Фишер. По следу зверя. Настоящая история серийного убийцы
Шрифт:
– Ребята, как бы это сказать… его немного спровоцировали, – продолжает опер, – он стоял у шлагбаума. Они пристроились сзади и начали сигналить. Головкин выскочил и с матом-перематом на них. Это тянуло на мелкое хулиганство, стало поводом для задержания. Среди ребят был мой приятель Дима Моничев, он потом рассказывал: на Головкина наручники надели, а он так дернулся, что они его едва удержали. Физически он был очень сильный!
В протоколе об административном задержании
«19.10.1992 около 11 часов 30 минут на пристанционной площади поселка Жаворонки был задержан гражданин Головкин С. А., который оскорблял сотрудников милиции грязной нецензурной бранью, на замечания не реагировал, отказался предъявить документы, удостоверяющие личность».
На обороте пометка про позицию самого Головкина:
«От дачи объяснений отказался».
Оперуполномоченный областного ГУВД, лейтенант милиции Краснов потом уже отдельно в рапорте объяснял, что они с опером Шипелкиным поехали в Горки-10 за Головкиным, чтобы пригласить его на допрос. Но того на конезаводе не было.
– Со слов сослуживцев, он выехал на АЗС на Минском шоссе. По дороге к заправке в районе переезда станции Жаворонки мы заметили автомашину Головкина. Он остановился у закрытого переезда.
Краснов сообщил, что они с коллегой подошли к машине Головкина и представились. А тот выскочил из салона, начал материться. За это они его задержали и доставили в УВД.
– Я считаю, оснований для задержания на самом деле не было, – говорит Костарев. – совершили большую ошибку, к которой мы, следователи, не были готовы. Но делать-то нечего – подозреваемый уже в УВД. Женя Бакин был где-то в отъезде. Я начал Головкина допрашивать. Знаете, он вел себя очень спокойно. Человек хмурый, никаких особых эмоций не проявлял.
Тот первый допрос очень показательный. Друг напротив друга сидят опытный следователь и странного вида мужчина. По всему чувствуется, что человек он образованный. Можно было бы даже сказать, что интеллигентный, если бы не внешний вид. Невероятно неухоженный! Засаленная одежда, и даже запах некоторый от него исходит, как от, извините, бомжа. Но это, впрочем, можно списать и на работу с животными.
Головкин высокий, метр девяносто, но сильно сутулится. Внешне не выглядит напуганным. Скорее возмущен тем, что его задержали. Все-таки старший зооинженер конезавода, можно сказать, из самых уважаемых сотрудников большого предприятия, а его на улице хватают, как бродягу какого-то…
Может он быть Фишером или нет? Похож он на убийцу, который режет на части детей и разбрасывает их по лесам? Валерий Костарев пока сказать не мог. И сейчас от него требовалось проявить весь свой талант ведения допроса.
– Я начал с ним о том о сем говорить, прощупывать слабые стороны, – вспоминает следователь.
Сначала – уточнение анкетных данных. На зоотехника Головкин учился в Тимирязевской академии. После выпуска устроился на Московский конный завод в Горках.
Головкин рассказал, что в 1988-м приобрел с рук машину – темно-бежевый ВАЗ-2103.
«Мысль завести машину была давно. Собирал деньги. Окончил курсы ДОСААФ шоферов-любителей».
Перед покупкой машины приобрел у наездника с конезавода сварной гараж, стоящий на территории МКЗ.
«Каких-либо других гаражей вблизи него нет, но есть сараи работников нашего завода. В прошлом или позапрошлом году я выкопал в гараже погреб. Собирался оборудовать там небольшую мастерскую».
Правда, с мастерской пока ничего не получилось, руки не доходят. Прямо сейчас в этом подвале хранится картошка с собственного огорода.
Какие маршруты предпочитает, когда ездит на машине? Отвечает, что пользуется только Рублевкой. Минским шоссе – лишь если на заправку надо. Костарев отдельно спросил про Можайское (по которому совершенно точно до своих лесных кладбищ добирался маньяк Фишер). Головкин покачал головой: не использует это направление.
Сергей не отрицал, что иногда подвозит незнакомых людей. Мол, приходится шабашить на станции Жаворонки. С августа этого года зарабатывает копеечку частным извозом, потому что зарплаты не хватает.
«Я приезжал на станцию Жаворонки днем или вечером в свободное время, брал одного-двух пассажиров. Подвозил их в Горки-10, Назарьево, поселок Химик».
По словам Головкина, за месяц таких случаев было пять или шесть.
«Обычно я за рейс брал 100–150 рублей. (В 1992 году «советские» цены окончательно отпустили, началась гиперинфляция, к концу года суммы, о которых говорит Головкин, – это чуть больше стоимости десятка яиц.) Конечно, были опасения, что на меня могут напасть, поэтому я старался брать пассажиров, внешность которых у меня не вызывала подозрений».
Когда у мужчины спросили, не могут ли в салоне его машины быть следы крови, он вдруг объявил: «Могут!»
И рассказал историю. Прошлой осенью стал очевидцем автоаварии на 2-м Успенском шоссе. Белые «Жигули» на лысой резине улетели в кювет. Машина перевернулась, а зоотехник вызвался довезти раненую женщину до больницы.
«У нее была кровоточащая рана на одном из бедер. На заднем сиденье после этого осталось небольшое пятно крови, которое я пытался зачистить с помощью щетки. Чехлы я отстирал, а вот на сиденье кровь так и осталась. Больше крови в автомашине быть не должно. Хотя могли остаться следы после перевозки говяжьего мяса – его нам давали на работе несколько раз по случаю праздников. Эта кровь из сумки с мясом могла просочиться в багажнике».