». По этому поводу сам автор писал буквально следующее: «Новые концепции требуют новых терминов. Под «геноцидом» мы понимаем уничтожение наций и этнических групп. Это новое слово, обозначающее старую практику, осуществляемую современными методами, состоит из двух корней: греческого «генос» — «раса, племя» и латинского «цид» — «убийство»». Правовое оформление эта категория получила благодаря принятию ООН 8 декабря 1948 г. специального акта, вошедшего в историю под наименованием «Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него».
Наиболее вопиющими примерами геноцида в ХХ веке стало нещадное истребление Османской империей в 1915–1923 гг. армян (около 1 миллиона 500 тысяч человек), нацистской Германией — евреев, а также цыган (около 500 тысяч человек). По сути, геноцид — это преступление не только против отдельных этносов и народов, но и чудовищное посягательство на основы всей общечеловеческой цивилизации. Такое понимание геноцида проистекает из развиваемой здесь философии достоинства.
В связи с тем, что читатель на страницах настоящей работы не раз будет сталкиваться с таким понятием, как «цивилизация», причем в разных словосочетаниях, возникает необходимость определиться и с корректным употреблением этого термина. По поводу его сути в среде учёных мужей до сих пор не умолкают споры. Вдаваться в их анализ не входит в наши планы. Поэтому приведу лишь то обобщённое представление об этом феномене, которое используется в данной книге в качестве рабочей категории.
В частности, под цивилизациейпонимается образ человеческого бытия, при котором некая специфическая совокупность культурных, социальных, политических и религиозных характеристик и феноменов находит свое выражение во вполне определённом стереотипе поведения тех или иных народов мира.
Что же касается использования таких понятий, как «Запад», «западный мир», «западные страны», «страны Запада», «западная (т. е. иудео-христианская по своим духовным корням) цивилизация», то в настоящей работе эти понятия употребляются как синонимы и в том смысле, который весьма доступным языком сформулировал известный европейский правозащитник и государственный деятель, последний президент Чехословакии и первый президент Чехии Вацлав Гавел (1936–2011). Так, в одном из своих выступлений, отвечая на вопрос, что следует иметь в виду под понятием «Запад», он отметил, что в первую очередь это, конечно же, географически четко ограниченная часть планеты или её регион, который можно было бы назвать регионом евроатлантическим или евро-американским. И вместе с тем столь же важное, как ограничение географическое, даже в некоторых отношениях еще более важное, заметил Гавел, это — «ограничение ценностное или, как говорится, культурное: Запад имеет, по существу, одну совместную политику и экономическую историю, выросшие из одних и тех же духовных источников, причем характерно, что благодаря своему цивилизационному характеру и своему внутреннему этнику, он в течение долгих столетий значительно влиял на все остальные регионы, чтобы впоследствии предопределить характер всей сегодняшней планетной цивилизации».
В подобном — ценностном, духовном, культурном значении этого слова используются упомянутые выше категории и в настоящей работе. Понятие западноевропейской цивилизации приобретает для нас особое значение ещё и потому, что именно она и рассматривается в данном исследовании в качестве подлинного материнского лона философии достоинства, ибо сама суть западноевропейской культуры как раз и заключается в признании особой ценности и неповторимости личности каждого человека.
Наиболее часто в современной литературе западную (по некоторой терминологии — североатлантическую) цивилизацию подают в качестве антиномии восточной (по некоторой терминологии — азиатской). При этом первую, как отмечается, характеризуют динамизм, ориентация на новизну; утверждение достоинства и уважения к человеческой личности; индивидуализм, установка на автономию личности; рациональность; идеалы свободы, равенства, терпимости; уважение к частной собственности; предпочтение демократии всем другим формам государственного управления. На определенном этапе своего развития эта цивилизация, несомненно, приобрела глобальный, интернациональный, всеобщий характер, превращаясь, по сути, в единую общечеловеческую систему ценностей, в равной степени значимую для всех народов мира. На институциональном уровне подобное положение вещей представлено в VII разделе настоящей работы.