Фиофант и диофантовы уравнения
Шрифт:
Она откусила большой кусок, что, конечно же, никак не повлияло на мое возбуждение. Ни капли. Это было бы бестактно. Но я не хотел, чтобы ей было неловко, поэтому отвел взгляд в тени гостиной.
— А ты? Разве тебе не нужно поесть?
— Не беспокойся обо мне, — пробормотал, улыбаясь ее вопросу.
— Тебе можно беспокоиться, а мне нет?
— Я выгляжу так, будто мне не хватает еды? — Я развел руки в стороны.
Она откусила еще раз, ее глаза скользнули по моей груди, затем она вытерла уголок рта и застенчиво опустила взгляд на пол.
— Ну, я, может, и не выгляжу как герой боевиков,
Ее челюсть на мгновение замерла, будто она хотела что-то сказать, но не стала. Я подождал, пока она доест банан, выбросил кожуру в мусорку, а затем проводил ее до гостевой комнаты. Она могла побыть одна сегодня, но это скоро изменится. Очень многое скоро изменится.
— Спокойной ночи, Лина, — поцеловал ее в висок, когда она устроилась под одеялом. — Выспись.
Хотя бы один из нас должен был выспаться, а моя ночь только начиналась.
ГЛАВА 26
Сон настиг меня удивительно быстро, когда во второй раз за эту ночь легла в постель. После глубокого и безмятежного сна я проснулась на следующее утро с необычным чувством спокойствия. Однако я не привыкла делиться с кем-либо глубоко личной информацией, и эта уязвимость оставила во мне легкое беспокойство при мысли о том, что мне придется встретиться с Ораном при свете дня.
Будет ли он вести себя по-другому? Мне не нужна была его жалость или чтобы он относился ко мне как к сломанной. Также не хотела, чтобы он задавал вопросы, но я открыла ящик Пандоры, и теперь мне приходилось смириться с тем, что какие-то последствия неизбежны. Какие именно? Одному Богу известно. Я просто надеялась, что у меня будет возможность сначала добраться до дома и принять душ. Был почти полдень. Я потеряла полдня, и хотя мой график гибкий, у меня были дедлайны.
Я почистила зубы в ванной комнате и впервые осмотрелась. Внимание к деталям и небольшие штрихи, которые делали комнату уютной, удивили. Салфетки на тумбочке. Ночник в ванной. У него даже были часы, которые одновременно служили генератором белого шума. Кроме того, декор представлял собой смесь нейтральных оттенков с достаточным разнообразием, чтобы комната не выглядела монохромной. Атмосфера была очень спокойной если честно. И спальня, и ванная просторные, но уютные. Я была впечатлена.
Взяла спортивные штаны, которые Оран дал мне прошлой ночью. Они все еще лежали у двери, где их оставила. Пояс собрался в складки, когда затянула шнурок достаточно туго, чтобы штаны не спадали, делая их громоздкими, но функциональными.
Сойдет.
Я не надела бюстгальтер под красное платье, так что надеть было нечего. Я удивилась, насколько более обнаженной чувствовала себя без бюстгальтера в футболке Орана, чем в обтягивающем платье. Белый хлопок почему-то казался более личным. Интимным. Я подозревала, что виной тому было мое эмоциональное откровение прошлой ночью, а не то, что надела или не надела.
Сделала последний глубокий вдох и вышла из спальни на поиски моего ненастоящего жениха.
Я мысленно проиграла множество возможных сценариев, с которыми могу столкнуться, увидев Орана этим
Мозг на мгновение отключился, оставив меня в состоянии временного ступора. Мне пришлось буквально встряхнуть головой, чтобы вернуть мысли в движение.
— Сейчас разгар зимы. Разве тебе не стоит надеть рубашку? — выпалила я в качестве приветствия.
Оран оглянулся и прищурился.
— Я горячий по натуре. Тебя это смущает? — Он усмехнулся, явно не заботясь о том, смущает это меня или нет.
— Ни капли. Если тебе комфортно выставлять напоказ всю эту гротескную деформацию, пусть будет по-твоему.
Он откинул голову назад и рассмеялся над абсурдностью моего комментария. Я знала, что это его не обидит. На великолепном теле не было ни единого дюйма, который бы не соответствовал идеалу. Ни татуировок, ни единого изъяна, хотя я старалась не пялиться и не раздувать его эго больше, чем необходимо.
— Ты мог бы разбудить меня, — предложила я. — Извини, если из-за меня ты пропустил работу.
— Меня вызвали прошлой ночью по одному вопросу, так что я тоже поспал подольше.
— Посреди ночи?
Он ушел после нашего разговора? Я ничего не слышала, но была слишком измотана.
— Скорее ранним утром. Я оставил записку на случай, если ты проснешься, пока меня не было, но ты все еще спала как убитая, когда вернулся.
Он был занят, а я ничего не слышала. Подождите, откуда он знал, что я все еще спала? Он заглядывал в мою комнату? Я не закрывала дверь на замок. Я слишком устала, чтобы даже подумать об этом. В моем сознании промелькнул образ того, как он наблюдает за мной, пока я сплю, и вместо ожидаемого беспокойства грудь наполнило теплое покалывание, которое медленно распространилось по всему телу.
Мой желудок выбрал этот момент, чтобы напомнить, насколько уже поздно, с неприлично громким урчанием.
Оран усмехнулся.
— У меня есть протеиновые батончики, гранола, или могу пожарить яиц.
— А Cocoa Pebbles8 нет? — поддразнила я. Это был мой защитный механизм. Чувствуешь неловкость или дискомфорт? Сарказм и легкость в помощь.
Оран, однако, воспринял мой комментарий так, будто говорила серьезно.
— Только Frosted Flakes9.
— Ты серьезно? У тебя есть Frosted Flakes? — спросила с искренним удивлением.
Открыв шкафчик, он достал синюю коробку с узнаваемым тигром на передней стороне и поставил передо мной.
— Молоко? — Я сгорала от нетерпения. Я не ела Frosted Flakes с детства — до тех пор, пока Элиза не запретила Глории покупать их, потому что, по ее словам, от хлопьев я толстела.
Оран усмехнулся с явным удовольствием, принеся пакет молока, а затем наблюдал, как я наслаждаюсь первым кусочком сладкого лакомства.
— Кто-нибудь говорил тебе, что пялиться невежливо?
— А тебе говорили, что жевать с открытым ртом — дурной тон?