"Философия войны" в одноименном сборнике
Шрифт:
ограничениям. Она несовместима с общей дисциплиной государства во время войны, как
несовместимы, например, торговля и вольные профессии с отбыванием воинской
повинности.
Задача печати в военное время — осведомлять страну о ходе дел на фронте.
Осведомлять как можно более правдиво. Писатель, журналист и цензор — друзья, а не враги.
Неудач не замалчивать — ибо их замолчать невозможно: нельзя отрезать языки
раненым, эвакуированным и отпускным.
молву». Для пресечения этой молвы лучше своевременно — с соблюдением известной
меры — твердо и авторитетно сообщить о поражении ХIII и XV корпусов в Восточной
Пруссии (неприятель все равно узнал их номера), чем допустить панический слух по всей
стране, что «полмиллиона наших погибло в Мазурских озерах»— слух, который потом
никакими средствами не удастся искоренить.
Страна должна знать лучших своих сынов, должна знать и чтить имена своих
доблестных полков — имена, уже известные неприятелю, имеющему о них сведения по
убитым и пленным. Такие черствые «алгебраические» выражения, как «один из наших
доблестных полков», «один из наших молодых полков», ничего не говорят уму и сердцу
84
Электронное издание
www.rp-net.ru
населения, оставляя в то же время чувство горечи в сердцах участников боев. Вообще,
сообщения нашей Ставки в Мировую войну 1914–17 гг. следует рассматривать как
непревзойденные отрицательные образцы.
Не следует обманывать население нелепыми бравадами, что неприятель умирает с
голоду, что неприятельская страна сможет продержаться еще самое большее полтора месяца,
что неприятельские войска сдаются дивизиями при одном виде казацкой пики. Этими
баснями печать дискредитирует себя в глазах общественного мнения и деморализует страну,
зря обнадеживая ее.
***
Совершенно нетерпим и недопустим слащавый тон о «солдатиках» и «серых героях».
Он раздражает бойцов и деморализует значительные их категории. В основе слащавости и
пафоса всегда фальшь. Авторов подобного рода статей и очерков следует, после первого и
последнего предупреждения, лишать права писать до окончания военных действий.
Еще опаснее слащавость в обращении с ранеными и выздоравливающими. За ними
должно ухаживать, но с ними ни в коем случае не надо нянчиться. Это развращает.
Госпиталя ни в коем случае не должны располагаться в населенных центрах. Не надо
подвергать дух тыла добавочному и совершенно излишнему испытанию.
Культ героев должен соблюдаться свято. В каждом храме, в каждой школе должны
иметься доски с именами прихожан
сподобившихся деревянного креста.
Портреты героев и описания их подвигов должны быть на почетном месте
периодических изданий.
В наших русских условиях (при свойственной всем нам музыкальности и любви к
театру) большое значение приобретают музыка и сцена. Для широких масс чрезвычайно
важен кинематограф. Как в театре, так и в кинематографе следует избегать деланного пафоса
и мелодрамы.
Уличные манифестации — очень сильно действующее средство. Но они ценны только
в случае своей непосредственности. Манифестации заранее организованные и
принудительные, на советский образец, свойственны варварским «тоталитарным
государствам». Они обращаются в отбывание номера и совершенно не достигают своей цели.
***
В общем, проблема общественного мнения — это проблема духа страны. Церковь и
Школа создают этот дух — и при его наличии управление общественным мнением не
представляет трудности.
85
Электронное издание
www.rp-net.ru
Часть шестая. О доктрине
Глава XXII. О доктрине национальной и доктрине военной
Под «доктриной» мы разумеем совокупность взглядов по данному вопросу и
совокупность «методов» при разрешении этого вопроса.
Военная доктрина представляет собою мировоззрение данной нации по военному
вопросу и составляет одну из многочисленных граней доктрины национальной. Отсюда
явствует основное свойство военной доктрины — ее национальность. Она является
производной исторических, бытовых и военных традиций данной нации — ее политических,
географических, племенных условий, духа и психологии народа (или народов, ее
составляющих). Короче — отражением ее духовного лика.
Пересадка и культивированье чужих доктрин представляет поэтому насилие над
духом нации — насилие, к добру никогда не приводящее. Отсекая от монолитной глыбы
чужой национальной доктрины маленький осколок этой глыбы — военную доктрину — мы
можем этот осколок припаять, приклеить или привязать к нашему национальному монолиту.
Соединение это прочным никогда не будет — даже если мы до склеиванья обтесали наш
монолит для того, чтобы легче подогнать осколок чужой доктрины к нашим условиям. Оно
может быть лишь механическим — оно никогда не станет органическим, и вся полученная
таким образом, искусственная и ублюдочная доктрина не сможет выдержать серьезного