Фишер. По следу зверя. Настоящая история серийного убийцы
Шрифт:
– Когда Головкина уже задержали, весь наш класс вызывали в прокуратуру, – говорит Армен Григорян. – И одноклассник Коля Касьяненко потом рассказывал мне, что, по словам следователя, Головкин именно его представлял в своих больных фантазиях, как он с удовольствием поджаривает Колю на вертеле.
– У Головкина тогда рождались мысли, что он немецкий офицер, гестаповец, пытает этих ребят, издевается, – дополняет следователь Валерий Костарев. – Он все это очень подробно потом рассказывал.
То есть Сережа представлял в эти моменты – прямо на уроках – своих
У меня это даже в голове не укладывается. О таком «мечтал» ребенок, которому тогда было всего девять-десять лет! И никто из окружающих об этом даже не догадывался. Может, дети все-таки видели, как одноклассник время от времени держит под партой руку между ног? На такое ведь могли обратить внимание? Может, даже обсмеяли его, опозорили? Или учитель делал замечания?
– Я не помню ничего подобного, – уверяет Армен Григорян.
Позже Головкин рассказал психиатрам: на самом деле никаких особых реакций на него у сверстников не было. И тем не менее мальчик глубоко переживал, что они что-то увидят (например, когда он забывал застегнуть ширинку) или что они почувствуют, как от него пахнет спермой (с 11–12 лет онанизм стал ежедневным).
Мама Головкина вспоминала такой случай:
«Однажды мы были в гостях у бабушки, и она повязала Сергею фартук для выполнения какой-то домашней работы. В кармане фартука находилось ее золотое кольцо. И оно пропало. Я очень расстроилась, так как кольцо дорогое. Подозревала, что кольцо взял Сергей, кроме него, никто не мог взять. Я долго расспрашивала его, кричала, била, и вдруг с Сергеем случилось что-то странное, что меня сильно напугало. Сергей, сидя на стуле, побледнел, стал раскачиваться из стороны в сторону, стонать, не обращая внимания на меня и происходившее вокруг. Такое впечатление, что у него нарушилось сознание. Это состояние длилось в течение двух часов. А Сергей потом не мог объяснить, что с ним произошло».
Тоже ведь показательно: даже после такого родные не повели сына в больницу. Разве не хотелось понять, что это было, насколько это опасно, не может ли повториться? Мальчик на два часа впал в ступор! Но Головкины Сережу никуда не повели. И тут одно из двух: либо родителей это все вообще не волновало, либо боялись медицинского заключения. Дело в том, что сестре Александра Головкина (отца Сергея) еще в юности диагностировали шизофрению. Она какое-то время провела в стационаре психбольницы. Правда, семья была уверена, что «потом вылечилась». Мол, вышла замуж и теперь все в порядке.
Спрашиваю у Армена Григоряна, не бросалась ли в глаза воронкообразная грудь Головкина (хоть тот и распрощался с корсетом еще во втором классе, но до конца проблема не исчезла).
– Нет, это было незаметно. Но у него иногда были покраснения на лице, обильные подростковые прыщи. Он был замкнутым парнем, и я, как и большинство наших ребят, общался с ним только на уровне «привет-пока».
Подробности
Из медкарты Сергея Головкина
1973 год (ему 14 лет): «Отмечены вульгарные бородавки на ладонях и бородавчатые мозоли на ступнях».
Вульгарными бородавками называют доброкачественные
1974 год (15 лет): «Снят с учета по нарушению осанки». Отмечено, что «деформация грудной клетки уменьшилась».
Слова учительницы Инны Савченко из 167-й школы, которая с четвертого по восьмой класс была классным руководителем Головкина:
«Помню этого мальчика хорошо. Головкин был тихий, но не забитый. Над забитыми ребята издевались, а над ним – нет, не обижали. Другие мальчишки, бывало, шкодили. Но Головкин ни в каких пакостях и разборках замечен не был. Признаков жестокости я за ним тоже не замечала».
А что же родители?
Александр Головкин упоминал, что примерно в то же время застукал сына дома во время мастурбации.
«Я сам увидел дома и сказал Сергею, что нельзя этого делать. Он никак не отреагировал, только замкнулся. И примерно до 14 лет я сам это замечал. Разговаривал с ним, но никаких мер не предпринимал, потому что и сам не знаю, что с этим делать. По поводу половой жизни я с Сергеем не разговаривал. Это не было принято. Со мной на эту тему в свое время тоже никто не разговаривал».
Эти случаи Александр Нилович и с женой никогда не обсуждал – в их семье на такие темы не разговаривали.
«Воспитанием Сергея занимались я и муж практически поровну, – рассказывала Лариса Головкина. – Я не могу выделить кого-либо из нас. Мой муж по характеру очень общительный человек. Правда, я должна отметить, что мы все работали, поэтому под грузом житейских проблем на воспитание Сергея, естественно, оставалось очень мало времени. Практически это сводилось к тому, что мы следили, чтобы сын был одет, обут, не голоден и хорошо учился. Тем не менее по выходным дням в летний период и во время отпусков мы иногда всей семьей ходили в лес или совершали небольшие туристические походы».
Отец подтверждал:
«Еще до школы и когда Сережа учился в начальной школе, мы часто уезжали путешествовать на байдарках. Обычно в мае мы ехали от Савеловского вокзала на электричке до Вербилок или Дубны, а потом плыли по каналу имени Москвы и Волге до Савелово на байдарке (этот поселок находится на берегу Волги, напротив города Кимры). Сереже очень нравилось удить рыбу, он мог часами сидеть на берегу».
Как странно. А вот Головкин не упоминал на допросах, что ему нравится рыбалка. И снастей не хранил. Может, папа принимал желаемое за действительное?
По мнению Ларисы, муж вообще не слишком любил детей. В проблемы сына даже не пытался вникнуть. Зато иногда воспитывал.
«Одно время мой муж решил заняться закаливанием Сергея. Но делать он это стал очень грубо и прямолинейно. Он просто брал Сергея и насильно заставлял его обливаться из душа ледяной водой. Без всякого постепенного перехода и привыкания. Сам при этом холодный душ никогда не принимал и никакого примера сыну не показывал. Сергей эти процедуры закаливания – а они продолжались примерно месяц, может, чуть меньше – воспринимал очень болезненно, плакал и кричал. Мне даже пришлось вмешаться и запретить мужу подобные действия».