Фиофант и диофантовы уравнения
Шрифт:
— Все прошло хорошо? — спросила с застенчивой улыбкой.
— Да, но мне нужно поговорить с тобой наедине.
Прощай спокойствие, здравствуйте нервы.
— Да, конечно, — кивнула, ладони мгновенно стали влажными.
Он повел меня в кабинет Коннера и закрыл за нами дверь. Тем временем мой мозг лихорадочно пытался предугадать все возможные ужасные сценарии, чтобы подготовиться.
— Веллингтон мертв?
Господи, Лина. Может, хотя бы попробуй быть чуть более сдержанной?
Я
— Прости, я имела в виду…
Оран прислонил палец к моим губам.
— Нет, он не мертв. И, возможно, не умрет еще какое-то время, но тебе не о чем беспокоиться. Хорошо?
— А что насчет моей матери? — Как бы я ни хотела, все равно думала о ней.
— Это, наверное, зависит от тебя. Я могу убить ее, пытать или высадить голой в Афганистане, чтобы карма сделала свое дело.
Так, прямота — это не проблема. Поняла.
Я отмахнулась от шока и задумалась на минуту. Хотя не хотела видеть Элизу в своей жизни, не была уверена, что могу приказать ее убить или нести ответственность за бесчеловечные страдания.
Ты всегда можешь оставить это на его усмотрение и закрыть глаза.
Я могла, или могла последовать примеру Орана и преподать матери урок, который она почувствует до глубины костей.
— То, что ты сделал с Лоуренсом… ты можешь сделать это с ней? Забрать ее деньги и статус?
Его улыбка была на грани безумия.
— С ее подписями и голосовыми записями, которые мы можем получить, пока она в наших руках, мы можем сделать практически все.
Я твердо кивнула.
— Отдай все на благотворительность. Я хочу, чтобы у Элизы не осталось ни пенни.
Он схватил меня за волосы и поцеловал так, что почувствовала, как тепло разливается по всему телу.
— Боже, ты такая сексуальная, когда мстительная.
— Не мстительная, — высокомерно поправила я его. — Это карма, как ты и сказал. Просто мы помогаем ей.
— Называй это как хочешь. Это все равно заставляет меня хотеть тебя без прелюдий.
Святые угодники, тут вдруг стало жарко?
— Мне нравится твой ход мыслей, но у меня есть опасения.
— Какие? — спросила я, борясь с туманом в голове, вызванным желанием.
— Враг, доведенный до крайности, может стать абсолютно смертоносным. Если человек думает, что ему нечего терять, он становится бесконечно опаснее. Если мы лишим Элизу всего, включая ее гордость, она будет страдать, но также станет потенциальной угрозой. Я не хочу жить каждый день, беспокоясь, что эта женщина попытается отомстить.
Черт, он был прав.
Если кто-то и был достаточно злобным, чтобы преследовать меня за то, что я разорила их, это была бы моя мать. Ненависть и ярость свели бы ее с ума — больше, чем она уже была безумна. Какие варианты у меня оставались? Ее нужно наказать, и я не хотела, чтобы у нее была свобода причинять вред кому-то еще.
Я встретилась с серьезным взглядом Орана и кивнула.
—
Его губы снова коснулись моих, но на этот раз с невероятной нежностью. Поцелуй снял тонкую пелену горя, которая пыталась опутать мои плечи. Если бы только подписать ее смертный приговор для меня было так же легко, как для нее подписать мою невинность, но это было не так. Думаю, я была рада этому. Я не хотела быть ее пародией.
Мягко улыбнулась.
— Это все?
Оран посмотрел на меня серьезным взглядом. Я мгновенно снова насторожилась. Моей бедной нервной системе потребуется серьезный отдых, когда все это закончится.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, но ты должна оставаться спокойной.
Я уставилась на него.
— Это, наверное, худшее, что можно сказать человеку, чтобы он оставался спокойным.
— Просто помолчи и послушай, хорошо?
Я подняла бровь в предупреждении. Он проигнорировал меня.
— Веллингтон рассказал мне, что случилось с Амели.
Мое сердце упало в пятки.
Увидев мою реакцию, Оран поднял руку.
— Я сказал тебе оставаться спокойной и выслушать меня, так что дай мне закончить, прежде чем ты начнешь паниковать.
У меня была мысль сказать ему, куда он может засунуть свои слова, но его следующая фраза оставила меня безмолвной.
— Амели жива и здорова, она здесь, в городе. Я сам ее видел. Ее накачали наркотиками, когда похитили, и у нее была реакция. Она пролежала в коме, а когда очнулась, у нее была амнезия. Веллингтон боялся, что она может стать проблемой, поэтому поселил ее в квартире.
О Боже. Только не снова.
Я не могла позволить себе снова надеяться, а потом видеть, как надежда разбивается.
Моя голова дернулась в резком отрицательном жесте.
— Нет. Этого не может быть. Я не могу снова через это пройти.
Оран взял мое лицо в ладони и приковал меня своим взглядом, требуя внимания.
— Тшш, слушай, малышка Лина. Я сам ее видел. Это не трюк и не ошибка. Девушка, которую я знал как Дарину, жива и живет в Квинсе.
Я не заплакала.
Я сразу перешла к рыданиям, которые сотрясали тело, оставляя меня без дыхания, с соплями и хриплым голосом. Оран не сказал ни слова. Он просто держал меня, пока ураган эмоций не прошел.
Амели была жива. Действительно живая.
Это то, о чем ты молилась — девочка, которая не молится, — хватит хныкать и иди за ней!
Я вытерла слезы, и маниакальный смешок сорвался с моих губ.
— О Боже. Ладно. Постарайся забыть, что ты это видел.
— Не нужно стесняться слез, — он посмотрел на меня выразительно и ждал, пока кивну в знак согласия. — Что касается твоей сестры, тебе нужно помнить, что она возможно не восстановила свои воспоминания. Я видел ее, но не разговаривал с ней. Я не знаю, в каком она состоянии.